Дракон-дракон! бомж замахал руками на манер птицы. А потом и закаркал. Миша отступил назад от греха подальше, а Паша, напротив, внимательно наблюдал за безумцем. Прохожие оглядывались на юродивого: кто-то также прислушивался, а большинство старалось быстрее сбежать. Миша прекрасно понимал их, но и брата оставить не мог.
Озеро! Страшное озеро к юго-востоку, продолжал юродивый. Мертвое оно, и техника рядом мертвая. Зло всюду, пространно провел он рукой, оно движется с запада. На Востоке живет тот, кто способен вывести народ из греховного Египта. Найди его, безумец схватил Пашу за воротник, бешено вращая глазами. Михаил дернулся, чтобы помочь Павлу, но тот подал знак «не двигаться». Найди его раньше, чем Старуха с косой.
Найду, дедушка.
Юродивый оттолкнул Пашу от себя и поскакал по площади, словно наездник на невидимой площади.
Миша был доволен, что удалось, наконец, уйти от сумасшедшего, мнящего себя пророком. На Павла речь чудака произвела впечатление.
А теперь переводи, бросил он Паше.
Он сказал, что нам надо на озеро на юго-востоке и вообще придерживаться восточного направления. Старуха с косой видимо, Смерть.
Понятное дело, а кого мы должны найти? Почему Египет? сощурился Михаил.
Что-то о Моисее, наверное, пожал плечами Миша. Освободил людей из египетского плена. Пока не знаю, причем тут это.
А что там про дракона? полюбопытствовал Михаил.
Не бери в голову.
Н-да, негусто осмотрел он Пашу. Брат явно лукавил или просто умалчивал, поскольку о красном драконе определенно знал, судя по реакции. Но Миша берег его чувства и не хотел сейчас спорить или указывать на это.
Ольчановские синхронно направились в закусочную. Они ограничились скромным обедом, включающим лишь горячее блюдо. И тут явственно выяснилось, что наличных у них совсем мало. Миша скопил немного на черный день. Павел же успел прихватить с собой из дома только паспорт и зарплатную карту учителя. Михаил смотрел на озадаченного братишку и понимал, что тема денег сейчас для него неактуальна. Между тем, раз они собирались колесить в поисках истины, то много уйдет денег и на бензин, и на человеческую еду. Возможно, им все-таки придется вернуться, захватить вещей Паше, пополнить припасы. Примерное направление к цели теперь у них было, так что
Внезапно зазвенела, затряслась посуда, зашатался под ними пол. Михаил схватился за ложку, Павел перестал механически жевать. Братья посмотрели друг на друга с одинаковым предчувствием. Землетрясение усиливалось. Миша бросил недоеденный обед, взялся за рюкзак и вытащил пистолет. Паша не торопился с оружием, поднялся и встал ближе к брату. Встрепенулись и другие посетители кафе, но вряд ли понимали причину, и таращились на Ольчановских, скорее ожидая неприятностей от них, чем извне. Миша не отвлекался. Он оберегал брата и готовился отразить удар.
Внезапно зазвенела, затряслась посуда, зашатался под ними пол. Михаил схватился за ложку, Павел перестал механически жевать. Братья посмотрели друг на друга с одинаковым предчувствием. Землетрясение усиливалось. Миша бросил недоеденный обед, взялся за рюкзак и вытащил пистолет. Паша не торопился с оружием, поднялся и встал ближе к брату. Встрепенулись и другие посетители кафе, но вряд ли понимали причину, и таращились на Ольчановских, скорее ожидая неприятностей от них, чем извне. Миша не отвлекался. Он оберегал брата и готовился отразить удар.
Однако напали снова из засады. Огненная стрела преодолела стекло, разбив окно в паре метров от братьев. Небольшой участок пола загорелся, и люди в панике хлынули на выход. Миша четко представил, чем это грозит, и заорал: «Всем назад!». Михаил бросился убегающим наперерез, но его оттеснили, и он выскочил в пробитое окно. Попутно словил несколько осколков.
Оказавшись снаружи, Миша пристально всматривался в возможные точки дислокации стрелка. Его взгляд судорожно метался по площади и окрестным зданиям. И тут откуда-то сверху полетели новые стрелы посыпались градом на бегущих. Михаил напряженно выискал стрелка, но так и не мог понять, где тот прятался. Суета и паника отвлекли его, и он невольно огляделся в поисках брата. Паша стоял прямо у выхода, где уже лежало несколько жертв раненых и с ожогами и мертвых. Павел заворожено смотрел вверх. Михаил тоже задрал голову и обомлело обнаружил стрелка: в воздухе завис над кафе бледный конь и всадник его, натягивающий тетиву призрачного лука. Он был таких размеров, что перекрывал солнце, из-за чего сделалось намного темнее, но огненные стрелы прекрасно озаряли округу. Всадник не имел конкретного отображения, в нем были очертания мужчины-рыцаря в доспехах, но границы тела были очень расплывчаты. Скорее то был призрак или мираж как знать.
Но предания оказались правдой свои глаза не обманешь.
Всадник, между тем, все пускал стрелы беспорядочно и беспощадно. И тут он опустил лук ровно на то место, где замер Павел. Волна ярости накрыла Мишу: да почему же опять братишку?! За что?
Сжав рукоять бесполезного сейчас пистолета, Михаил бросился к младшему, оттолкнув его, и пущенная стрела угодила Мише в плечо. Он вскрикнул от боли, а огонь опалял его волосы и уши. Но старший Ольчановский с решимостью развернулся и выстрелил в всадника. От стрелы, торчащей из его плеча, вдруг перестало жечь. А на бескровном, равнодушном лице Завоевателя, кажется, мелькнула ухмылка. Он поймал пулю рукой, повертел ее и исчез. Улица вновь залилась дневным солнечным светом, и тем кошмарнее было видеть окровавленных и обгоревших людей, или навсегда умолкших, или еще стонущих. Оклемавшиеся и уцелевшие уже устремили все силы на вызов службы спасения и скорой, кто-то и лично помогал потушить некоторых пострадавших.
Павел подхватил Михаила под здоровую руку и помог добраться до машины, к счастью, нетронутой. Через несколько минут старший Ольчановский уже заботливо был усажен на задние сиденья, прямо со стрелой, а Паша, подчиняясь его приказу, гнал авто подальше отсюда.
Они помчались на восток в противоположную сторону от дома, и остановились загородом, свернув в лес.
Плечо Миши невероятно ныло, но боль казалась выносимой. Паша заявил, что надо срочно извлечь «инородный предмет», настоял на остановке, и Михаил не был против. Он доверял скромным навыкам брата в медицине больше, чем своим, поэтому только подсказал, где запрятана аптечка. Руководить тут было бессмысленно.
Сперва было терпимо. Братишка разорвал рубаху, стянув ошметки с прилипшего тела. Когда же Паша принялся вытаскивать стрелу, Мишу чуть не разорвало от нахлынувших болевых ощущений все разной степени интенсивности. Он прикусил собственный кулак, чтобы не опозориться перед младшим братом и не отпугнуть, но отдельные полувсхлипы прорывались. А при обработке раны все только усилилось.
Потери, еще немного, заботливо прошептал Паша.
Эта фраза помогла Михаилу морально собраться и расслабить себя физически, что далось архисложно. Поддержка братишки дорогого стоила. Паша сделал компресс.
Вывиха нет, как думаешь?
Он недаром спросил самого Мишу, поскольку старший Ольчановский имел богатый опыт вывихов и травм, особенно, что касалось плеча. Сжав зубы, он пошевелил рукой и не заметил особых помех, что указывали бы на вывих или что хуже.
Потери, еще немного, заботливо прошептал Паша.
Эта фраза помогла Михаилу морально собраться и расслабить себя физически, что далось архисложно. Поддержка братишки дорогого стоила. Паша сделал компресс.
Вывиха нет, как думаешь?
Он недаром спросил самого Мишу, поскольку старший Ольчановский имел богатый опыт вывихов и травм, особенно, что касалось плеча. Сжав зубы, он пошевелил рукой и не заметил особых помех, что указывали бы на вывих или что хуже.
Не чувствую.
Миш, я не уверен. Может, в больницу?
Обойдется, отмахнулся Михаил.
Миша перевел дух, мысленно смиряясь с неудобствами и саднящей болью. Если забыть о ране, то не будет такого обостренного состояния. Хотя это и было непросто, но чему-чему, а силе внушения и упорства Михаил себя научил, да и бесценные уроки отца не пропали впустую. Как он иногда с досадой думал о Пашке, в чем сейчас все же сомневался. Любой смог бы без лишней паники после передряги залатать собственного брата и ни разу не пожаловаться? Совсем нет. Даже самый отважный растеряется, если не имеет опыта или представлений о том, как действовать в необычных, супер-чрезвычайных ситуациях. А Паша не растерялся и развел целый полевой госпиталь. Был, значит, толк и ценные перенятые им от папы знания.
Все в норме? спросил его Миша, обтираясь марлевой тряпочкой. Павел помог ему и другую кофту надеть.
Что со мной станется. А вот ты меня спас. Во второй раз, пристально посмотрел на него Паша. Прости, что доставляю неприятности.
Брось это, Пашка, насупился Михаил. Между нами нет никаких долгов. Мы взялись за общее дело.
Теперь я готов быть с тобой до конца, но не оставаться и дальше мертвым грузом.
Какой же ты груз? удивился приведенному сравнению Миша.
Именно, что груз. Я совсем отстал в боевой подготовке, не владею оружием.
Обычное оружие нас явно не спасет, признал Михаил, вылезая из машины к брату. Приятно пахло лесом, и было сложно поверить, что их ждет конец света, и где-то поблизости бродит всадник Завоеватель с луком наготове. Как он выбирает своих жертв? Для чего?
Я тут подумал о соли Она издревле отпугивает нечисть. Но всадник не вполне нечисть.
Может, подумать о броне? предложил Миша.
Да, определенно.
Ну что, выкрадем пару щитов? с лихой улыбкой спросил Михаил.
Откуда? вытаращил глаза Павел.
Да в любом музее. Кстати, а почему мы поехали на восток? Я думал, вернемся домой.
Стараюсь следовать совету юродивого, вздохнул Паша. Не истина в последней инстанции, но хоть какой-то ориентир.
Вот в следующем городе тогда и запасемся защитой, приободрил его Миша, легонько подтолкнул он брата под руку. Он поправил одежду, плечо пребольно кольнуло и даже, похоже, хрустнуло, но Михаил не придал тому значения. Еще немного в пути он выдержит, а там и отдых можно позволить. Он обошел машину, чтобы занять привычное водительское место, по которому уже соскучился.
Паша безропотно устроился рядом, впереди.
Э-э а нельзя щитки приобрести? спросил он в продолжение разговора.
Апокалипсис диктует снятие запретов, с ухмылкой отозвался брат. А наши финансы и без того скоро взвоют.
Ох Паша и вправду не следил за их средствами. Значит, мы теперь скитальцы?
Искатели истины, если хочешь, улыбнулся Миша, заводя мотор.
3
Черный кроссовер медленно прибыл в городок У., еще меньший по площади предшествующего. Несмотря на вечерний час, трасса была свободна от пробок. Единственным источником шума и жизни были трамваи, снующие туда-сюда и наполненные народом, возвращающимся с работы домой. В остальном, то был скучный, сонный, нагоняющий тоску и дремоту город один из тысячи таких же в провинции.