Как ты на работу устроишься? Ни диплома, ни трудовой
Придумаю Где-нибудь грузчиком новую трудовую выпишут.
А с милицией разобрался?
И сразу вес Урмасовского тела увеличился настолько, что он ощутил, как отлежал себе предплечье
Уже знают?
У нас в одном конце Тар-тар чихнешь, с другого
здравствовать пожелают?
Нет, на х пошлют, Диман засмеялся. Здесь такие девочки есть, а на бл мне приходится в город ездить
Давай выпьем, предложил Урмас, и Диман с удовольствием открыл еще одну бутылку.
Нам Нинель ничего не скажет?
Скажет, убежденно произнес Диман. Матом обложит, что без неё квасим.
Может, подождем?
Она сегодня в Аркалык уехала, не знаю, когда и вернется
Выпили. Пошло на удивление хорошо. Будто не водка, а родниковая вода лилась в обожженное горло.
Найду я убийцу, сказал Урмас.
Где? очень серьезно спросил Диман.
Знаю я знаю, где и кого надо искать
Ну, тогда флаг тебе в руки и барабан на шею засмеялся Диман.
Урмас не обиделся на дешевую комсомольскую присказку тар-таринский Первый был мировой парень и единственный, с кем Савойский близко сошелся за свое недельное пребывание в этом заброшенном за край мира поселке. Диман как раз находился в райсельхозуправлении, когда Урмас объявлял голодовку. И он тогда посоветовал до вакансии пристроиться где-нибудь здесь, в райцентре. Ну, а злосчастная школа всплыла потом, без его участия.
Ну что, поедем? вдруг делово предложил Диман; попытался резко подняться, но с первого раза у него не получилось, только сбил табуретку.
Поехали, так же делово и озабоченно согласился Урмас. И куда?
Счас, сосредоточусь. Так Ага. Сначала затаримся у одной, потом в город есть там хорошие знакомые.
Они оделись, страшно суетясь и бегая по квартире, точно собирались в большой поход. Но когда спустились, придерживая друг друга на шаткой деревянной лестнице, и вышли на улицу, то обоих охватило сильнейшее изумление там была глубокая ночь. Посмотрели на небо, но оно, блещущее звездами, точно хрустальная многосвечевая люстра, вращалось настолько быстро, что они враз опустили глаза. Да и земля вела себя неустойчиво: при каждом их неловком движении края её, то есть крыши домов, сараев с одной стороны, с другой мрачный, словно средневековый замок, элеватор, начинали то опускаться, то подниматься
Да, чуток не рассчитали, констатировал Урмас.
Все нештяк, днем в нашем виде и близко показываться нельзя, сказал Диман.
Счас поедем, он направился к гаражу, в котором стоял его «жигуль», подаренный тещей.
Пока Диман сбивал замок, ключ он забыл дома и возвращаться категорически не хотел, Урмас прислонился к теплым доскам сарая и с наслаждением вдыхал ночной, на полынном настое степной воздух
Потом он не мог вспомнить, завели они машину или нет, ехали куда-то или пили у её колес Нет, все-таки они, кажется, куда-то поехали, и там была полная женщина в ночнушке, и Диман целовал её при муже Урмаса поили чаем, и он зачем-то стащил из сахарницы горстку конфет а-а, стащил потому, что его попросил Диман, пообещав, что они сейчас немедленно выезжают в Аркалык к знакомым веселым девочкам но вместо города они оказались на совершенно пустой степной дороге и потом безо всякого перехода попали в гости к фурмановскому парторгу, который повез их в подлинную казахскую юрту, и там они сидели, поджав ноги, пили кумыс и водку, медленно, с достоинством тянули с подноса куски мяса, посыпанные кружочками запаренного лука
Но вот что совершенно отчетливо запомнил Урмас и мог вспомнить слово за словом, так это следующее:
Я понимаю, почему ты её шлепнул, заявил ему на ухо в той юрте Диман. У меня на свою иногда такая злость поднимается, что, кажется, еще немного и убил бы Конечно, проблем потом масса, и думаешь а, пусть живет
Урмас никак тогда не отреагировал на его первые слова, потому что сразу их не услышал, а вспомнил только потом, вот почему он лишь сказал Диману:
Напрасно ты думаешь, что я могу с чужой женщиной Нет, никак нельзя так думать обо мне понимаешь, она у тебя немножко странная на первый, обывательский взгляд, а на самом деле ведет себя очень естественно, для себя, конечно так этим её качеством гордиться можно
Но Диман, наверное, не слушал его, так как что он сказал в ответ, Урмас вспомнить не мог.
Вернулся Савойский к себе на квартиру поздним вечером. Каким образом? Черт его знает просто ощутил себя тихим и трезвым, когда под многозвездным небом спустился с дороги к своей калитке. Его оконце светилось неряшливой желтизной.
«У меня гости?» слегка удивился он.
Но запах, встретивший его, был нежилым. Тот самый запах, который едва сочился из-под дверей хозяйкиной комнаты, теперь густой непрошибаемой волной плыл по комнате.
Гость и вправду был. Самый неожиданный. Посередине на стуле сидел, широко и уверено расставив ноги, грузный и непроницаемый, будто степной истукан, участковый Казарбаев.
Добрый вечер, сказал Урмас смущенно.
Участковый не ответил, лишь слегка приподнял веки и своими черными бесцеремонными глазами в упор принялся разглядывать его.
Ты где был? спросил он, дождавшись, когда учитель встанет на некотором расстоянии, в неловком скованном положении
Я обязан вам докладывать? разозлился на свою податливость Урмас. Прошел, включил лампу, стал убирать книги со стола.
Ты где был сегодня в два часа? нехорошо смягчив голос, спросил Казарбаев.
В два часа я разговаривал с вашим Евгением Михайловичем.
Это вчера, где ты сегодня шлялся, почему не явился по повестке?
Урмасу мгновенно стало нехорошо.
Так сегодня
Седьмое июля, насмешливо подсказал участковый, приподнимаясь. Вот что, паренек Завтра в двенадцать к Шишкову. И смотри за календарем, а то можем и под конвоем И сегодня бы тебя достали, да жалко из-за такого сопляка машину гонять
И вот еще, у самого порога сказал милицейский, Урмас подавленно следовал за ним, покорно проглотив «сопляка», я разговаривал с твоей хозяйкой характеризуешься неплохо, но баб больше не води
Сказал, скользнул по нему черным нечитаемым взглядом и вышел
«А круг, кажется, сужаться начинает» обречено подумал Урмас, повалившись на койку.
Отдохнуть не смог. В оконце деликатно стукнули, и немного позже вошел тщедушный пожилой мужичок в черном, тщательно отутюженном костюме. Его смуглое татарское лицо с черными неопрятными бровями излучало некоторое смущение и полную благожелательность.
Здравствуйте, Гадий Алексеевич, поднялся Урмас.
Управился по хозяйству, уложил детей и думаю, к какому очагу приткнуться? все это гость проговорил быстро, беспрерывно осматриваясь, и, без всякого сомнения, был сильно пьян.
Наступила томительная пауза, во время которой Урмас соображал, что бы такого сказать, ибо о своем соседе, который помог ему пристроиться к Лайковой, знал немного: его бросила жена с двумя дочками, работает он на довольно сложной должности в местном отделении Госбанка, и вид его совершенно не говорит о двух полученных им высших образованиях
Гадий Алексеевич, тоже не найдя что сказать, махнул рукой и вытащил мутную бутылку из-под лимонада, заткнутую газетным кукишем.
Урмаса передернуло, но, боясь поставить соседа в совсем неловкое положение, он вынес на стол два стакана и смущенно признался, что закусить нечем.
Да ладно, отмахнулся тот. Ты чего мне не сказал, что голодаешь, мяса бы принес, сметаны, молока у нас все дармовое что-то из совхоза клиенты подвезут, что сам в сарае сделаешь выпил сразу, не дожидаясь Урмаса, который едва отпил глоток
Что новенького молодежь расскажет? проговорил он, закуривая беломорину.
Все действия ему приходилось совершать очень тяжело, поскольку вместо левой руки у него был протез с металлическим крюком. В первый раз, когда он закуривал при Урмасе, тот попытался ему помочь, но нарвался на такой ненавидящий взгляд, что теперь лишь отворачивал глаза от его специфических движений
Что новенького молодежь расскажет? проговорил он, закуривая беломорину.
Все действия ему приходилось совершать очень тяжело, поскольку вместо левой руки у него был протез с металлическим крюком. В первый раз, когда он закуривал при Урмасе, тот попытался ему помочь, но нарвался на такой ненавидящий взгляд, что теперь лишь отворачивал глаза от его специфических движений
Слышал, че делается? Девчонка пропала Тар-тары обыскали нет. Где еще молодежь перед экзаменами пропадает? На дамбе, озеро наше местное, воды там по шейку. Вызвали аквалангисток из области и туда. Говорят, сидела под водой на корточках, блузка на ней порвана, а полголовы страшенным ударом разрублено Кто? Зачем?
Урмас примерился к стакану ужаснейшей самогонки, но все же не выпил.
Он не знает, ты не знаешь, а кто знает? Я знаю Гадий Алексеевич! И любой знал, если бы «Науку и жизнь» любил внимательно читать А там вот что написано я популярно объясню К примеру: собирает хозяйка на стол. Салфеточки, грибочки, огурчики соленые вилки там, стаканы И кто-то кладет прямо посередине стола грязное свиное копыто оно как, в глаза бросаться будет? Будет! А если покладут, скажем, вместо «Пшеничной» бутыль шотландского виски или какое-нибудь бургундское а? Как это будет сочетаться?
Гадий Алексеевич совсем не пьяно оглядел слушателя и остался им недоволен.
Урмас явно мучился, сидя на жестком стуле и с тревогой отшатываясь от стакана самогона
Оратор уныло и с долей брезгливости посмотрел на него, и в это время ненавистное оконце снова задребезжало от удара.
Урмас сжался и почти вслед за стуком торопливо вошла шальная Нинель в светлом летнем плаще нараспашку.
Кого я вижу! усмехнулась она, небрежно кивнув инвалиду, и обращаясь к Урмасу: Растлитель малолетних запивает свое горе стаканами водки Фу, да это самогон!
Сосед смутился, сгорбился.
Пойду я, смущенно сказал он. Заговорил вас
Поднялся, все как-то с неохотой. У выхода все же не стерпел и шепнул Урмасу:
Плохо. Очень плохо, когда на столе вместо нашей водки бургундское стоит Не надо так делать. Не советую И ей скажи
Не буду, легко согласился Урмас. С облегчением заперев за ним сени, вернулся и попытался открыть форточку или само окно. Пожухлая краска спеклась в щелях, дерево рамы крошилось под пальцами, и от досады он чуть не выбил стекла
Оставь! попросила Нинель. В этой комнате надо аквалангистам жить, для тренировки. Набрать на улице свежего воздуха и сюда Кто меньше протянет, того в шею гнать.