Что мы соображаем? Ты наверняка заметить не успеешь, как превратишься, так что нужно повязать веревку прямо сейчас.
И не успел Кэвин опомниться, как мастер Бартус накинул ему на шею веревку и не туго завязал ее двойным узлом. Затем критически оглядел мальчика и недовольно почесал лоб.
Хе! Это если в собаку там или волка еще сойдет, а если, к примеру, в голубя тьфу ты, терпеть не могу эту бестолковую птицу! и тут же спохватившись, добавил: Но мое слово крепко, ты, парень, и в таком случае всегда можешь рассчитывать на миску пшена. Хотя, побери тебя черная оспа и все ее сестрички, вряд ли ты переживешь такое унижение. В голубя! и мастер посмотрел на Кэвина с таким ужасом, точно перед ним уже хлопала крыльями маленькая сизая птица.
С этими словами он потуже затянул узлы, так что Кэвин схватился было за веревку, чтобы сдернуть с шеи.
Не дури, строго остановил его мастер. Да, дам тебе своего Элина. Так быстрее будет, он обиженно оглядел мальчика. Я все говорю, а у тебя ни словечка теплого для отца названного не нашлось.
Простите, мастер Бартус, я не знаю, что сказать, смущенно выдавил Кэвин.
Ну да ладно, обернешься, тогда поговорим, вздохнул мастер и на мгновенье прижал мальчика к себе.
Кэвин поежился от столь нежданной ласки.
Завтракать тебе не придется, а то засветло не доберешься. Дни короткие, все еще наставлял мастер. Я велел кухарке завернуть тебе с собой. Мой оседланный конь ждет у ворот, а сверток с едой я собственными руками накрепко привязал к седлу веревкой.
Они вышли во двор, по которому кружила метель. Проваливаясь в наметенные за ночь сугробы, добрели до коновязи. Там, переступая с ноги на ногу, стоял красавец-конь мастера. Его лоснящаяся угольной чернотой шкура причудливо выделялась на фоне нетронутого снега. Он был великолепен. Когда Кэвин увидел коня, сердце мальчика дрогнуло предчувствием чего-то необычайно хорошего. Прежде чем забраться в седло, он замер в смущении перед таким чудом. Конь, радуясь появлению хозяина, встрепенулся, исполняя одному ему известный танец.
Ну-ну, друг, хватит суетиться, мастер Бартус провел ладонью по шее скакуна. Ты возьмешь этого парня и вернешь его мне целым и невредимым, ласково, но твердо сказал он, продолжая гладить конскую шею.
Заметив восхищенный взгляд Кэвина, мастер не удержался от похвальбы.
Его подарил мне сам Доктор маг, гордо заявил он. И почему-то очень смеялся, когда я назвал его Элином. Ну да ладно, час поздний, тебе пора ехать.
Кэвин послушно взялся за луку седла.
Подожди, остановил его мастер.
Он быстро направился в сторону своей хибары. И скоро вернулся обратно, в то время как Кэвин все больше увлекался мыслями о предстоящем путешествии. В руках у мастера была доха на волчьем меху и шерстяная шапка-шлем.
Это вещи моего сына, пояснил он Кэвину.
Тут же стащил с мальчика худую куртку и накинул доху ему на плечи.
Надевай, в ней точно от холода не умрешь.
Кэвин сунул руки в рукава и погрузился в жаркое тепло волчьей шкуры. Затем снял шляпу и надел шапку.
Вот и ладно, довольно заявил мастер Бартус и побрел к воротам.
Мгновенье спустя Кэвин проворно вскочил в седло, и перед ним распахнулись ворота рудника.
Мы с тобой отправимся далеко-далеко, шепнул он дрогнувшему от прикосновения непривычного седока коню.
Со следующим вдохом Кэвин очутился за воротами. Перед ним, насколько хватало глаз, расстилалась покрытая глубоким снегом Икрис-киима. На краю ее чернела шапками сосен Древняя чащоба, на всеобщем языке именуемая Керхорном. Остаток Исполинского леса Ир-Керхорна, некогда покрывавшего всю центральную часть материка. Частью вырубленный и выжженный людьми, он теперь представлял собой несколько древних лесов в разных концах Северверна.
Начало дороги от рудника к чащобе было расчищено, Кэвин пришпорил коня.
Глава 3. Попутчик поневоле
Ворота лязгнули за ним, словно сомкнувшаяся волчья пасть. Кэвин вздрогнул, как всегда, когда слышал этот звук, но сердце его переполнилось необъяснимой радостью. Они уже одолели полпути до Керхорна, когда расчищенный участок дороги закончился, а снег повалил гуще. Снежинки крошечными стрелами слепили глаза. Кэвин пригнулся к лошадиной холке, почти прижался к ней. Ему приходилось часто зажмуриваться, а когда он на мгновенье размыкал ресницы, видел, как ровно его скакун ступает тонкими ногами по глубокому снегу, не увязая в нем. Элин шел иноходью, с легкостью отыскивая путь в метельной дымке. В конце концов, Кэвин успокоился, целиком доверившись чутью своего четвероногого спутника.
У края чащобы конь тревожно встрепенулся, на мгновенье замедлил шаг, а потом вдруг пустился рысью. Мальчик прислушался, уловив в морозной тишине эхо далеких голосов. Похоже, каким-то охотникам не повезло заблудиться в лесу. Кроны деревьев накрыли их от метели своим спасительным пологом. Кэвин выпрямился в седле, продолжая вслушиваться. Крики становились ближе, холодея от ужаса, юный путешественник понял, что крестьяне соседней деревни гонят волков.
Тут же мысли Кэвина вновь вернулись к рассказам маленьких прачек о волках-оборотнях. Тогда он все прослушал и теперь не мог вспомнить, чем эти самые волки отличаются от обыкновенных. Полузнание всегда порождает страх. Сердце мальчишки застучало сильнее, Элин как будто уловил его мысли и ускорил бег. Кэвин так испугался, что вовсе не мог управлять конем и поэтому не тронул поводья, когда тот прянул в сторону от знакомой дороги. Там снег был скакуну почти по брюхо, он тяжело проваливался в него и с усилием вытаскивал ноги каждый раз, когда нужно было сделать шаг. Кэвин, все еще смертельно напуганный, безвольно прильнул к конской шее. Элин задыхался и громко отфыркивался, выпуская из ноздрей облака пара. Затем он так же внезапно выбрался на тропинку, тонкой змейкой струившуюся между сосен. Звуки голосов отдалились. Всадник и конь немного успокоились. Элин перешел на шаг и, фыркая, затрусил по одному ему ведомому маршруту в глубину Керхорна. Кэвин осмотрелся. Он не узнавал окрестности и скоро догадался, что они заблудились. Однако ему вновь ничего не оставалось, кроме как положиться на мудрость коня.
Мастер Бартус каждый раз, снаряжая его в город верхом, говорил: «Заблудишься не пугай скотину своим страхом, положись на ее чутье. Добрый конь всегда найдет путь к теплу».
Мальчику снова представилась возможность оценить выносливость своего скакуна, когда тот, отдохнув прямо на ходу, опять прянул рысью. В лесу было тепло, снег почти не падал, задерживаясь в кронах деревьев. Отголоски охоты совсем стихли, когда Кэвин, следивший за крестиками вороньих тропок, пересекавших их путь во всех направлениях, вздрогнул, почувствовав на себе чей-то взгляд. Он, впервые с момента их бегства с дороги в чащу леса, тронул поводья. Но Элин, отказываясь повиноваться, не ускорил шаг и продолжал бежать по тропе мерной рысью. Спустя некоторое время ощущение слежки пропало. Кэвин решил, раз его чуткий «спутник» ничего не замечает, значит, это просто зайцы таращатся из-за кустов от изумления, встретив в таком глухом месте человека. Тропа делалась все шире, выводя к середине Древней чащобы. И тут, когда он совсем успокоился, от ствола черневшей среди сосен одинокой ели отделилось какое-то существо и решительно преградило им путь. Всадник не успел ничего понять и едва не свалился с седла, когда Элин резко прянул в сторону и, пронзительно заржав, встал на дыбы.
На этот раз Кэвин не растерялся, ослабив поводья, положил ладонь на шею коню, чтобы успокоить. Тот покружил немного на месте, переступая с ноги на ногу, затем угомонился и уставился на пришельца угольками круглых глаз. Кэвин тоже присмотрелся к нему. На тропе стоял маленький тощий человек, по какому-то странному совпадению, тоже в волчьей дохе. Но незнакомцу она была явно не по росту и укрывала его худую фигуру почти до щиколоток. Узкое лицо с резко очерченными, высоко поднятыми острыми скулами и маленькими, запавшими в синеву век карими глазами. Он подождал, пока конь мальчика уймется, и направился к ним.
Ты, похоже, в Иген3? спросил человек хриплым от мороза голосом вместо приветствия.
Кэвин смутился.
Похоже, так, только и смог выдавить в ответ.
Вот уж не думал, что найду себе в такой глухомани попутчика, усмехнулся его собеседник.
Кэвин рассердился и оттого стал смелее.
Мы едем вдвоем, отрезал он, пресекая намерение незнакомца навязать свое общество.
Ну, я не стал бы так полагаться на твоего длинномордого, снова усмехнулся незнакомец и добавил: Это мы их так называем.
Кэвину хотелось спросить, кто это «мы», но он не осмелился. Он вообще не умел вести разговоры. За свою жизнь Кэвин привык, что с ним разговаривают только по делу, и ему ни разу не доводилось участвовать в пространных беседах, тем более с незнакомцами. Он так и не отважился поинтересоваться и лишь пожал плечами, чтобы заполнить паузу.
Ну что, возьмешь в седло или так и будем здесь мерзнуть? прерывая его раздумья, без стеснения предположил путник.
А куда вам нужно? решился осведомиться Кэвин.
Триста пятьдесят шагов от городских ворот.
У Кэвина даже голова закружилась от растерянности.
Что это значит? Я что-то не припомню, чтобы шагами меряли расстояния, с сомнением переспросил Кэвин.
Это мы так считаем, внимательно вглядываясь в его лицо, точно ожидая какой-то ответной реакции, произнес незнакомец.
Кэвин опять не посмел спросить, кем были эти таинственные «мы». Похоже, незнакомец убедился в тактичности Кэвина, его взгляд утратил цепкость и стал доброжелательным.
Что ж, если тебе так важно знать, кого ты посадишь в седло, меня зовут Гат.
Как? потрясенно переспросил Кэвин.
Ну, это имя неплохое, улыбнулся незнакомец, обнажив белоснежные зубы. По моему мнению, гораздо лучше, чем другие имена, вроде Полутвари, например.
Кэвин поежился и осторожно заметил:
Ну и имена у вас в ходу. Чтобы так называть своих детей, как же их нужно ненавидеть.
Незнакомец расхохотался.
Это не мы, это нам такие имена дают. Мы-то и без них неплохо обошлись, будь наша воля
Он замолчал, словно передумал досказывать свою мысль. Сбитый с толку диковинными речами незнакомца, Кэвин не нашел, что ответить, только кивнул ему на место за своей спиной.
Спасибо, вежливо сказал попутчик и как будто не шагнул, а пошатнулся в его сторону.
Потом он неловко устроился за спиной Кэвина. Элин возмущенно взбрыкнул, но утих и, повинуясь поводьям, не спеша тронулся в путь.
Он замолчал, словно передумал досказывать свою мысль. Сбитый с толку диковинными речами незнакомца, Кэвин не нашел, что ответить, только кивнул ему на место за своей спиной.
Спасибо, вежливо сказал попутчик и как будто не шагнул, а пошатнулся в его сторону.
Потом он неловко устроился за спиной Кэвина. Элин возмущенно взбрыкнул, но утих и, повинуясь поводьям, не спеша тронулся в путь.
Незнакомец обхватил поясницу Кэвина одной рукой и прижался к его спине. Мальчик чувствовал легкую дрожь, то и дело пробегавшую по телу попутчика, и встревожился. Тот завел беседу, будто заговаривая беспокойство Кэвина.
Ты часто ездишь в город этим путем? Что-то я тебя здесь раньше не видел? спросил он мальчика в самое ухо.
Я никогда здесь раньше не бывал. Я всегда путешествовал Большой тропой, а сегодня услышал охоту и решил ехать здесь.