Абсолютно точно такой Даже в деталях.
Я выполню ваш заказ.
Очень хорошо Видите ли, юноша, там, джентльмен кивает в сторону банка, работает администратором очень симпатичная девушка Кэрри Мы с ней знакомы Встречаемся. И, он кивает на букет, эти цветы ей.
Парень кивает.
Понимаю, сэр Цветы ей непременно понравятся.
Не сомневаюсь. Однако я не вправе обидеть и жену, поэтому второй букет матери моих детей. И если вы выполните в точности заказ, то я стану вашим постоянным клиентом.
О, благодарю, сэр!
Да, а сколько будет стоить ваша услуга? интересуется будущий постоянный клиент.
Два доллара девяносто пять центов, сэр, отвечает без запинки продавец и потом уточняет. Плюс неизбежные транспортные расходы: один доллар пять центов туда, один доллар пять центов обратно.
Следовательно, пять долларов и пять центов?
Именно столько, сэр!
Тогда до вечера, говорит джентльмен и скрывается за дверями банка.
Форсайт-младший опять держит путь в цветочный магазин, где работает его мать. Между делом, подсчитывает барыши. От продажи первого в его предпринимательской жизни букета он получил чистую прибыль (с учетом чаевых) один доллар пятьдесят пять центов и теперь его капитал удвоился и составляет уже три доллара десять центов.
Он вновь покупает три розы и совершает прежние манипуляции. Идет вновь на прежнее место. Теперь повезло меньше. Покупатель нашелся, однако постоянным клиентом не стал, так сказать, разовый потребитель его услуг. К тому же чаевые поскромнее.
К концу дня он еще продает один букет, и четвертый букет везет по указанному в визитке адресу. Появляется у клиента минута в минуту, чем еще больше расположил к себе. Соответственно, чаевые были щедрее.
Вечером, уже дома, подсчитал чистую прибыль: первоначальный капитал его увеличился (за счет оборачиваемости) в семь раз и составил десять долларов восемьдесят пять центов.
Похвастался отцу. Форсайт-старший, одобрительно хмыкнув, заметил:
В тебе, сын, просыпается предприниматель, и предостерег. Однако Будь осторожен: торговля цветами таит риск, можешь прогореть.
Понимаю, пап Теперь (я тут подумал) мне выгоднее цветы и упаковочный материал покупать у оптовиков, а не в магазине Дешевле обойдется.
Форсайт-старший одобрил:
Мудрое решение, так как торговая наценка, которая шла хозяину цветочной лавки, будет уже принадлежать тебе.
У меня уже есть один постоянный клиент, пап. Джентльмен предложил каждую субботу доставлять букет его жене. И своей подружке.
Форсайт-старший кивнул:
Дорожи постоянными клиентами. Будь перед ними особенно обязательным.
Буду, пап. Джентльмен пообещал рекомендовать меня другим своим знакомым.
Через месяц Форсайт-младший уже открыл счет в банке, куда положил всю свою наличность, ставшую его оборотным капиталом, сто одиннадцать долларов и пятьдесят восемь центов. Получил первую в жизни чековую книжку. И теперь уже он мог рассчитываться с оптовиками по безналичному расчету, что добавляло лишь лишнюю порцию доверия.
Еще через месяц понадобились помощники. Их нашел среди соучеников по колледжу. Соученики вовсе не думали о бизнесе: те, желая немного подзаработать на карманные расходы, охотно согласились помочь.
Джон на первых порах, пока его бизнес не встал полностью на ноги, решил полученную чистую прибыль делить так: всем поровну. Чтобы, как он объяснил отцу, заинтересовать в конечном результате всех помощников.
Видя, что всё по-честному, помощники из кожи вон лезли, чтобы реализация была как можно больше. Заинтересовал материально, выходит, пацанов.
В Российской Федерации
На восточной окраине Екатеринбурга, чуть-чуть на отшибе, стоит пятиэтажка-хрущевка. В ней живет семья из пяти человек: родители и трое детей. Старший из детей Пашка, учится в шестом классе средней школы.
Отец Пашки каждый день пьяный, на работе не задерживается: вышибают после первого же запоя. Сейчас он слесарь-сантехник ближайшего ЖЭУ. Мать дворничиха в том же ЖЭУ.
Пашка очень ушлый растет это признают все. И пророчествуют:
Далеко пойдет Федоров, очень-очень далеко.
И это чистой воды правда.
Однажды, когда ему особенно понадобилось несколько рублей, а из отцовского кармана вытащить не удалось, так как не оказалось ни гроша, на перемене подошел к однокласснику-очкарику, однокласснику-отличнику, у которого, по его представлениям, водились денежки. Подошел и сказал:
Гони червонец, сопля!
Очкарик и отличник заупрямился, так как ему самому деньги не были лишними. Тогда Пашка со всего размаха заехал по харе. Потом спросил:
Усёк? Или хочешь еще?
Тот отрицательно замотал головой и отдал Пашке червонец. Пашка пошел тут же в ближайший «комок», купил пачку сигарет и жвачек.
Пашке очень понравилось таким способом добывать деньги, и он свой «бизнес» поставил на хорошо организованную основу. Подговорив двоих таких же, как он, обложил данью сначала свой класс, а потом и почти всю школу. Такса: пятьдесят на пятьдесят. Иначе говоря, из тех денег, которые давали родители на обеды, каждый должен был отстегивать половину ему, Пашке. Это, со слов всё того же Пашки, еще по-божески. Потому что ничто ему не мешало забирать и все деньги: никто не смел роптать. А если находились смельчаки и начинали гундеть, то получали по физии, иначе говоря, по харе.
У Пашки завелись денежки. И приличные. Теперь он мог себе позволить пить пиво и кушать импортный шоколад.
Но восстали родители обираемых детей. Видимо, кто-то проболтался. Родители обратились в полицию. Туда вызвали Пашку и его компаньонов. Что было делать? Впервые ведь оказались и потому очень здорово перетрусили. Пашка первым раскололся, выложив дознавателю правду, только правду и ничего, кроме правды.
Напрасно испугались. Их отпустили. Потому что несовершеннолетние, а преступление, совершенное ими, относится к категории мало значительных. Поставили, правда, на учет, в комиссии по делам несовершеннолетних. Но там таких, как Пашка, сотни и все они мало кого интересуют.
Пашка, славившийся в школе не только мордобоем, а и тем, что числился в отряде неисправимых двоечников, решил «завязать» с этим мало почтительным занятием, как «грызня гранита наук».
Пашка решил: чтобы быть богатым, совсем необязательно быть умным. Вполне достаточно того, что он сильно ушлый. Его решение пришлось по нраву и бывшим компаньонам.
Страна становилась на рельсы рыночной экономики. Так что парнишки, руководимые ушлым Пашкой, очень пригодились: они решили заняться пока что «крышеванием» уличной торговли.
Начали с малого: обложили данью (по червонцу с носа) старушек микрорайона, торгующих всякой всячиной, в том числе тем, что вырастили на своих огородах. Поначалу хватало, даже на «водяру», но потом аппетиты возросли. Федоров и К. решил прибрать к рукам уличные палатки. Вечерком, когда свидетелей было поменьше, подошли к крайней палатке с ультиматумом: или реализаторша регулярно «отстегивает» им и тогда они гарантируют безопасный бизнес, или
Реализаторша возмутилась и заорала:
Пошли отсюда, сосунки!
Эти самые «сосунки» сильно обиделись и прыснули на реализаторшу из газового баллончика. Пока та приходила в себя, они нагрузили сумки выпивоном и закусоном, попутно забрали и всю выручку. Уходя, предупредили чуть-чуть проморгавшуюся от газов реализаторшу:
Умей делиться, а то хуже будет. И держи язык за зубами, а то спалим палатку, а с ней и тебя.
Не все поверили в угрозы. И напрасно. Одна из палаток заполыхала: реализаторшу чудом спасли от огня. Серьезность намерений была настолько очевидной, что реализаторши стали безропотно делиться с Пашкой выручкой.
Наконец, «бизнес» Пашки Федорова разросся до неприличия: он стал контролировать, несмотря на юный возраст, весь микрорайон. Денег море. Пашка не знает, куда их девать. В ресторане, когда гуляет, дает на чай пачками.
Отец, в минуту просветления, посоветовал:
Обращай, сын, рубли в «зелень». Доллар, глубокомысленно заметил он, и в Африке доллар.
Сын последовал отцовскому совету. А в качестве компенсации каждый день приносил по бутылке. Немного, но зато регулярно. Отец был счастлив. Кончились времена, когда приходилось по соседям побираться, чтобы наскрести на какой-то паршивый «пузырь».
Жизнь у Федоровых потихоньку налаживалась. Бывшие одноклассники, глядя на Пашку, лопались от зависти.
В Соединенных Штатах Америки
Счет в банке, открытый на имя Форсайта-млашего, рос и рос.
Джон не зазнавался и, наряду с бизнесом, продолжал «грызть гранит наук». Вот он уже получает степень бакалавра.
И как-то пришел к владельцу цветочной лавки, где работала его мать, с предложением продать бизнес. Дела у владельца шли не ахти как, поэтому тот решил принять предложение. Сговорившись о цене, ударили по рукам.
Теперь Джон Форсайт настоящий бизнесмен. Бывшую клиентуру не растерял. Наоборот, стал расширять. Он посчитал: если гора не идет к Магомету, то Магомет должен идти к горе. Он посчитал: нечего сидеть в лавке и ждать, когда заглянет случайный покупатель. Он посчитал: нужна широкая реклама.
Это и стало основой его бизнеса.
Через пять лет весь район Бруклина находился в сфере его интересов. Он не только покупал разоряющиеся магазинчики, но и строил новые, современные, просторные, где сервис бы на самом высоком уровне. Теперь к нему мог обратиться любой покупатель, и каждый из них оставался доволен. Потому что для Джона Форсайта не существовало ничего невозможного: любой, даже самый экзотический, заказ он с готовностью исполнял.
На Форсайта-младшего теперь работала не только его мать, а и сотни других.
Штаб республиканской партии (по убеждениям он консерватор) предложил молодому человеку баллотироваться на выборах в муниципальный совет Нью-Йорка. Вежливо отказался, не забыв поблагодарить за доверие. А вот от участие в общественном попечительском совете нет, не отказался. Он взял под свое крыло один из приютов.
На выборах мэра Нью-Йорка гласно поддержал одного из кандидатов, выделив приличную сумму. Он так и сказал в интервью одной из влиятельных газет:
Бизнес крайне заинтересован, чтобы на посту мэра был человек порядочный, человек, умеющий вести городское хозяйство.
В Российской Федерации
А тут подоспели и наши «ваучеры». Люди глядели на странные, невиданные до селе, чудо-бумажки с множеством нулей и не знали, что с ними делать: то ли прямо сейчас с ними сходить в отхожее место, то ли потом, то ли сдать в чековые инвестиционные фонды в обмен на некие сертификаты, то ли поменять на акции предприятия, где работают. Нет, не могли тогда граждане свободной России знать, что все перечисленные варианты, собственно, есть одно и тоже, то есть грандиозная кормушка для аферистов и мошенников.