Быстро вниз, рявкнул я, оцепенение как рукой сняло, бойцы пулей вылетели к лестнице. Бегло осмотрев кубрик, никаких значительных повреждений я не увидел. Все четверо уже стояли внизу, вместе с дежурным.
Рассказывайте, начиная догадываться, что произошло, предложил бойцам.
Так у нас это граната товарищ старший лейтенант случайно
Понятно, давай отбой, я обернулся к дежурному, и командира срочно, а вы со мной, уже бойцам.
Командир ещё до ужина ушёл к соседям, стоящим на станции Терек новосибирским омоновцам-линейщикам. Называлось это «согласовать план совместных мероприятий», а заключалось в совместном ужине и приятной беседе. Кроме того, у линейщиков была связь через железнодорожный коммутатор. При благоприятном стечении обстоятельств и доброте девушек-дежурных на линии можно было позвонить домой. Непьющий замполит попёрся с командиром на всякий случай и чтобы, если что, удержать того от излишеств.
Мы поднялись в штаб, в мой кабинет и жильё одновременно. Бойцы услужливо помогли поставить на место этажерку и разложить бумаги, а один схватился за веник
Не надо, остановил я бойца, что, в рулетку сыграли? все стояли, понурив головы.
Игра в рулетку, или, как её называли ещё, омоновская рулетка, была проста. Брали гранату и несколько запалов. Один вкручивал запал, снимал с предохранителя, выдернув чеку, и кидал товарищу, тот быстро запал выкручивал и откидывал, происходил несильный хлопок. Дальше действие повторялось, поймавший вкручивал свой запал, и так по кругу, пока не надоест или не закончатся запалы. Весело и интересно, но в этот раз что-то не срослось.
Сыграли, выдавил из себя один.
Ну-ну, во мне проснулся следователь, не стесняйтесь, рассказывайте.
Так это Васька сильно завернул, кивнул молодой сержант Бородин на прапорщика Котельникова, не успел я, товарищ старший лейтенант пришлось в коридор.
Понятно. Идея чья, твоя, Котельников?
Котельников выдающимся умом не отличался, но, в отличие от остальных троих первоходков, в командировке был второй раз, на основании чего считал себя бойцом опытным, всё знающим, этаким спецназовцем Рэмбо. Меня на основании того же самого побаивался и иногда искал поддержки: «Скажите им, товарищ старший лейтенант, ничего не понимают, пороха не нюхали». Это выглядело смешно, и нюхал ли порох сам Котельников, я не спрашивал, ладно, всё-таки постарше, может, чему и научит. Вот и научил.
Ну мы вместе пристали салабоны, товарищ старший лейтенант, начал оправдываться прапорщик, я не сильно затянул, показалось ему, играть не умеет, одно слово салага.
В штаб влетел командир:
Ну, что тут, все целы? дежурный в двух словах уже объяснил. Давай ко мне, а вы идите, придурки, разберёмся с вами.
Замполит уже был у командира, я сел напротив.
Что делать-то, Иван Ильич, в отличие от командира, который из командировок не вылезал, а начал свой боевой путь ещё в Афгане и имел прозвище Человек-война, замполит в командировке впервые, докладывать надо.
Ты чего, Вова, с дуба рухнул? округлил глаза Ильич. По проверкам соскучился? Или майорские пагоны жмут? Ты как с личным составом работал, доктор твой где, психолог хренов? Это ваш с ним косяк, тесты он, видите ли, свои бестолковые раздаёт, неожиданно переключился Ильич на доктора, который по совместительству был психологом, или наоборот. Ты что, сам никогда в рулетку не играл?
Я нет, испуганно захлопал глазами замполит.
Командир, поняв, что спросил глупость, посмотрел на меня:
Что скажешь, штаб?
Что тут скажешь, наказывать надо конкретно, хорошо, в коридоре никого не было, а то сидеть бы нам завтра всем в другом месте.
Это точно, предлагай, воспитатель.
Отправить домой и точка, эти же придурки могли и сами погибнуть, и невинных погубить.
Ну, Вова, ты меня всё больше удивляешь. Где вас таких воспитателей лепят? Ага, домой отправить, и в сопроводиловке напиши, мол, ввиду недостаточной воспитательной работы, пока я звонил домой любимой девушке, бойцы играли гранатой. А ввиду того, что вы там, в УВД, боевой подготовкой личного состава не занимались, как играть гранатой бойцам не объяснили, они чуть не подорвались. И по возвращении из командировки, если раньше не отзовут, наградят тебя, Вова, заслуженным направлением в народное хозяйство.
«Ну, Ильич, юморист», я с трудом сдержал смех.
А наказать надо, хорошо наказать, действительно, из ряда вон, попытался я направить разговор в нужное русло.
Надо, согласился командир, выясни, Володя, кто там у них массовик-затейник, подумаем о наказании.
Что тут выяснять, Котельников придумал, доложил я.
Вот придурок, на ворота его, вечным вратарём, до конца командировки. И что б никаких увольнений, никакого Моздока вообще, ни разу. А остальных на неделю на кухню, нет, на две, и банщику помогать, вода, дрова. Все хозработы на них, на две недели, командир перевёл дух. Вот так, Вова, а ты работай, работай, и этому доктору-психологу своему скажи Воспитатели, блин.
Прапорщик Котельников до конца командировки, все три месяца, простоял на воротах при въезде на территорию. Пост у бойцов весьма непопулярный: всё время на виду, и тоска зелёная, посему многие были рады, что появился постоянный вратарь, а особо острые на язык поддевали Котельникова.
Вася, тебя как самого опытного сюда воткнули? спрашивал кто-то.
А то, находился другой, как ни крути, пост 1.
Котельников, шевелись там с воротами, ну, опытный же воин, кричали из машины вернувшиеся с блокпоста бойцы, ужин стынет, а ты такой нерасторопный.
А в омоновскую рулетку больше не играли.
Гаишник
Вечером, после работы, заехал в отдел забрать жену, которая работала в наших же кадрах. Ей срочно понадобилось завезти какие-то бумаги в областное ГАИ. Ладно, на машине всё рядом, заехали. Рабочий день закончился, на стоянке перед ГАИ не было ни одной машины. Мы вместе с женой поднялись в дежурку, отдали пакет, всё можно ехать. Чтобы не выкручиваться, согласно дорожной разметке, путь я сократил, проехав наискосок через всю стоянку. У ворот на выезде нас остановил очень серьёзный гаишный старшина с автоматом. Увидев, что в машине два офицера милиции, он стал ещё серьёзнее.
Товарищ водитель, вы нарушили пункт правил дорожного движения номер такой-то, такой-то и такой-то, пересекли сплошную полосу разметки, проехали по встречной и не включили сигнал поворота.
Ничего себе, как всё серьёзно. Я попытался свести всё в шутку:
Виноват, товарищ старшина, не заметил, задумался, спешил.
Старшина шутку не воспринял и свой служебный долг решил исполнять дальше:
Предъявите ваши документы, товарищ водитель.
Я вышел из машины, протянул водительское удостоверение старшине. Не взглянув на него, старшина направился к своей будке.
Подожди, старшина, дело обещало затянуться, ну, нет же никого совершенно, ты чего придуриваешься?
А вы мне не тыкайте, товарищ старший лейтенант, я при исполнении, а вы нарушитель. Думаете, надели милицейскую форму, и всё можно, из-за таких, как вы, нас и не любят, сами нарушаете, а на вас граждане смотрят.
Да кто смотрит-то, старшина, ну нет же никого, пытался уже оправдываться я.
А это неважно, есть кто или нет, закон для всех един, и нарушать правила дорожного движения непозволительно никому. Далее я выслушал пятиминутную воспитательную беседу об обязанностях водителей, о личном примере сотрудников внутренних дел, особенно командного состава, и о том, что старшина обязан доложить дежурному по управлению, а уж он пусть решает, как строго меня, нарушителя, нужно наказать.
Что докладывал по телефону старшина своему дежурному, я не слышал, но через минуту он вышел из будки с недовольным видом, вернул мне права и, открыв ворота, махнул:
Проезжайте.
Через пару-тройку месяцев, под самый Новый год, мы ждали подарки с родины. От родного УВД на Кавказ была отправлена машина с посылками, подарками и настоящей северной ёлкой. Кроме того, в Моздок прилетел наш генерал, собиравшийся проехать по отрядам, поздравить с наступающим, ну, и посмотреть, как мы тут живём-служим. Встречать высокое представительство выехал командир вместе с замполитом. Нам с зампотылом досталась почётная обязанность навести марафет и подготовить личный состав предстать пред светлы очи. О том, что колонна выдвинулась из Моздока, нам, конечно, сообщили, значит, максимум через пару часов у нас. Зампотыл метнулся на кухню отдать последние распоряжения поварам, которые и так трудились с утра, как заведённые не каждый день генералы ездят. Я прошёлся по кубрикам и другим помещениям, вроде хорошо, можно встречать. Все свободные от службы скопились у ворот. Вот и наши, командирский уазик, гаишный жигуль и «Урал» с подарками. Часовой открыл ворота, личный состав в две шеренги, дежурный рявкнул: «Отряд, смирно!», а я глаз не могу оторвать от гаишного водилы. Вот так встреча, тот самый правильный старшина, ну, до чего же земля круглая.
По должности мне положено было следовать за генералом в командирский кубрик, докладывать дислокацию блокпостов, количество личного состава, вооружения и всякие штабные мелочи. На всё про всё ушло около часа, после чего все во главе с зампотылом отправились в столовую на неофициальную часть. Зампотылу не терпелось похвастаться приготовленным поварами изысканным пловом и другими яствами, например, шашлыком из осетрины. О том, сколько тушёнки ушло на обмен, никого, конечно, не интересовало. Ужин удался, генерал был доволен, а я на время забыл о гаишнике. На вечерней поверке я его увидел вновь, конечно, не подойти поздороваться было бы невежливо, да и не мог я себе отказать в таком удовольствии.
Привет, старшина, какими судьбами в наши забытые Богом края, не иначе за статусом ветерана прибыл? я всем своим видом выражал радость встречи. Старшина меня, конечно, узнал, но радости от такой неожиданности, было заметно, не испытывал, а может, устал сильно с дороги.
Здравия желаю, вот послали в сопровождение, да, что-то выглядит неважнецки, даже жалко стало.
Ну, так хорошо ведь, хоть развеешься, не всю же жизнь ворота Управления сторожить, злой я всё-таки, не сдержался поддеть.
Так конечно, дорога тяжёлая, попытался отделаться от меня гаишник.
Ладно, ладно, иди, отдыхай, ничего, что я на ты? вот неймётся мне.
Старшина ушёл.
В общем, на этом история и закончилась бы, но утром было продолжение.
В дверь ко мне постучали, и на пороге возник гаишник.