Эти черты психологии детства интересны для нас в том отношении, что весьма ярко определяют всю важность и исключительность семейного воспитания, показывают, что на руках у семьи лежит большое и ответственное дело, дело, где необходимо сосредоточенное внимание и большая осторожность, где каждое неловкое движение может иметь роковые последствия. Ребенка надо беречь, больше всего остерегаться в начальные годы жизни набросить тень на чистую душу, осквернить хотя бы каплей грязи ее невинность. Необходимо зорко следить, какие думы шевелятся в детском уме, какие чувства зарождаются в сердце. И с первым проблеском мысли дитяти необходимо начать помогать ему в его нравственной выработке, опытно, путем организации и практики его житейских детских отношений научить ребенка добру, закалить его нравственную волю. <>
Эти черты психологии детства интересны для нас в том отношении, что весьма ярко определяют всю важность и исключительность семейного воспитания, показывают, что на руках у семьи лежит большое и ответственное дело, дело, где необходимо сосредоточенное внимание и большая осторожность, где каждое неловкое движение может иметь роковые последствия. Ребенка надо беречь, больше всего остерегаться в начальные годы жизни набросить тень на чистую душу, осквернить хотя бы каплей грязи ее невинность. Необходимо зорко следить, какие думы шевелятся в детском уме, какие чувства зарождаются в сердце. И с первым проблеском мысли дитяти необходимо начать помогать ему в его нравственной выработке, опытно, путем организации и практики его житейских детских отношений научить ребенка добру, закалить его нравственную волю. <>
Сейчас у меня лежит письмо, полученное несколько месяцев тому назад. <> «Мне хотелось, ужасно как хотелось жить, и при том так, чтобы каждый шаг, каждое движение полны были вечного смысла. Но ведь есть мера всему, и терпению человеческому, и подлости жизни. Окружающая нравственная атмосфера гнетет меня и душит, становится все тяжелей дышать. Точно тысячи игл впиваются в меня, и при том не в тело, а в живую душу, не дают нервам отдыха. Я столько вижу всюду всякой пошлости и подлости, и ничего светлого и святого. <> Нет, не хочу больше барахтаться в этой мутной и смрадной луже, которая называется жизнью. И, что всего больнее, так это то, что с родителями казалось бы самыми ко мне близкими, никогда нельзя откровенно поделиться мыслями. От них всегда веет холодом, и вместо теплого интимного друга, который старался бы понять меня, от отца и матери я слышу лишь сухое резонерство, укоры выбросить дурь из головы. Как холодно! Язык их говорит что-то, но это слова без музыки. И высшего счастья, чем раз и навсегда покончить с этим мусором жизни, я не могу себе представить».
В ответе на это письмо я просил ценить жизнь не по грязи только, но и по золоту ее, собирать в свою душу впечатления не с темных лишь дел людских, а искать здорового, крепкого, сильного, светлого. <>
И если семейное воспитание есть дело громадной важности само по себе, то подобная нравственная оголтелость русской жизни еще больше его осложняет, настойчиво требует разумного и бережного ухода за детьми, у которых при столь неблагоприятных условиях вырабатывается характер, формируется личность, слагается нравственная физиономия. Вот в эту-то пору и чрезвычайно важно, чтобы на восприимчивую и впечатлительную детскую душу насело как можно меньше копоти и грязи, наоборот, были бы ярко вырисованы светлые идеалы жизни. <>
Если прежде еще можно было предоставлять детей случайным влияниям, теперь это прямо преступно: не было сильных бурь и порывов ветра, деревцо не кривилось, росло более или менее прямо; но налетел ураган, погнул деревцо, оно и растет кривобоким.
Дадим же опору деревцу, будем учиться работать, станем трудиться совместно, с нежной лаской подойдем к ребенку, прижмем его к своему сердцу, пригреем у себя на груди. Любовно прильнем к уху каждого ребенка и шепнем ему такие слова, которые прошли бы с ним всю жизнь и дали бы ему силы устоять в добре и правде. Тогда молодежь наша, придя к нам на смену, вольет в жизнь новые живительные соки, внесет свежесть чувства и бодрую энергию.
Богданович С.
Семья. // Свободное воспитание. 19121913.- 1.-С. 18.
К вопросу о «школе родителей и воспитателей»
А. Дернова-Ярмоленко[11]
<> «Почти все люди становятся отцами и матерями», но тем не менее, сделавшись ими, чувствуют себя как бы захваченными врасплох и сознают, что они менее всего подготовлены к выполнению задач отцовства и материнства. <> Отец имеет не менее ценное воспитательное значение, чем мать, и взваливать всю ответственность за судьбу детей на нее одну и несправедливо и невозможно. Муж есть помощник и товарищ жене не только в жизни, но и в ее неотделимой части воспитании детей. <>
О «школе родителей и воспитателей». <>
Первое, что должно лечь в основу преподавания в «школе для родителей и воспитателей» это изучение ребенка по возрастам, изучение не только его тела, начиная с момента рождения, но также и его души, т. е. развития чувств, мышления и воли. Лекции по этим вопросам должны сопровождаться практическими работами.
Тем, кто имел дело с матерями, невольно бросается в глаза их неумение наблюдать, их незнание особенностей даже своего ребенка. Недавно мне пришлось быть на приеме одного известного столичного врача. На вопрос, как спит ее ребенок, мать, по-видимому, интеллигентная, ответила категорически: «Очень плохо». В дальнейшем оказалось из ее же слов, что дитя (7 лет) спит 9-10 часов в сутки, не бредит, не вскакивает, не кричит, засыпает быстро. Следовательно, мать дала совершенно противоречивые ответы. Такое неумение видеть и отмечать мы встречаем на каждом шагу. И первой задачей «школы родителей» должны быть забота снять этот туман с глаз родителей и воспитателей и научить обучающихся наблюдать ребенка. Это, так сказать, введение в воспитание, как диагностика есть введение в медицину.
Практически это должно выполняться следующим образом. Каждому обучающемуся должен быть дан для выполнения ряд задач, начиная с легчайшей. Самое простое это естественные отправления ребенка, т. е. аппетит, желудочно-кишечные отправления и сон. Следующее по степени трудности должно быть наблюдение за двигательной способностью, за движениями при ходьбе, ползании, работе, еде, двигательными особенностями речи, мимикою лица. Давая эту задачу наблюдения, сначала над одним определенным ребенком, следует ввести мать в этот вопрос, дав ей для чтения материал, трактующий по этому предмету, и рекомендовать составить план наблюдения. А затем она должна дать подробный письменный отчет о результате своей работы. Такие записи должны затем совместно с другими обучающимися подробно обсуждаться; при этом выясняются значение недостатка и неправильности наблюдений.
Последовательно задачи должны становиться все более и более трудными и сложными. В дальнейшем следуют наблюдения за органами чувств (зрением, слухом и т. п.), затем за способностью воспринимать, усваивать, запоминать, проявлять и, наконец, что самое сложное определять вообще личность ребенка, т. е. личные особенности и свойства в целом. Таким образом, мог бы выработаться план для систематического наблюдения за телом и душой ребенка, а затем составился бы и задачник, подобный тем, которые имеются и в математических науках. <>
Пройдя такой курс наблюдений и научений на конкретных примерах, обучающийся приучит свой мозг к известной работе, которую затем будет производить правильным, привычным путем. Такой метод изучения сделает дело живым, возбудит творческие силы обучаемого, заставит его много перечитать, передумать, научит отыскивать нужное, брать ценное и сопоставлять полученное.
За изучением тела и души ребенка следует изучение влияния на ребенка окружающей среды. Начиная с погоды, пищи, затем влияние семьи, яслей, детского сада или школы в целом и товарищей и воспитателей в отдельности. Здесь опять богатая почва для наблюдений, для работы.
Далее следует умение считаться с окружающей средой, пользоваться ею. Дело воспитания, собственно, и сводится к тому, чтобы, считаясь с воздействием климата, санитарных условий, среды и индивидуальности ребенка, по возможности уменьшать те вредные влияния, каковые имеются и не могут быть устранены вполне, и по возможности усилить действие тех благоприятных условий, которые существуют, а также создать таковые искусственно, если есть к этому возможность.
Ознакомить обучающихся с выработанными уже практикой и теорией методами личных воспитательных воздействий составит третью задачу «школы родителей и воспитателей». Эта задача сводится к тому, чтобы изучить соотношение воспитываемого и воспитателя, и касается, пожалуй, больше личности и качеств воспитателя, чем ребенка. Сюда входит и задача самосовершенствования, без которого немыслимо никакое сознательное воспитательное воздействие. Дополнением и расширением этой основной программы по воспитанию должен быть целый ряд второстепенных курсов: 1) изучение ненормальных, отсталых, слабых детей и вообще трудных в воспитательном отношении. Затем 2) беседы о значении искусств в деле воспитания, 3) о преподавании искусств, 4) физические упражнения и игры, 5) о прогулках и экскурсиях, и еще целый ряд других знаний, необходимость которых подсказывает сама жизнь. <>
«Школы для родителей и воспитателей» многим покажутся делом неосуществимо трудным, но пусть работающие на этой почве не смущаются этим. Было время, когда лечить мог всякий, кто хотел, теперь тех, кто занимается лечением без основательной теоретической и практической подготовки мы называем шарлатанами. Недалеко и то время, когда мы будем считать недобросовестным браться за сложное дело воспитания без основательной теоретической и практической подготовки.
Дернова-Ермоленко А.
К вопросу о «школе родителей и воспитателей» // Свободное воспитание. -1908-1909.- 11.-С. 1724.
Воспитание и обучение в семье и школе (индивидуальность детей)
К.В. Ельницкий[12]
Наблюдения показывают, что одни и те же факторы воспитания не на всех людей производят одинаковое действие и результаты влияния их не всегда одинаковы. Нередко лица, воспитывающиеся под влиянием одинаковых факторов, обладают не одинаковым характером и не одинаковыми душевными качествами и наклонностями. Так случается, что братья, воспитывающиеся при одинаковых условиях домашней и школьной жизни, отличаются один от другого и по характеру, и по душевным качествам, и по наклонностям. Из детей, воспитывающихся в приютах и других закрытых воспитательных заведениях, под одинаковым режимом, выходят далеко не одинаковые личности.