В пять часов утра оба друга были уже на ногах, спустились в метро и на первой же электричке прибыли на конечную станцию. Первая часть путешествия показалась им увлекательной и легкой. Они шутили и смеялись в полупустом вагоне. Добравшись до Владимирского шоссе, тронулись в путь. Но уже второй десяток километров их утомил так, что они без сил повалились в прохладу под осины и долго молчали, не в силах вымолвить ни слова. Ноги у обоих ломило так сильно, что невозможно было без боли снять носки. Решили отдохнуть и заодно перекусить, потому что животы начали ощущать внутри полную пустоту. За день им удалось пройти ещё километров тридцать. Заночевали в какой-то деревне в заброшенном сенном сарае у речки. Уснули, как убитые, и проснулись лишь тогда, когда солнце висело высоко над головой. Дальше он не шли, а ковыляли, потому что мускулы болели так, словно в них напихали гвозди. И потому друзья приняли как облегчение, когда их остановила патрульно-постовая машина и предложила подвезти.
Что они попали впросак, друзья поняли только тогда, когда один из милиционеров сообщил куда-то по телефону, что беглецы задержаны и будут привезены в ближайший участок милиции
Так ты помнишь? с гоготом спрашивал Григорий.
Ещё бы, с улыбкой ответил Алексей. После того путешествия и собеседования с родителями я целую неделю на уроках стоял, а не сидел.
А помнишь золотой Алтай, камчатские сопки, Байкал, горы Кавказа, северные озера, гору Джингитау, Кара-Черу, подводный лабиринт в Испании?
Да всё помню, не выдержал Алексей. С чего это ты в воспоминания ударился.
Вот с того и ударился, что я открыл новый журнал под названием «Невероятные чудеса и приключения».
Удивил! Сейчас таких изданий сколько только в России, а?
Журналов много, а что они публикуют? Из номера в номер эти Нэсси, Бермудские треугольники, чертовы круги на полях, остров Пасхи, НЛО, которых никто не щупал, загадки Гипербореи и Стоундхэнджа. Я же предлагаю самим читателям, путешественникам делиться на страницах журнала своими впечатлениями и открытиями. Понимаешь, не тем, что кто-то и что-то предполагает, не гипотезы, не предположения, не выдумки, а именно реальными открытиями. Ну, конечно, с фактами, фотографиями, видеосъёмками и так далее. К журналу будет прилагаться микродиск и микрочип со всеми материалами журнала, горячился Гриша, тряся подбородком. Это же так здорово журнал с готовым видеорядом. Вставляй в компьютер или в сотик и смотри, наслаждайся. Ну, как тебе?
Журналов много, а что они публикуют? Из номера в номер эти Нэсси, Бермудские треугольники, чертовы круги на полях, остров Пасхи, НЛО, которых никто не щупал, загадки Гипербореи и Стоундхэнджа. Я же предлагаю самим читателям, путешественникам делиться на страницах журнала своими впечатлениями и открытиями. Понимаешь, не тем, что кто-то и что-то предполагает, не гипотезы, не предположения, не выдумки, а именно реальными открытиями. Ну, конечно, с фактами, фотографиями, видеосъёмками и так далее. К журналу будет прилагаться микродиск и микрочип со всеми материалами журнала, горячился Гриша, тряся подбородком. Это же так здорово журнал с готовым видеорядом. Вставляй в компьютер или в сотик и смотри, наслаждайся. Ну, как тебе?
Устремив взгляд в зеркальный потолок, Подноветный ответил:
Да, это действительно интересно. А что, у тебя уже и капиталы есть, чтобы вытянуть такой проект?
И не только есть, журнал уже выходит, завопил Черненький.
Не слышал, не видел, мрачно произнес Алексей. Скотина ты, Гришка, такое чудо заныкать.
Да не обижайся ты, водовоз, смиренно ответил Гриша. Вышел только первый номер и то пробным тиражом. Мы даже презентацию ещё не проводили.
Григорий распахнул свой кейс, достал оттуда журнал и протянул Алексею:
На, паразит, критикуй. Только ответь на один вопрос: пойдешь к нам на работу?
Кем?
А кем хочешь: моим заместителем, завотделом, редактором, даже корректором. Ну?
Подумаю, осторожно ответил Подноветный, внутренне уже ликуя.
Так Алексей и оказался в новой редакции. За последние два года он с разными экспедициями высаживался на айсберг, поднимался на вулканы Южной Америки, дрейфовал в теплом течении Куросио, «ловил» viento blanko «белый ветер», срывающийся с обледенелых пиков Аконкагуа, одной из вершин аргентинских Анд, подныривал на подводой лодке под льды Антарктиды, искал следы древней метеоритной бомбардировки в Попигайском кратере Сибири, искал затонувшие корабли около Австралии. Отчёты Алексея Подноветного в новом журнале пользовались у подписчиков огромной популярностью.
3
Эмели Черрик рвала и метала. Эта сорокапятилетняя женщина с лицом старухи, которая уже несколько раз делала пластические операции и которые так и не смогли стереть следы ее любовных побед над мужчинами, плескалась в прохладной воде ванной и по телефону кого-то умоляла:
Крис, мне обязательно нужно найти эту мелочь на расходы и обязательно через две недели А разве каких-то полмиллиона это не мелочь? Но на моём счету осталось всего сорок две тысячи Что?! Женщина встала во весь рост в ванной, обнажая свое одряхлевшее тело. Ты что городишь, Крис, как это мой счет заблокирован? Кем? Не знаешь? Тогда на кой чёрт ты мне нужен, если ты не знаешь таких простых вещей! Так я что же, и трусы себе не могу купить? Ты хам, Крис, мне от тебя ничего не нужно. Одним словом, половинку зелёного лимончика ты мне положи на блюдечко к сроку, Крис. Доставай, где хочешь и как хочешь.
Эмели бросила трубку сотового телефона на подставку, вылезла из ванны и набросила махровый халат на мокрое тело. Выбежав из ванной в свою спальню, крикнула в домофон:
Лузи! Лузи, где ты, чёрт тебя побери! Лузи, если ты не подойдешь сейчас к домофону, я тебя
Угроза осталась недосказанной, потому что в динамике раздался взволнованный и запыхавшийся девичий голос:
Да, мэм, я слушаю.
Слушает она. Ты где шляешься, почему я тебя не могу дозваться?
Я я тут, рядом, мэм, я снимаю шторы, мэм.
Где Аниэтта?
Она ушла к подругам, мэм.
А Питер?
Он, наверно, как всегда, в своем офисе, мэм.
Хорошо. Принеси мне мое новое платье и скажи Стефану, чтобы он подал машину ко второму подъезду.
Хорошо, мэм.
Да, совсем забыла! Лузи, а журналисты всё ещё у ворот?
Да, они все ещё здесь.
Сквозь зубы Эмели процедила:
Чёрт бы их всех побрал. Бешеный русский, куда он только мог запропаститься! Вечно со своими приключениями он что-то намудит.
Эмели мало волновала судьба мужа. Любовь к этому странному и красивому, голубоглазому эмигранту из России она испытывала разве что в первые три года замужества, когда темперамент её французских предков диктовал необходимость продолжения рода, но затем муж не без помощи её папочки, тогдашнего совладельца судостроительной кампании Рафаэля Данкерса, стал углубляться в бизнес тестя. Он днями и ночами пропадал на каких-то совещаниях, заседаниях, переговорах, верфях и доках, совсем забыв о молодой тогда ещё жене.
Небольшой заводик по производству яхт, катеров и небольших прогулочных пароходов и паромов незаметно превратился в судостроительную империю, которая строила океанские лайнеры, нефтяные и газовые платформы и подводные лодки по заказу правительства США и частных лиц. Какое-то время, устав от работы, Николас, передоверив дела управления своим менеджерам, старался уделять внимание семье, но духовная связь супругов уже оборвалась, как струны на скрипке Паганини. Но на одной струне, как великий скрипач, Эмели играть не умела, да и не хотела. Её страстная, торопливая натура жаждала жизни сейчас и во всю её мощь.
Постепенно у неё появились поклонники, бой-френды, а затем и просто случайные постельничьи, которые окучивали распускающуюся розу, заброшенную садовником. Николас знал о её похождениях, но от ревностных сцен и, тем более, от разрыва воздерживался, потому что брачный контракт содержал пункт, в котором, в случае измены одного из супругов, указывалось, что всё имущество, движимое и недвижимое, акции предприятия и денежные средства провинившийся супруг теряет. Тридцать лет назад, когда составлялся этот контракт, Николасу и терять-то было нечего, а сейчас ему и вовсе было всё равно, потому что со временем все акции и активы жены были переведены в его управление.
Оттого-то и бесилась Эмели, что сейчас, когда ей очень нужны были деньги, она не могла ими распорядиться. Известие о том, что её муж пропал без вести, её совершенно не тронуло и не взволновало, потому что так бывало уже не раз, когда «чёртов бешенный русский», как она в сердцах обзывала своего мужа, не раз путешествовал и не раз надолго пропадал. Но потом возвращался, и семейная жизнь входила в свою колею. Но сейчас Сейчас она не могла просто ждать, потому что её Дик пригрозил уйти от неё, если она не исполнит его прихоти.
Когда Эмели вышла из своего дома и по длинной отлогой лестнице спустилась к машине, Стефан, кудрявый и пожилой афроамериканец, вежливо и с поклоном распахнул ей правую дверцу, но Эмели взмахнула рукой и сказала:
Нет, Стефан, сегодня я поеду сама.
Мэм?
Знаю, знаю, Стефан. Но я обещаю, что на этот раз буду очень аккуратна на дороге, так что тебе не придётся мотаться по автосервисам.
Но, госпожа Эмели, господин Черрик
Не бойся, никто тебя не уволит, господину Черрику сейчас не до тебя, по всей видимости, он потерялся в какой-нибудь сельве или в джунглях, и вернётся не очень скоро.
Через полчаса она уже была около роскошного старого особняка в восточном пригороде Нью-Йорка, где она когда-то родилась, и где сейчас жил её отец Рафаэль Данкерс. Пролетя сквозь распахнутые двери, Эмели спросила у слуги:
Отец дома?
Да, мэм, он сейчас в своём рабочем кабинете.
Данкерс сидел за длинным рабочим столом, склонив свою лысую голову над какими-то бумагами. Восьмидесятилетний мужчина хорошо владел всеми видами компьютерной техники, но предпочитал работать по старинке, уверяя, что бумага и паркер подстегивают его мысли лучше, чем самая лучшая электроника. Услышав скрип высокой деревянной двери, он поднял голову, и все морщины, какие были на его лице, собрались в веселую сеточку, словно солнечными лучами окаймляя его рот с припухлыми губами и ещё ясные голубые глаза.
А, Эмели! Я очень рад тебя видеть. В последнее время ты не очень часто радуешь старика своими появлениями.
Эмели чмокнула отца в щёку и села в кресло.
Извини, папочка, свою непутевую дочь, но ты же понимаешь
Понимаю, понимаю, торопишься жить. Но я тебе уже не раз говорил, дочка, что не нужно торопить жизнь
Эмели с улыбкой прервала его:
Да знаю, знаю: не нужно торопить жизнь, нужно успевать делать дела. Но что поделаешь, папа, если я совсем не предприимчивая. По-видимому, я родилась не стряпухой и деловой женщиной, а бабочкой, которая только и может, что порхать, радовать саму себя и других.