Вы считаете, это я виноват? Антон сидел рядом с костром и задал вопрос, не отрывая взгляда от огня.
В чем именно, Антон? спросил Священник и посмотрел на спящую супругу.
Что твари вломились в дом, Антон поднял глаза и посмотрел на него, затем на Машу. Что Паша погиб.
Повисла тишина, нарушаемая треском горящих сучьев. Тысячи искорок взметнулись к звездному небу.
Нет. Я и Лида мы тебя не виним, Священник заговорил негромко, он не хотел разбудить жену. Случилось только то, что случилось и по-другому произойти не могло. Я думаю, что Бог всегда наблюдает за нами и направляет нас, и если Он повел тебя по этому пути, значит другой путь еще страшнее. Священник поковырялся палочкой в костре, а потом добавил: Он всегда оберегает хороших людей. Паша был хорошим мальчиком, и я уверен в том, что Господь приготовил для него место в раю. Невинная душа обрела покой.
Священник встал, три раза перекрестился и уселся обратно.
Антону не очень нравились религиозные беседы, но Священник сказал то, что он хотел услышать, и военному стало значительно легче. Оковы совести ослабли.
Маша, а ты? Антон посмотрел на девушку.
Я тоже тебя не виню, ответила она. Что случилось то случилось.
Маша придвинулась поближе к Лидии, обняла ее, дабы было теплее, и закрыла глаза. Лидия слегка заерзала, а затем громко засопела.
Священник встал, три раза перекрестился и уселся обратно.
Антону не очень нравились религиозные беседы, но Священник сказал то, что он хотел услышать, и военному стало значительно легче. Оковы совести ослабли.
Маша, а ты? Антон посмотрел на девушку.
Я тоже тебя не виню, ответила она. Что случилось то случилось.
Маша придвинулась поближе к Лидии, обняла ее, дабы было теплее, и закрыла глаза. Лидия слегка заерзала, а затем громко засопела.
Я наверно тоже посплю, сказала Маша, не открывая глаза, но затем она приподнялась и быстро спросила: А когда Максим вернется?
Думаю, что скоро, ответил Антон, и Маша вновь легла, прижимаясь к Лидии.
Антон и Священник сидели молча, смотрели на костер. Когда ветки прогорели, Антон поднялся и начал собирать сучья и хворост. Минут через десять он вернулся с охапкой сушняка и большой головешкой. Антон бросил все это в костер и через несколько минут тот разгорелся больше и ярче прежнего.
А что у вас случилось в аптеке? Осторожно спросил Священник, когда Антон сел рядом.
Не знаю. Что-то странное произошло, Антон задумался, ведь за полгода, с тех пор как люди стали превращаться в мутантов, такое он видел впервые. Максим зашел в аптеку первый, а там была тварь. Ребенок. Мутант подошел к Максиму и не кинулся на него. Понимаешь? А, увидев меня, сразу набросился.
Это странно. А ты ничего не путаешь? но Антон отрицательно покачал головой и Священник заговорил тише, чтобы Маша или Лидия не слышали этого разговора и лишний раз не подвергались боязни. Но, ведь Максим не мутант?
Не мутант, согласился Антон. Тогда он бы уже давно засунул свой язык в наши бошки.
Да, ты говоришь правильно. И что ты предлагаешь нам делать?
Да, бросить его к черту, резко сказал Антон, и он считал это хорошей идеей. А, может, он уже сам нас бросил, потому что не хочет с нами оставаться. Он мне так и сказал: «Не переживай, не останусь я с вами. В Москву мне надо». Так что хрен с ним, пусть проваливает.
Все равно мы не можем его оставить, Священник находился в полной уверенности, что Максим посланник божий, и всеми силами готов защищать его. Он спас Машу, помог тебе, ничего у нас не украл, и никого из нас не убил. Я вправе считать Максима хорошим человеком.
Антон задумался над этими словами. Возможно, Священник прав, но все равно ему не нравился Максим, в нем присутствовала что-то не человеческое, словно другая сущность скрывалась под личиной посланника божьего.
А зачем ему в Москву? Он не сказал?
Никак нет.
Священник перевернул головешку, руку обдало жаром.
Что-то он долго, сказал Священник, но в голосе не слышалось беспокойства. Может пойти поискать его?
Да зачем это нужно? Антон удивился. Я же говорю, что мы ему на хрен не сдались. Свалил он, вот и все. Так что успокойся и забудь.
Нет, все же я схожу, поищу его, Священник поднялся. Бог мне не простит, если я брошу человека. Я знаю.
Антон не понимал привязанности Священника к Максиму, но он понимал, что старика не остановить, а если Священник пойдет один, то, возможно, заблудится, и это может стоить ему жизни. Священник будет бродить кругами, но так и не сумеет найти выход из леса, умрет от истощения. Или погрязнет в болоте и захлебнется.
Ладно, я схожу с тобой. Но только не думай, что я тоже считаю его посланником божьим, Антон поднялся и слегка потряс Машу за плечо. Мы пойдем, Максима поищем, присмотришь за Лидией? Маша, которая уже успела уснуть, кивнула. Если что кричи. Громко кричи.
Маша еще раз кивнула и села, чтобы не уснуть. Священник и Антон ушли вслед за Максимом, а Маша проводила их сонным взглядом.
3
Максим отходил от импровизированного лагеря все дальше и дальше. Несколько раз он оборачивался, но продолжал видеть тусклый костер сквозь желтеющие кусты. Обернувшись в четвертый раз, он увидел, что костер исчез среди неровных стволов и густых зарослей, и Максим почувствовал, будто он оказался в другом мире, мире дикой природы, нетронутой человеком, где вообще неизвестно о существовании цивилизации. Но жестяная банка из-под пива захрустевшая под стоптанным ботинком Максима напомнила о том, что человек успел нагадить по всей планете.
Максим не пошел в сторону бурелома и болотистых земель, и он не собирался искать деревню. Он двинулся на юг, планировал пройти некоторое расстояние лесом, а затем выйти к шоссе и продолжить движение на Москву. Возможно, ему повезет, и он найдет заправленный автомобиль с рабочим аккумулятором. Ну, а если не найдет, то будет идти пешком. И Максим вспомнил книгу, которую он читал в шестом или седьмом классе «Путешествие из Петербурга в Москву». Воспоминания о школе, о приятном и беззаботном детстве заставили улыбнуться.
Но что-то его останавливало. Это «что-то» хватало за руки, упиралось в грудь и просило подождать, не уходить, не бросать эту кучку перепуганных и потерявших убежище и друга людей. Остановиться. Вернуться и помочь им найти хотя бы дом, чтобы несчастные смогли пережить скорую зиму. Максим считал, что он тоже приложил руку к их бедам, ни напрямую, но косвенно.
Нет, я не причастен к этому, уверенно заявил он сам себе. Я не просился к ним в дом на ночь и не я прибежал в дом с толпой тварей. Я к этому непричастен, и не мое дело, что с ними будет.
Все правильно. Брось их и иди ко мне. Путь ты знаешь, осталось лишь пройти его
Боль появилась резко, но казалась терпимой. Постепенно она росла, порождая ощущение того что вот-вот лопнет череп. Максим зажмурился.
тебе нравится белокурая сучка, но ты не должен на это отвлекаться, ты выше этого. Сильнее. Иди. Ты знаешь, где я, и мы должны встретиться.
Максим схватился за голову и уселся под дерево. От боли помутилось зрение, и картинка перед глазами превратилась в темное размытое пятно. Максиму казалось, что он может потерять сознание (или разум?) в любую секунду. Но где-то в дальнем и темном углу подсознания он желал этого. Он хотел потерять сознание. Отключиться. Хотел не слышать этот ужасающий голос и не чувствовать боли.
Кто ты?
Иди
Кто ты?
ко мне!
Ответь
Зрение отключилось полностью, и Максим начал проваливаться в темноту. Постепенно скорость падения увеличивалась. Он пытался ухватиться хоть за что-нибудь, но руки не могли ничего нащупать. Оставалось только падать, ожидая смертельного удара в любую секунду.
Неожиданно темнота начала рассеиваться и послышался приятный голос. Добрый голос из другой реальности, но он слышал его. «Максим, что с тобой? Очнись. Открой глаза». Веки. Максим пытается поднять тяжеленые веки, но сначала ему не удается это сделать. Он предпринял еще попытку, и когда глаза открылись, кругом все еще было темно, но теперь Максим различал силуэты.
Я в лесу и я снова отключился.
Перед взором Максима появилось лицо, покрытое густой бородой. Затем он увидел глаза, они смотрели прямо на него и казались испуганными, а затем в зарослях бороды появилась улыбка.
Максим, Священник тряс его за плечи. Что с тобой? Ты в порядке?
Да, да, зрение вернулось к Максиму, и прямо перед собой он увидел Священника, стоящего на коленях. Антон тоже был рядом и держал правую руку в кармане армейских штанов, Максим не сомневался, что тот сжимает рукоятку пистолета. Просто уснул.
Ну да, конечно, Антон смотрел на него с уже привычным подозрением, и взгляд перемещался с лица человека на мачете и обратно. На сырой земле под деревом.
Максим действительно лежал на сыром мху, но дождевик не пропускал воду, и она не могла добраться до тела. Он не собирался объяснять это Антону. Максим начал подниматься с земли, и Священник кинулся помогать, но помощь не требовалась. Максим знал, что когда появляется демонический голос начинает болеть голова и мутиться сознание, отчего он иногда отключался на минуту-другую. Но как только голос замолкал, то боль и помутнение разума мгновенно отступали, будто ты принял таблетку анальгина.
Священник придержал Максима, пока он поднимался, а затем принялся очищать свои колени, на землю посыпались елочные иголки, желтые листья, кусочки мха, но сырые круги ему не удалось оттереть. Антон стоял рядом и пристально наблюдал за Максимом, продолжая держать руку в кармане с пистолетом. Когда Священник закончил чистку своих потасканных и грязных штанов он поднял взгляд на Максима и сказал:
Мы можем с тобой побеседовать?
Максим сразу догадался, о чем будет эта «беседа», и он не хотел об этом говорить. Не хотел им рассказывать.
Почему я вообще здесь нахожусь? задумался Максим. Почему я должен с вами беседовать? Рассказывать вам что-то, объяснять. Надо идти. Мне надо идти.
Тебе нравится белокурая сучка
Максим поморщился от легкой волны боли.
С тобой все в порядке? с робостью в голосе поинтересовался Священник.
Да, если ты хочешь, то мы можем поговорить, ответил Максим.
Я говорю: спасибо тебе, Максима раздражал этот речевой оборот, захотелось ударить Священника по губам, но парень сдержался. Я знаю, что ты хороший человек. Я вижу это, Максим. Мне кажется, что ты пережил что-то страшное и если ты хочешь выговориться, то не стесняйся. Я выслушаю и постараюсь понять, возможно, я помогу тебе.
Почему я вообще здесь нахожусь? задумался Максим. Почему я должен с вами беседовать? Рассказывать вам что-то, объяснять. Надо идти. Мне надо идти.
Тебе нравится белокурая сучка
Максим поморщился от легкой волны боли.