Бывший главврач замолчал, сделал несколько глотков кофе и присел на табурет. Каманин вынул из кофемашины свою чашку и тоже сел за стол напротив бывшего главврача.
А что же мать?
Мать очнулась под утро и, конечно, спросила, что с ребёнком. Ей честно ответили, что младенец очень слаб, лежит в инкубаторе и возможно не выживет. Тогда она ответила, мол, вы тут сами с ним как-нибудь разберитесь, а мне срочно нужно в Сочи. А на обратном пути, через несколько дней я ребёнка у вас заберу. Ей объяснили, что у нас не камера хранения, и просто так, без ребёнка, покинуть родильное отделение нельзя. К тому же она сама получила травмы при родах, и ей требуется лечение. Но женщина, словно в бреду, ничего не хотела слушать. Твердила как заведённая: «Мне нужно в Сочи, мне нужно в Сочи!» В результате ей вкололи успокоительное, и она проспала ещё сутки до следующего утра. А там снова принялась за свое мне срочно нужно в Сочи! К вечеру она подписала бумаги об отказе и от ребёнка, и от собственного лечения и уехала ближайшим пассажирским поездом в на Ростов.
И вы так легко отпустили женщину, бывшую явно не в себе и нуждавшуюся в помощи?
А что я мог сделать? Надеть на неё смирительную рубашку? Она имела полное право на отказ, Афанасьев вздохнул и допил свой кофе. Женщина не вернулась за своим ребёнком ни через несколько дней, ни через несколько недель. А через два месяца, когда ребёнок окончательно поправился и окреп, я позвонил Курту. Он тут же приехал, привёз готовое свидетельство о смерти и забрал малыша. А я провёл младенца по всем документам, как неожиданно умершего.
Извините за нескромный вопрос, а каков был ваш интерес в этом деле?
Как обычно премия в три оклада.
Тридцать серебряников, вполголоса произнёс Каманин и тут же укоризненно спросил:
Но, отдавая ребёнка Малеру, вы же не знали точно, что будет с этим формально умершим младенцем? Что его действительно отправят в спецшколу, а не разберут на донорские органы, и не используют вместо обезьянки в каких-нибудь медицинских экспериментах?
Бог с вами, что вы такое говорите? Курт Иоганнович сотрудник КГБ, Афанасьев экспрессивно указал пальцем куда-то в потолок. Там всё законно!
Значит, подделывать свидетельства о смерти это законно? И вы уверены, что госбезопасность не способна на эксперименты с детьми?
Но это уже давно отработанная схема. Вы же сами в ней служите. Или? бывший главврач с ужасом посмотрел на псевдовоспитателя.
Успокойтесь! Конечно, никто никаких детей на органы не разбирает. Все они действительно попадают в самую лучшую в мире спецшколу. Я работаю в ней буквально всю жизнь, и за это время там никому даже аппендицит не вырезали, иронично усмехнулся Каманин.
А я сотрудничаю с Куртом Иоганновичем ещё с семидесятых годов и уверен, что он даже в мыслях не мог пожелать детям ничего плохого! Вы же сами сказали, что Лаптев оказался очень талантливым учеником, и его ожидает блестящая карьера. А кем бы он стал, попади в обычный детдом? Алкоголиком и уголовником? Афанасьев неожиданно побледнел и схватился за сердце. Надо же, первый раз в жизни что-то кольнуло!
Всё когда-нибудь бывает в первый раз, не слишком ободряюще произнёс Каманин. Таблетку валидола не хотите?
Нет-нет! Спасибо, уже отпустило! испуганно отмахнулся бывший главврач.
Кстати, как звали сбежавшую мамашу?
Афанасьев задумался.
Кажется Марина точно Марина Лаптева. А вот отчество, убей, не помню.
И она никогда не пыталась найти своего ребёнка?
Пыталась. Но сначала, через месяц после того, как я отдал младенца Курту Иоганновичу, в нашей больнице появился её дед генерал Лаптев. Он ничего не знал о мнимой смерти ребёнка и хотел сам забрать новорожденного. Я объяснил генералу, что его внук родился недоношенный и очень слабый и спасти его было практически невозможно. Тогда Лаптев заявил, что хочет провести эксгумацию и перезахоронить правнука на московском кладбище, где лежат все его родственники. На подобный случай мы всегда закапываем в могилу запаянную урну с пеплом, вроде как ребёнка кремировали. И тут я здорово испугался: а вдруг этот генерал проведёт какую-нибудь криминалистическую экспертизу и узнает, что в урне лежит не человеческий пепел, а обычная древесная зола. Но Лаптев в тот же вечер с глря так напился в гостиничном номере, что под утро у него произошёл инсульт. Генерал пару дней пролежал в нашей больнице, потом его перевезли в Москву, и больше я о нём ничего никогда не слышал. А Марина Лаптева появилась в нашем городе только лет через десять, уже в начале нулевых. Я её не узнал. В девяносто третьем это была красивая энергичная женщина, а тут она была никакая. В тридцать пять лет Лаптева выглядела на все пятьдесят. И была одета как-то очень неопрятно: будто сбежала из плена или вышла из тюрьмы. Мне даже показалось, что она пьёт, хотя алкоголем от неё не пахло. Даже если бы я знал, где находится её сын, то всё равно ничего бы не сказал. Такой женщине нельзя иметь детей. Я отдал ей свидетельство о смерти и помог найти на кладбище могилу сына.
Каманин помрачнел и прикрыл глаза ладонью.
Это неправильно
Бывший врач недоумённо посмотрел на своего гостя.
Вам не было жаль эту женщину?
Ничуть. Она сама во всём виновата, Афанасьев побледнел ещё больше и снова схватился за грудь. Надо же, сердце трепыхается словно бабочка. Никогда такого не было.
Это неправильно
Бывший врач недоумённо посмотрел на своего гостя.
Вам не было жаль эту женщину?
Ничуть. Она сама во всём виновата, Афанасьев побледнел ещё больше и снова схватился за грудь. Надо же, сердце трепыхается словно бабочка. Никогда такого не было.
У вас тахикардия, уверенно произнёс Каманин. Наверное, вы сегодня выпили слишком много кофе.
Да, семь чашек. Ваша чашка была явно лишняя.
Может, вызвать скорую?
Не надо, обречённо-уныло произнёс Зиновьев. Будем считать, что это обычная тахикардия.
Попробуйте выпить валидол и как-нибудь отвлечься.
Каманин достал из кармана пластиковую тубу и вытряхнул из неё большую белую таблетку. Отставной главврач покорно взял таблетку и положил её под язык.
Я вижу, вы увлекаетесь шахматами? спросил Каманин, беря в руки журнал с этюдами.
У меня первый разряд, Зиновьев хотел произнести фразу с гордостью, но она прозвучала как-то вымученно и невыразительно.
Сыграем?
С удовольствием, согласился бывший главврач, однако никакого удовольствия в его бесцветном голосе уже не слышалось.
С вашего позволения, я буду играть белыми.
Хорошо
Соперники сумели только обменяться первыми ходами, как Афанасьев неожиданно покрылся испариной и, смахнув дрожащей рукой фигуры с шахматной доски, посмотрел в глаза своему гостю.
Я всё понял. Я знаю, кто вы. Вы не Каманин, вы Лаптев, тот самый мальчик, который родился на вокзале. Сергей Иванович Каманин это герой-партизан, в честь которого названа улица, на которой стоит наша больница, и Курт Иоганнович назвал вас именем нашего героя. А теперь вы пришли меня убить. За что? За то, что вы попали не в обычный детдом, а в спецшколу для одарённых детей?
За то, что вы заживо похоронили меня, и моя мать увидела на местном кладбище могилу своего ребёнка Я думаю, это было равносильно её собственной смерти
Афанасьев попытался встать со своего табурета, но слабые старческие ноги подкосились и он плавно, словно в замедленной съемке, осел на давно некрашеный деревянный пол. Каманин, чувствуя наполнивший кухню удушающе-терпкий запах человеческого страха, презрительно посмотрел на бывшего главного врача и вернул на опустевшую шахматную доску чёрную королеву и белого офицера.
Глава 9. Открытые двери
Лёня Ивлев и Миша Воронцов остановились у полуоткрытой стальной двери и понимающе переглянулись.
Похоже, снова опоздали нахмурился Лёня.
Воронцов согласно кивнул головой и, на всякий случай, сняв пистолет с предохранителя, первым шагнул в квартиру. Кухонная дверь была распахнута настежь. Хозяин, скорчившись, словно у него свело живот, лежал на полу, рядом с опрокинутой табуреткой. Широко раскрытый рот и выпученные глаза говорили о том, что умирал он мучительно тяжело.
Интересно, чем бывший главврач так насолил Каманину? риторически спросил Лёня.
Ненужный свидетель. Он видел, как теперь выглядит наш беглец и, главное, знал кто его мать.
Приехав ранним утром в Верхнеборск, друзья первым делом посетили родильное отделение районной больницы. Однако никто из сотрудников ничего не помнил о событиях более чем двадцатилетней давности, а в архиве не нашлось абсолютно никаких сведений по вопросу, интересовавшему московских гостей. Не было ни одного документа об умершем в девяносто третьем году отказнике. Единственным человеком, который мог что-нибудь прояснить по этому делу, был ушедший на пенсию главный врач.
А мне кажется, здесь имеется какой-то личный мотив, продолжил тему Лёня.
Какой может быть личный мотив, если Каманин видел этого врача только в первые дни своей жизни?
Может, Афанасьев обманом забрал его у матери?
Курт был очень щепетилен в подборе детей, и никогда не взял бы фальшивого отказника.
Воронцов наклонился и приподнял безжизненную руку бывшего главврача.
Похоже, умер ещё вчера вечером. Дверь в квартиру была открыта всю ночь и всё утро, и никто из соседей даже не поинтересовался, что случилось
Хичкок как-то сказал, что самое страшное на свете это закрытая дверь. А, по-моему, закрытая дверь это вполне нормально. Человек, и уходя из дома, и возвращаясь, всегда закрывает за собой дверь. Он спит, ест, пьёт, принимает ванну, занимается любовью при закрытых дверях. Закрытая дверь говорит о том, что в доме всё в порядке. А вот открытая дверь это как сигнал SOS. И не всякий готов этот сигнал принять. Люди инстинктивно боятся зайти в открытую дверь и вляпаться в какую-нибудь неприятную историю. Они проходят мимо открытой двери и делают вид, что не замечают непорядка. А вдруг в этой незапертой квартире совершено какое-то преступление, лежит труп или ещё что-нибудь страшное? Доказывай потом, зачем ты туда вошёл. Так что самое страшное для нормального человека это открытая дверь
А ненормального человека открытая дверь не пугает? иронично усмехнулся Воронцов.