В настоящее время до принятия федерального законодательства об участии граждан в охране правопорядка эти отношения регулируются в ряде субъектов Российской Федерации собственными законами.
Законы субъектов Российской Федерации наделяют общественные объединения по охране общественного порядка рядом властных полномочий, примерно одинаковых по объему. Однако анализ этих полномочий позволяет утверждать об отсутствии у членов таких общественных объединений полномочий по ограничению прав граждан. Так, право дружинника требовать от граждан соблюдения общественного порядка и прекращения правонарушений не ограничивает права гражданина, поскольку не возлагает на гражданина никакой дополнительной юридической обязанности и уж тем более не лишает и не ограничивает никакое из имеющихся у граждан прав[77].
В дисциплинарной же ответственности значительная роль в реализации правовых норм отводится, например, работодателю или воинскому начальнику. Смешанный вариант представляют собой гражданско-правовой и материально-правовой (частично) виды юридической ответственности. Возбуждение процедуры привлечения к ответственности производится заинтересованными лицами, реализация судами, а исполнение судебных решений органами исполнительной власти.
Императивное вмешательство государственных органов наблюдается и в других случаях, например при пресечении противоправных действий. Отличие заключается в других способах и иной цели такого вмешательства. Оно носит кратковременный характер. Как только правонарушитель изменил свое поведение или угроза противоправности предотвращена, схема пресекательных действий изменяется. В случаях применения юридической ответственности характер вмешательства от дальнейшего поведения правонарушителя зависит в меньшей степени.
Косвенное подтверждение неординарности ситуации с юридической ответственностью как правовой реакцией общества заключается в том, что она требует не только материально-правовых, но и процессуальных норм. Материально-правовой аспект различается у каждого вида юридической ответственности. Например, в гражданско-правовой ответственности используется общая форма неисполнения обязательств. При этом конкретные варианты действий, связанных с неисполнением обязательств, не предусматриваются, тогда как в административной и уголовной ответственности произведена полная кодификация оснований привлечения к ответственности в виде составов административных правонарушений и уголовных деяний. Это означает в том числе невозможность какой-либо аналогии при осуществлении квалификации неправомерных действий (бездействия) и привлечении к административной и уголовной ответственности.
Примерно таким же образом произведена детализация процессуального аспекта. В дисциплинарной она менее значительная, чем, например, в той же административной ответственности.
Следует сказать, что в теории права есть общеизвестный подход к юридической ответственности, различающий позитивную и негативную юридическую ответственность. Позитивная правовая ответственность означает правомерное, законопослушное поведение лица, не совершающего правонарушения, и включает «ответственное, законное и своевременное поведение[78].
Большинство же авторов ограничивают ее содержание только обязанностью отвечать за негативные последствия (ретроспективная ответственность).
Анализируя юридическую ответственность в общесоциологическом смысле, В.Г. Смирнов выделяет два аспекта: «во-первых, как обязанности, установленной в законе, совершать действия, соответствующие природе общественного строя, во-вторых, как обязанности, возникающей вследствие правонарушения и сводящейся к восстановлению ущерба, причиненного этим посягательством»[79].
Добровольная форма реализации (позитивная юридическая ответственность) обладает следующими признаками: основывается на правовых нормах и, как следствие, нормативна, формально определена и обладает четкостью, детализированностью и общеобязательностью; гарантируется государством; обеспечивается государственным убеждением, принуждением или поощрением; реализуется в регулятивном правоотношении; в статическом состоянии выражается в обязанности по соблюдению предписаний правовых норм; в своем динамическом состоянии в норме и правомерное поведение; своими последствиями влечет одобрение или применение мер поощрения [80].
Добровольная форма реализации (позитивная юридическая ответственность) обладает следующими признаками: основывается на правовых нормах и, как следствие, нормативна, формально определена и обладает четкостью, детализированностью и общеобязательностью; гарантируется государством; обеспечивается государственным убеждением, принуждением или поощрением; реализуется в регулятивном правоотношении; в статическом состоянии выражается в обязанности по соблюдению предписаний правовых норм; в своем динамическом состоянии в норме и правомерное поведение; своими последствиями влечет одобрение или применение мер поощрения [80].
При этом мы не отождествляем добровольную форму реализации юридической ответственности с чувством долга, обязанностью дать отчет, правовым статусом, обязанностью по соблюдению предписаний правовых норм, правомерным поведением, правовым долгом, применением поощрительных санкций.
Следует отметить, что концепция позитивной ответственности подвергается сомнению и критике в юридической литературе со стороны ученых, воспринимающих ее лишь в общесоциологическом, а не в правовом контексте.
По мнению академика В.Н. Кудрявцева, критики концепции позитивной ответственности не учитывают, что понятие позитивной ответственности является более широким, чем одна лишь обязанность: это правоотношение, состоящее из нескольких элементов. Во-первых, в правоотношении права и обязанности субъектов корреспондируют друг другу. Наряду с обязанностью правомерного поведения субъект получает содействие, помощь, поддержку со стороны общества и государства. Он вправе требовать соответствующих действий от всех, кто на это уполномочен, и вправе защищать свои действия в установленном порядке. Во-вторых, позитивная ответственность включает знание (понимание) своей обязанности и определенное отношение к ней, которое можно охарактеризовать как чувство долга, стремление хорошо выполнить порученное дело, достичь того результата, который нужен обществу и государству[81]. По справедливому мнению автора, ответственность, связанная с назначением и применением наказания, не является самоцелью. Главный ее смысл в том, чтобы пробудить в правонарушителе, а также укрепить в окружающих чувство ответственности за свои поступки в будущем, понимание социального значения своего поведения. Ретроспективная ответственность, следовательно, есть лишь специфический метод обеспечения позитивной ответственности.
Ретроспективная ответственность имеет целью не только справедливое возмездие за неправомерное поведение (правонарушение), но и стимулирующее воздействие на поведение субъектов права как в настоящем, так и в будущем[82].
Позитивная ответственность в правомерном поведении есть важнейший регулятор общественных отношений, существенный элемент механизма действия права. Главное в правовом регулировании это достижение правомерного поведения.
Субъективная сторона позитивной ответственности неразрывно связана с мотивацией положительных, общественно полезных правомерных поступков.
Правовым аспектом позитивной юридической ответственности является комплекс юридических обязанностей, возложенных на различных субъектов права, прежде всего, на должностных лиц и государственные органы[83].
Безусловно, позитивная ответственность имеет общественную природу, выступает разновидностью социальной ответственности, свидетельствует об имеющихся противоречиях современного общества. При неопределенности этого понятия представляется бесперспективным решить проблемы, связанные с ее основанием, началом и окончанием. Важен вопрос о ее виде, является ли она только частью юридической ответственности или же существует с ней параллельно и самостоятельно, и если предположить, что она лишь часть целого, то содержание существенно изменяется, давая возможность как правовой системе в целом, так и отдельным отраслям обрести определенную целостность и логическую завершенность.
По мнению А.С. Мордовца, это выраженная в законе внешняя мера и гарантия свободы, которая способствует охране и защите интересов личности, конституционного строя, правомерному поведению субъектов и их воспитанию через стимулы и ограничения[84]. На наш взгляд, нельзя отождествлять понятия «юридическая ответственность» и «государственное принуждение», поскольку первая категория является одним из видов второй, будучи более узкой по своему содержанию.
С.Н. Братусь, раскрывая ее содержание как «состояния государственного принуждения к исполнению нарушенной юридической обязанности, существовавшей еще до нарушения основной обязанности, или обязанности добавочной, дополнительной, или по тем или иным причинам заменяющей основную, неисполненную обязанность требованием возмещения убытков». Все это позволяет констатировать следующее: 1) если юридическая ответственность является исключительно принудительным взысканием, то тогда нарушение договора, обязавшего его осуществление, не может быть признано правонарушением, а сам вид взыскания не является мерой, направленной на обеспечение выполнения правовой нормы; 2) принудительное взыскание не может быть юридической ответственностью, поскольку не приводит к появлению новых негативных последствий, а неисполнение долга при этом не квалифицируется как правонарушение. О.Э. Лейст замечает: «Если даже признать, что ответственность ожидается за так называемое двойное правонарушение (причинение вреда и отказ от его возмещения), само причинение вреда лишь названо правонарушением, но не считается таковым, поскольку государственное принуждение направлено на выполнение лишь обязанности возмещать уже причиненный вред, а не воздерживаться от его причинения»[85].
Важно отметить, что реакция общества, оформленная правовыми нормами, должна предусматривать регулирование всех существенных вопросов, имеющих отношение к материально-правовым и процессуальным аспектам данного вида юридической ответственности. Кроме того, волеизъявление законодателя должно быть сформулировано и изложено с достаточной степенью определенности, исключающей двойное толкование. Отсутствие в регулировании юридической ответственности каких-либо частностей или редакционные неясности привносят особенно острые, поэтому ненужные коллизионные настроения. Дело в том, что толкованием правовых норм все проблемы не решаются, тем более в едином правовом русле. У каждого правоприменителя свое усмотрение.