Как тебе спалось, Максим? Голос Лидии звучал ровно и уверенно, а еще он казался очень приятным для слуха, словно звон хрусталя.
Хорошо, Максим не смог ответить Лидии резко или грубо, ее мелодичный голос прямо-таки располагал к приятному общению. Спасибо, что накормили меня.
К этому моменту Максим почти расправился с банкой кукурузы, он запрокинул голову и вытряхнул оставшиеся зерновки в рот.
Ты закончил прием пищи? Спросил Антон у Максима, и тот, зашвырнув банку подальше в кусты, утвердительно кивнул. Ну, тогда пойдем.
Я хочу с вами, уверенно заявил Паша, наконец-то осмелившись выйти из-за Лидии. Я не буду вам мешать.
Отставить, резко скомандовал Антон. Ты остаешься тут и будешь помогать Священнику в карауле.
Но
Никаких «но», Антон оборвал Пашу на полуслове. Приказы не обсуждаются.
Плотно стиснутые губы тринадцатилетнего мальчика затряслись, а кулаки сжались с такой силой, что костяшки побелели, но он не посмел возразить военному. Может воспитание не позволило спорить со старшим, а может мальчик просто боялся большого и сильного Антона.
Паша быстрым шагом ушел в дом.
Ребенок, произнесла Лидия и неспешно двинулась за мальчиком. Я поговорю с ним.
Из оружия у нас осталось: два пистолета и ружье, сказал Антон, достал из кармана кителя пистолет и протянул Максиму. Я схожу за вторым.
Не надо, Максим слегка откинул подол дождевика, показывая мачете.
Дело твое, Антон деловито проверил обойму на наличие патронов и убрал пистолет обратно. Но помни, что я не стану тратить пули ради тебя. Ладно, пойдем.
И двое мужчин двинулись к центру города Тосно. Маша махнула рукой вслед удаляющемуся Максиму и пожелала быть аккуратнее, но он не удостоил ее ответом и даже не обернулся. Расстроенная девушка склонила голову и вошла в дом.
2
Антон повел Максима через дворы двухэтажных домов, которые через полквартала переросли в пятиэтажные. Они проходили мимо детских игровых площадок, где неподвижно висели уже заметно проржавевшие качели, а из песочниц торчали игрушки: разноцветные лопатки и ведерки, пластмассовая машинка с отломанными колесами и куклы в белых платьях. Прошли мимо «Школы 1», из которой когда-то выбегали радостные дети, размахивая портфелями и радуясь окончанию уроков. Шли рядом с пустующими домами, где теперь обитали только птицы, да и то, только те, что смогли найти пищу в безжизненном мире. По всем дворам и улицам в хаотичном порядке стояли автомобили, покрытые толстым слоем грязи и пыли. У многих машин разбиты окна, вскрыты багажники, спущены колеса, и почти из каждого бензобака торчат шланги. И к этой серой, безжизненной картине добавлен жирный мазок художника, рисующего смерть. Мертвые люди. Трупы с дырками в голове или вовсе обезглавленные, сопровождаемые черными воронами-падальщиками.
Вскоре люди вышли на проспект Ленина. Проспект пролегал через весь город, а потом плавно переходил в федеральную трассу «М-10». Максим шел рядом с Антоном, и ему казалось, что они только вдвоем в этом маленьком городе.
Как ты прожил эти полгода? неожиданно спросил Антон, когда они обходили синий автомобиль, за рулем которого виднелось обезглавленное тело. Всю дорогу попутчики шли молча, и Максим надеялся, что общаться им придется только в крайнем случае. Я имею ввиду, как ты выжил один?
Ну, вот как-то получилось, Максим ответил нехотя, тем самым давая понять, что разговаривать не желает, и Антон это понял.
И тут Максима осенила мысль, она пришла так резко, что парень даже на мгновение остановился:
Твою мать, Антон же военный! Надо спросить, вдруг он что-то знает или слышал? А может, имеет ко всему этому непосредственное отношение?
Ну, вот как-то получилось, Максим ответил нехотя, тем самым давая понять, что разговаривать не желает, и Антон это понял.
И тут Максима осенила мысль, она пришла так резко, что парень даже на мгновение остановился:
Твою мать, Антон же военный! Надо спросить, вдруг он что-то знает или слышал? А может, имеет ко всему этому непосредственное отношение?
Слушай, ты же военный? Максим задал вопрос, а сам думал, что Антон не захочет отвечать или, вообще, разговаривать, но тот лишь утвердительно кивнул. Я к тому, что ты, может быть, что-то знаешь о том, что произошло. Биологическое оружие или какие-нибудь неудачные испытания?
Выслушав Максима, Антон громко расхохотался, но сразу же сдержал себя, побоявшись, что на громкий смех сбегутся мутанты. Тихо отсмеявшись, военный ответил:
Я служил много лет, тут Антон заговорил очень серьезно и слегка отрешенно, казалось, что он не хочет вспоминать годы своей службы. Словно тогда случилось что-то, что доставляет невероятную душераздирающую боль. Был командиром части в звании подполковника. Но я никогда не слышал ничего подобного. Армия таким не занимается. Ты, видимо, фильмов всяких пересмотрел, вот и лезет в башку всякая чушь про неудачные испытания и военные эксперименты.
Максим знал, что в смерти всего мира виновата именно армия, он просто хотел подтвердить кое-какие знания, но, видимо, Антон не входил в круг высокопоставленных военных, которые знали все.
А ты чем занимался? Как бы, между прочим, спросил Антон, но Максим догадался, что военный интересуется не просто так, и он будет внимательно слушать и следить за Максимом. Все-таки, этот Антон оказался не таким дураком, как могло показаться с первого взгляда. Ну, я имею ввиду, до мутантов.
Спорт, и тут Максим не врал, как про армию, он действительно занимался спортом. Немного помолчал, а потом добавил: Фехтование.
Тогда ясно, почему ты с саблей ходишь.
Это мачете! резко ответил Максим.
Жена, дети?
Умерли.
Максим ускорил шаг, переступая через труп, распластавшийся на двойной сплошной линии. Вот о своей личной жизни ему совсем не хотелось разговаривать. Тем более, с кем? С человеком, который еще двенадцать часов назад тыкал в него пистолетом и грозился убить и, судя по взгляду, он не шутил. Вы только посмотрите, дорогие друзья и соседи, что творится! Ну, уж нет.
Ну, уж нет.
Максим шел быстро, и Антону пришлось ускориться, дабы не отставать.
Впереди, метрах в семидесяти, показалась неоновая реклама в виде красного креста. Крест из узких трубочек висел на торце пятиэтажного дома но, к сожалению, уже давно не светился, как положено. Зато сейчас он приятно поблескивал в лучах осеннего солнца. Недалеко от аптеки валялся искореженный столб с обрывками проводов. Рядом лежал перевернутый грузовик, который, судя по всему, и стал причиной падения столба.
Максим и Антон подошли к бетонной лестнице, ведущей в аптеку. Военный вынул пистолет и взял его так, что стал похож на Дукалиса из милицейского сериала «Улицы разбитых фонарей» и это слегка позабавило Максима. В детстве ему нравился этот сериал. Максим уверенно начал подниматься по бетонным ступенькам. За полгода их, естественно, никто не подметал, и грязный слой пыли, перемешанный с желтыми листьями, взметнулся вверх. Антон медленно и опасливо двинулся за Максимом, но остановился на третьей ступени, ровно посредине лестницы.
Поднявшись, Максим посмотрел сквозь стеклянные двери, но кроме своего отражения и едва различимых выставочных прилавков ничего не увидел. Он взялся за пластиковую ручку и потянул дверь, та оказалась открытой. Максим сделал шаг внутрь аптеки, остановился, вдохнул затхлый запах медикаментов и трупной вони, осмотрел зал. По стенам расположились стеклянные витрины, все они оказались разбиты и выпотрошены. В центре зала торчал стенд, на котором обычно располагались разнообразные таблетки и сиропы от кашля также оказался пуст. Максим сделал два шага, хрустя разбитым стеклом, как снегом, и заглянул за центральный стенд. Спиной к нему стоял маленький мальчик, лет пяти-шести. Черная курточка казалась полностью потрепанной и затертой, из рукавов торчала резинка, к которой мама предусмотрительно пришила варежки но, все-таки, правую мальчик умудрился где-то потерять.
Мальчик, иди сюда, Максим позвал ребенка, но тот упорно его не слышал. Мальчик, мы отведем тебя к родителям. Не бойся.
Мальчик, иди сюда, Максим позвал ребенка, но тот упорно его не слышал. Мальчик, мы отведем тебя к родителям. Не бойся.
Чего там у тебя? с улицы послышался негромкий голос Антона. Докладывай.
Максим обернулся:
Ребенок тут.
Антон поставил пистолет на предохранитель и убрал его в карман кителя.
Максим повернул голову обратно и от неожиданности вздрогнул. Ребенок, который оказался совсем не ребенком, стоял на расстоянии полуметра. Глаза мальчика-мутанта полностью застлала серая катаракта, но Максим не сомневался, что эти глаза видят все. Изо рта мутанта медленно вылез язык длиной около тридцати сантиметров и подернулся, словно змеиный, но совсем не походил на него внешне. Язык твари больше похож на зеленый стебель, вокруг которого искрится статическое электричество. Или антенну. И вот сейчас зеленый язык-антенна как будто обнюхивает лицо Максима, но тот знает, что не тронет, а вот Антона
Максим потянулся правой рукой к мачете, но не успел. Маленькая тварь учуяла Антона, все также стоявшего на третьей ступени. Задрав голову, мальчик-мутант издал мерзкий звук и ломанулся к двери, сметая пустой стенд. Стенд с грохотом повалился на пол, потеряв две полки. Мальчик-мутант не обратил на это никакого внимания и пробежал сквозь хлипкую дверь, стекло разбилось на тысячу осколков и со звоном осыпалось на пол.
Когда Максим наконец-то снял мачете с пояса, тварь уже прыгнула на Антона, а тот, выставив руки перед собой, упал на спину. Мальчик-мутант своим малым весом навалился сверху, а искрящийся язык так и норовил залезть в нос или ухо Антона, но не успел. Голова маленького монстра отскочила в одну сторону, а тельце в другую. Над Антоном стоял Максим и протягивал руку, но военный проигнорировал помощь и встал на ноги самостоятельно.
Я бы сам с ребенком справился, резко ответил он.
А с ними? Максим показал на улицу.
По проспекту Ленина двигалась большая толпа мутантов, штук двадцать-тридцать. Издалека сложно посчитать. Но Максим не сомневался в том, что твари уже унюхали Антона и слышали мальчика-мутанта, они издавали неприятный звук, а зеленые языки зловеще искрили. Максим повернулся к Антону, тот стоял бледный, его полностью накрыл страх. Затем военный попятился, запнулся за автомобильное колесо, упал, вновь поднялся и побежал. И Максим понял, что Антон бежит к общему дому и сейчас он приведет за собой мутантов. Максим ринулся за ним и закричал вслед:
Не туда! В другую сторону!
Но испуганный Антон уже ничего не слышал.