Мелодия стиха (сборник) - Сборник "Викиликс" 2 стр.

Я волшебница! Настоящая!
Хочешь верь, ну а хочешь нет,
Но моя природа спящая
Пробудилась за столько лет.

И зависит от настроения
Буду доброй я или злой
Всё во мне пришло в движение
Этой сказочною весной!

Разгулялось новое, дикое
И непознанное во мне
Афродита я! Эвридика я!
И кого во мне только нет!

Коль разбудишь меня ты поутру,
Поцелуями наградя,
Всё прекрасное, светлое, доброе 
Всё растрачу я на тебя!

Я могу быть дурная, хмурая,
Если встану не с той ноги.
И тогда я лесная фурия
С вредным нравом Бабы-Яги!

На работе Елена Премудрая
Для начальства и для коллег.
И задачи, проблемы трудные
Я разделаю под орех!

Я Марго, над Москвой летящая,
Мне без Мастера не до сна!
Я волшебница настоящая!
И причиной тому весна!

В зарево багряного заката
Я хочу уйти и не вернуться.
Отчего так сладко пахнет мята
И в неё охота окунуться?..

В золоте весеннего рассвета
Я хочу исчезнуть, раствориться.
Отчего так знойно наше лето?
Отчего так хочется молиться?..

И однажды тихой стылой ночью
Вдаль уйду по Млечному Пути.
Кто мне столько горя напророчил? 
Знают отшумевшие дожди

Посвящается деревне Чудиново

Борисоглебского района

Помню поле такое огромное,
Помню рожь в васильках синеоких,
Небо летом отрадно-бездонное,
Тишину тех прудов неглубоких

Мы с братишкой бежим босоногие
По земле неприглядной и пыльной.
Люди здесь домовитые, строгие,
И всегда урожаи обильны.

Собирают клубнику корзинами,
Рядом куры-пеструшки резвятся.
Пахнет липой, сиренью, малиною,
И мохнатые пчёлы роятся.

Там деревья стоят исполинами:
Ель, берёза, раскидистый дуб
Милый край, деревенька Чудиново,
Как же юному сердцу ты люб!

В осенний месяц листопад[1]
Вдруг грянули морозы.
Друзья, вы не дождётесь прозы.
Любой поэт морозам рад.

Деревья стынут на ветру.
Земля укрыта пухом белым.
Метель метёт во все пределы,
Едва стихая лишь к утру.

Кружится чаек хоровод,
Край оглушая резким криком.
И грач, и голубь у ворот
Снуют народцем многоликим

И разноцветная листва
Купается в замёрзшей луже.
Настанет лютеня[2] пора 
Калину горькую завьюжит

В осенний месяц листопад
Зима пришла, не постучалась.
Не зная, рад ты иль не рад, 
Зима с землёю обвенчалась.

Весна-красна, тёплое летице.
Ой, лёли, лёли, тёплое летице.

Зароди, поле, жито густое.
Ой, лёли, лёли, жито густое.

Ярила едет во чистом поле.
Ой, лёли, лёли, во чистом поле.

Во вешнем поле на белом коне.
Ой, лёли, лёли, на белом коне.

Во левой ручке-то ярый колос.
Ой, лёли, лёли, то ярый колос.

Ярилу славим мы в полный голос.
Ой, лёли, лёли, мы в полный голос.

Во правой ручке-то череп держит.
Ой, лёли, лёли, то череп держит.

Настанет время колосья срежет.
Ой, лёли, лёли, колосья срежет.

Вечер и утро младость и мудрость.
Ой, лёли, лёли, младость и мудрость.

Славяне, русы, гей, грянем в гусли!
Ой, лёли, лёли, гей, грянем в гусли.

Сестрицы, братья, весну встречайте!
Ой, лёли, лёли, весну встречайте!

Ты пришёл за мною по осени,
Милый странник лесной глуши.
Словно листик, с дерева сброшенный,
Опустился на дно души.

Я дождаться тебя не чаяла,
Я уже погасила свет.
Ты ворвался вихрем отчаянным,
Словно к Музе шальной Поэт.

Заманил глазами зелёными,
Тёмной гривой густых волос.
И невестой своей наречённой
Уж меня, не шутя, зовёшь.

А прошло-то всего три месяца 
Вот теперь на дворе январь.
«Перелюбится, перебесится», 
Сказал мне один пономарь.

Я не верю в подобные истины,
Стороной обойдёт нас гроза.
Все сомнения просто бессмысленны,
Стоит глянуть в твои глаза.

В них застывшее море вечности,
В них любви негасимый свет,
В них сияние звёздной млечности,
Чистота восемнадцати лет

Милый странник с улыбкой таинственной,
Ты весь мой! Позади только Лета-река.
Рыцарь Морис, родной, единственный,
Я твоя! Я твоя на века.

Я знаю, что однажды так случится,
Что будет порван наш любви союз.
Хотя бессмертна лучшая из муз,
Увы, не может счастье вечно длиться.

Однажды, знаю, ты уйдёшь поспешно,
И удержать тебя я не смогу.
Харон не спит на дальнем берегу 
Он позовёт, и это неизбежно.

Беспечно жизни перережет нить
Та из богинь, что правит пряжи ход.
Ей что за дело плач иль хоровод?
Аида гнев на милость не сменить.

Да, ты уйдёшь нежданно-безудержно,
Вспорхнёт душа, что легче ветерка.
А я всю ночь в объятьях тростника
Навзничь навзрыд проплачу безутешно

Я знаю, что однажды так случится,
Что будет порван наш любви союз.
Хотя бессмертна лучшая из муз,
Увы, не может счастье вечно длиться.

Однажды, знаю, ты уйдёшь поспешно,
И удержать тебя я не смогу.
Харон не спит на дальнем берегу 
Он позовёт, и это неизбежно.

Беспечно жизни перережет нить
Та из богинь, что правит пряжи ход.
Ей что за дело плач иль хоровод?
Аида гнев на милость не сменить.

Да, ты уйдёшь нежданно-безудержно,
Вспорхнёт душа, что легче ветерка.
А я всю ночь в объятьях тростника
Навзничь навзрыд проплачу безутешно

Сиреневеет небо
Сквозь плюшевые ветки
Глядит в окно
Ажурная луна.
Мне, как всегда,
Сегодня не до сна.
Я неприкаянна.
Блаженства миги редки.

Дрожит звезда,
Как капля молока,
Разлитая рукой
Неосторожной.
Печаль моя светла
В наш век безбожный
И чья-то поступь
Тихая легка.

Остановились
Стрелки на часах.
Ночь рухнула
На город одинокий.
Но видел Бог
Людские все пороки,
И слёзы лил
В грозовых небесах

Посвящается Велимиру Хлебникову

Сочился спелый сок по сытому стакану,
Он как весны глоток, как очи океана.
Чернел чертополох в черёмухе с черешней,
Он был так одинок средь них двоих, безгрешных.
Жужжали на заре и зыркали зозули,
В серебряном ковре меж ландышей тонули.
В крупчатых ковылях кузнечковал кузнечик,
И песню повторял зеленокрылый сверчик

Твоя улыбка освещает дом,
Блаженством наполняя моё сердце, 
Оно танцует радостное скерцо!
А погремушка в такт: бим-бом, бим-бом.

Твои глаза серьёзны и ясны,
Как небо голубое безмятежны.
И, как подснежник, расцветает нежность!
И радует дыхание весны.

Ты видишь сны, мой маленький герой?
Чуть подрастёшь, конечно, всё расскажешь?
Мышонком прошуршишь и рядом ляжешь,
Попросишь тихо: «Песню, мама, спой!»

Твоя улыбка освещает дом,
Блаженством наполняя моё сердце, 
Оно танцует радостное скерцо!
А погремушка в такт: бим-бом, бим-бом.

Когда в объятиях друг друга,
Скажи: «ты только для меня».
Когда мы лечим от недуга,
Скажи: «всё только для тебя».

Когда мы вместе варим кофе,
Скажи: «все зерна для тебя».
Когда вдвоём лежим. Хандра,
Скажи: «все боли за тебя».

Когда держу я твою руку,
Скажи: «ты только подержи».
Когда не выдержу разлуку,
Скажи: «ты только подожди».

Когда сольёмся в поцелуе,
Подумай, робко промолчи,
Когда поссоримся, бесуя,
Подумай, важное скажи

Когда в объятиях друг друга,
Скажи: всё только для тебя».
Когда покроюсь я испугом,
Скажи: «ты только для меня»

Я хочу научить тебя видеть
В каждом дне что-то хорошее.
Голос сердца попробуй услышать,
Отодвинь от себя всё негожее.

Чтобы ты научился дышать
И весь мир вокруг себя чувствовать,
Ты попробуй никуда не бежать
И со мною немного безумствовать.

Ты попробуй со мной идти в такт
И дарить улыбку свободную.
Мы с тобою низвергнем страх
И залечим сердца наши полностью.

Я хочу научить тебя видеть
В каждом дне что-то хорошее.
И тебя не хочу я обидеть,
А с тобою суметь забыть прошлое.

Мы ходим с понурыми лицами,
С гримасами в виде обиды.
Мы кажемся жизнью побитыми,
Ненужными, забытыми

Мы живем в ожидании чуда,
В надежде, что кто-то поймёт.
Эта боль внутри как простуда,
И она всё никак не уйдёт.

Отвергаем мы тех, кто нас любит
И бежим от счастья мы прочь.
Та простуда внутри нас погубит,
И никто не сможет помочь.

Отвергаем мы тех, кто нас любит,
А внутри всё гнилая простуда.
Но только тот, кто нас искренне любит,
Способен излечить от недуга.

Дорогой мой, я правда с тобою
Даже в самую знойную вьюгу.
Успокою тебя я весною
И держать буду крепко за руку.

Дорогой мой, я правда с тобою
Даже в самые злые метели.
Я твой сон сберегу тишиной
И прижмусь к тебе тихо в постели.

Дорогой мой, я правда с тобою.
Даже в самые мерзкие дни,
Что покрыты сплошною тоской,
Я сумею согреть, подожди.

Дорогой мой, я правда с тобою
Даже если ты скажешь: «Уйди».
Я всегда буду рядом с тобою,
Буду тихо, но верно идти.

Я вижу птичку за окном,
Сидит на ветке, тихо шепчет,
Полёт оставив «на потом»,
Свои потери она лечит.

Я вижу птичку за окном,
Сидит на ветке, тихо плачет,
Полёт оставив «на потом»,
Который ничего не значит.

Я видел птичку за окном,
На ветке сидя умирала,
Полёт забросив «на потом»,
Она так больше не летала.

Пальцы дождя в ознобе дрожат,
Выбивая фальшивую звень,
Разбитый фонарь дорогою в ад
Зло рассекает тень.

Медвяным объятием душит тоска,
И я удивляюсь себе:
Мне чем-то надломленность эта близка,
Распятая в мрачной мгле.

Но каждый вечер иду я к окну,
И снова сладкая дрожь,
Лишь только привычно в него я взгляну 
Разбитый фонарь и дождь

Ах, какой вечер!
Сумраком сжатый,
Приплюснутый небом к земле, как ладошкой,
Хитросплетениями тороватый
Запахов, звуков и звёзд за окошком

Ах, какой вечер!
Камином согретый,
Даруя надежду, мне грёзы навеет 
Пронзённый горящей свечой, как стилетом,
Слезы не прольёт и слезам не поверит.

Ах, какой вечер!
С томною ленью,
С музыкой шорохов где-то над крышей
Я ощущаю в такие мгновенья
Свою сопричастность данному свыше