Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, мне сказали, вы составляете списки, кто едет в Грозный, как-то неуверенно начал старшина.
Так конечно, дорога тяжёлая, попытался отделаться от меня гаишник.
Ладно, ладно, иди, отдыхай, ничего, что я на ты? вот неймётся мне.
Старшина ушёл.
В общем, на этом история и закончилась бы, но утром было продолжение.
В дверь ко мне постучали, и на пороге возник гаишник.
Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, мне сказали, вы составляете списки, кто едет в Грозный, как-то неуверенно начал старшина.
Ну не сразу сообразил я.
Дело в том, что генерал ехал навестить наших омоновцев и собрят, которые дислоцировались в Грозном. От нас было выделено отделение сопровождения, ехали мы с командиром и, само собой, гаишная машина сопровождения.
А не могли бы вы меня кем-нибудь заменить? опа, ничего себе зигзаги на прямом участке.
Это с каких таких пирогов, в чём проблема-то?
Понимаете, у меня дома девушка беременная, а в Грозном того неспокойно там, мало ли что ребёнок сирота вы-то тут привыкшие, а я человек мирный, в общем, я и стрелять-то как следует не умею, а там мало ли всяко может быть.
Ну, ты даёшь, старшина. А как же «закон для всех един», а как же форма милицейская, меня понесло. Да у меня у полотряда девушки беременные, а у других детей по трое, ты вообще о чём, старшина? Генерал едет, и не страшно ему, что там «того неспокойно», передразнил я гаишника.
Так не посодействуете, товарищ старший лейтенант? старшина стоял, весь сжавшись. Не поможете?
Помогу и посодействую, я рывком вытащил из-под кровати ящик гранат, бери, сколько надо, отобьёшься, если «мало ли всяко», передразнил опять.
Извините, гаишник выскользнул.
Выезд через час, я на «Урале», командир с генералом на уазике, в гаишной машине за рулём с довольной мордой сидит мой помощник и товарищ Андрюха.
Андрюха, что за дела, где старшина-гаишник? пытаюсь наехать.
Не пыли, командир, заболел он сильно, там доктор над ним колдует, то ли сердце, то ли ещё что, лежит, в общем, я с Ильичом согласовал, нормально всё, пацанов в ОМОНе навестим, Андрюха любит ездить в Грозный, у него в ОМОНе друзья, вот жучара.
Съездили нормально, переночевали у СОБРов. На следующий день высокое начальство и гаишная машина с выздоровевшим старшиной уехали. Вот молодец у нас доктор, кого хочешь, на ноги поставит, одно слово психолог. Старшину я больше никогда не видел.
Солдатик Сашка
Сашка был именно Солдатик, другого имени ему просто невозможно было придумать. Встреча с ним произошла весной девяносто седьмого в Дагестане, на одном из блокпостов. Наш сводный, состоящий из четырёх офицеров и двадцати бойцов, дислоцировался у села Кумли, в Ногайских степях. К тому времени все подразделения были выведены из Чечни и расположены по административной границе. Смысла наших блокпостов я не пойму до сих пор, но начальству виднее. Командир отряда был в командировке впервые, поэтому к выполнению поставленных задач подошёл с энтузиазмом и по-серьёзному. Первые три дня мы укрепляли обороноспособность нашего объекта. Окопы в полный профиль и ходы сообщений в сыпучих песках это что-то, но приказы не обсуждаются, раз надо, значит, надо. Сам командир принимал непосредственное участие, целыми днями мотался по окрестностям на уазике с целью добыть хоть какой-то стройматериал в виде досок, палок, кусков фанеры или железа. Служба была поставлена, конечно, тоже на высшем уровне. Все бойцы, несмотря на жару, стояли на постах согласно боевому распорядку, в полном обмундировании, в касках и брониках. Моя задача, как зама по воспитательной работе, была вдохновлять личный состав на трудовые и ратные свершения, личным примером в том числе. Единственной отдушиной были вечерние поездки в столицу, село Терекли-Мектеб, с докладами в штаб и на планёрки. Вот тут и пришла мне в голову замечательная идея, которая сделала командировку просто отпуском. Вечером я завёл с командиром разговор:
Послушай, Иваныч, зачем нам водила? У меня водительского стажа пятнадцать лет, уазик вожу лучше, чем этот пацан. Давай освободим единицу для несения службы, сам видишь, не хватает народа.
На удивление Иваныч идею мою поддержал и согласился сразу. Никаких нарушений инструкций в этом он не усмотрел. Переложив часть своих обязанностей на дока, часть на зампотыла, я с удовольствием стал водителем. Проведение политинформаций о текущем политическом моменте, а также подготовка приказов о присвоении очередных званий бойцам, конечно, остались на мне, но это сущие мелочи. Главное свобода и мобильность, а не замкнутое пространство блока.
Одной из ближайших задач, поставленных штабом, было обеспечение взаимодействия с соседями. Это подразумевало посещение соседних блокпостов с целью познакомиться, поболтать, договориться о секретных сигналах, ну и всё, отсюда вытекающее. Отличная задача, к выполнению которой мы и приступили. В силу объективных обстоятельств надо же ещё домой добраться посетить более одного соседа в день удавалось редко. Владимирский ОМОН, Питерский сводный, новосибирцы. С кем-то встречались ранее лично, с кем-то просто стояли по соседству, да мало ли поводов накатить по соточке. Посещение блокпоста, где стояла рота ВВшников, мы оставили напоследок. Вот там и произошла наша встреча с Солдатиком.
Подъехав к блокпосту, мы увидели закрытый шлагбаум, и ни одной живой души. Сигналить я не стал, мы с командиром вышли из машины и огляделись. Сверху, с бетонных блоков, доносился монотонный, тупой стук. Отступив на пару шагов для лучшего понимания и видимости, увидели мы солдатика, который сидел на блоке в одних трусах и камнем бил по своему камуфляжу. На нас солдатик не обращал ни малейшего внимания. На его согнутой, худющей спине проглядывался каждый позвонок. Пару минут понаблюдав и так и не поняв происходящего, Иваныч вежливо спросил:
Чем занимаешься, сынок? сынок ухом не повёл.
Тогда Иваныч спросил погромче:
Что делаешь, солдатик? на солдатика сынок среагировал, но ответил, не оборачиваясь:
Не видишь? Вшей бью, ответ, похоже, шокировал моего командира. Про вшей он, видимо, только в книжках читал. Его даже не задело, что сидящий сверху боец не обратил внимания на двух офицеров, один из которых аж подполковник. Командир, глядя на меня, пробормотал:
Я не понял, вшей?
Вшей, вшей, подтвердил я и обратился к солдатику, а стираться не пробовал?
Солдатик, всё так же, не оборачиваясь:
А ты мне мыла дал?
Командира свистни.
Солдатик, не отрываясь от своего важного дела, крикнул кому-то вглубь блокпоста. Мы прождали минут десять, пока командир не соизволил к нам выйти. Такого колорита я не встречал давно, а Иваныч, похоже, потерял дар речи. Перед нами предстал джигит, горец, абрек, в надвинутой на глаза папахе, с кинжалом на портупее и при этом в форме старшего лейтенанта с медалью «За отвагу».