Когда стали сравнивать (за определенный период) сумму освоенных бюджетных средств с суммой (в денежном выражении) выполненных работ и оказанных услуг, то кое-чего недосчитались. Информация просочилась в прессу.
Надо было что-то делать. Кое у кого возникла мысль списать средства на хищения на местах, мол, разворовали сволочи-стрелочники. Но уж очень большая сумма оказалась, по мелочам набрать ее технически трудно. В «пилотной» реализации этого «проекта» решили проверить одну очень крупную стройку (строительство вантового мостового перехода через реку Обь вблизи Сургута). Кроме нас, проверяли представители СП РФ и КРУ Минфина РФ.
Им не повезло. На эту стройку послали меня. Красавец-мост. Третий по величине в мире после мостов в США и Японии. Многотысячетонная махина надвигалась на заранее заготовленные опоры со скоростью несколько сантиметров в час! Плюс подъезды левобережный и правобережный. Получилась стройка века. А для Сургута дорога жизни. Величественное зрелище; сильные, не испорченные северные люди. И угораздило меня доказать, что ниточки дела ведут отнюдь не к начальнику этого Мостоотряда, а гораздо выше. Ко мне потом приезжала с Севера целая делегация, привезли рыбу, икру, шкуры. Сказали, что я спас эту стройку. Спас не спас, но на пару лет минимум пуск объекта был бы отложен, если бы начались судебные разборки на местах, да еще трясли бы невинных людей.
После этого в Москве один крупный Федеральный фонд на время утратил статус финансово-распорядительного института. Я потерял работу. По всем понятиям, должен был бы потерять и жизнь, но, как поется в известной песне, «не везет мне в смерти повезет в любви».
Я вот сейчас подумал, что о бизнесе даже и писать-то нечего. Не было единой линии, сплошная череда не связанных друг с другом событий. Богатым так и не стал, новых друзей (среди ближайших партнеров) не приобрел, а вот часть старых друзей перестала быть для меня друзьями. О коррупционном скандале на последнем месте работы в 2006 году писать не могу, думаю, что для электронной почты тоже может быть некая цензура. Повторюсь только еще раз, что за все время занятий бизнесом на моих руках не было крови. Всегда считал и продолжаю считать, что честное имя дороже, хотя сейчас (особенно в моем возрасте) его на хлеб уже не намажешь.
Боренька, в жизни своей не писал никогда и никому столько, даже пятой части от этого (по количеству), а сейчас вот еще и подумал, что напрасно я это сделал. Скучища, ну скинь это все в спам. Не было у меня в жизни ничего увлекательного, в Черногории не воевал, атомную станцию в Иране не строил, дорогу в Центральной Африке не прокладывал. Вся моя жизнь это сплошные «недо», это сплошные разъезды, дома бывал редко, и почти всюду я оставлял частички своего мяса и своей души, ничего оттуда взамен не выбирая.
Но хочу написать тебе еще кое о чем, о самом последнем периоде моей жизни.
Я увлекся валютно-финансовыми рынками, сначала чисто теоретически (даже получил соответствующий аттестат от Universal Consultunts), затем попробовал себя на практике. Задача сконструировать фильтр для нестационарных случайных процессов, который позволял бы на регулярной основе извлекать прибыль. То, что я сделал, можно назвать развитием теории рекурсивности Сороса, во всяком случае, я нигде этого 1: 1 не встречал, это мое know how. Регулярный доход 5 % в месяц от депозита. Для крупного западного Пенсионного или инвестиционного фонда это могло бы стать находкой. Но у нас в России все хотят много и сразу, причем не рискуя. А такого не бывает. Бандитских денег тоже принять в управление не могу, слава Богу, я никогда не смешивал бизнес с семьей, дачей, квартирой и т. д. Вот и приходилось депонировать по 10000 рублей, с которых при регулярном подходе доход подучался бы 500 рублей в месяц, минус комиссионные платежных систем.
На эти деньги в наше время не только не проживешь, но даже и прыщик не вскочит.
Понимая это, рисковал и рисковал (иногда рынок дарит подарки), работая не по системе, и удваивал, и утраивал депозит в течение недели, но затем все равно все деньги сжигал.
Просто уровень риска недопустимо высок. Альтернатива такая: либо на регулярной основе получаются гроши, либо на нерегулярной может быть хорошая прибыль, но с риском потерять весь депозит. Вот это меня окончательно и добило. Я не берусь даже сосчитать, сколько раз у меня сгорал весь мой депозит. А теперь уже и гореть нечему. Естественно, жена не хочет меня и кормить. В общем, я загнал себя в яму, хорошо хоть внешние долги не очень большие. Состояние страшное. Жить не хочется, но и подыхать не имею права, надо рассчитаться с людьми.
Я об этом написал тебе, потому что сейчас знаю, что у нас с тобой (в силу специфики твоей деятельности) не будет деловых отношений. Ну, и слава Богу. Я немного выговорился. Даже стало как бы полегче. Я желаю тебе простых человеческих радостей, желаю быть всегда при делах, ведь ты же boros!
Dum spiro spera!
Остаюсь твой
Хлебников Валерий
Теперь я хочу объясниться. Выкладывать столь интимное письмо «на обозрение толпы» верх дружеского неприличия. Однако есть одно печальное «но». Вчера мне пришлось моего друга, Валерия Ильича Хлебникова по-хо-ро-нить. Письмо его я считаю своей собственностью и, следовательно, могу распоряжаться им по своему усмотрению. Слишком скупа оказалась судьба к моему другу. Пусть же кроха его личности, которую он с таким живым вниманием выразил в письме, послужит в этом мире кому-нибудь ещё какое-то время. С его смертью я буквально физически ощутил, что «захлопнулись» десятилетия и моей жизни. Как откладывают прочитанную книгу, так я похоронил с другом всё, что сам нажил до сего дня. Все наши различия и все мои личные особенности вспенились на миг и осели безликим ровным слоем пыли на памяти века. Оказывается, всё так неважно!..
Dum spiro spera!
Остаюсь твой
Хлебников Валерий
Теперь я хочу объясниться. Выкладывать столь интимное письмо «на обозрение толпы» верх дружеского неприличия. Однако есть одно печальное «но». Вчера мне пришлось моего друга, Валерия Ильича Хлебникова по-хо-ро-нить. Письмо его я считаю своей собственностью и, следовательно, могу распоряжаться им по своему усмотрению. Слишком скупа оказалась судьба к моему другу. Пусть же кроха его личности, которую он с таким живым вниманием выразил в письме, послужит в этом мире кому-нибудь ещё какое-то время. С его смертью я буквально физически ощутил, что «захлопнулись» десятилетия и моей жизни. Как откладывают прочитанную книгу, так я похоронил с другом всё, что сам нажил до сего дня. Все наши различия и все мои личные особенности вспенились на миг и осели безликим ровным слоем пыли на памяти века. Оказывается, всё так неважно!..
Сегодня первый день новой жизни, в которой мне предстоит жить за двоих. За двоих дышать, за двоих думать, каждый день оправдываясь, что всего «в две руки» вынужден совершать так мало! Что ж, на то она и дружба.
Два слова о парапсихологии
В науке Психология есть понятие «период размытых смыслов». Что это такое? Много лет назад попалась мне в руки книга французского скульптора Аантери «Лепка». Лантери был, ни много ни мало, учитель великого Родена, поэтому мой интерес к книге был освящён именем величайшего из художников. Однако, читая её, я постепенно забывал священное имя и погружался в лоно высокомудрых рассуждений о жизни, на которые не скупился автор простой на вид книжки. Припоминаю одно. «Главные массы формы не должны соприкасаться физически. Всегда в высоком искусстве между ними существует некая зона перехода, которая позволяет взгляду при осмотре скульптурного изображения иметь возможность «перевести дух» и не тесниться между упирающимися друг в друга фигурами. Эта зона перехода устраняет конфликт равновеликих форм». «Верно, подумал я тогда, например «нейтральная полоса» между границами государств» Из многих мыслей, которыми щедро делилась эта замечательная книжка, мысль о зоне перехода между двумя объёмами (двумя событиями, двумя состояниями) запомнилась мне особенно.
Я припомнил рассуждение Лантери, когда приятель-психолог, оглядев меня, издал вердикт: «Всё ясно. У тебя наступил период размытых смыслов!»
Что это значит? спросил я, надеясь на дружескую шутку.
Это значит, что ты временно как социум не существуешь. Если ты мне скажешь, что делать прежнюю работу не в силах по совокупности омерзительных обстоятельств, с ней связанных, я отвечу тебе «Понимаю!» Когда же я тебя спрошу: «А дальше что?», и ты, кривясь на Луну, выдавишь «Не знаю!», мне, как специалисту, остаётся одно: поставить тебе страшный диагноз «Период размытых смыслов».
Он обнял меня и, копошась в кармане, усадил на укромную скамейку в стороне от оживлённой вечерней аллеи.
Это поможет! Олешка (Олег Петрович) достал из бокового кармана пальто бутылку фирменной водки, два пластиковых стаканчика и свёрток с обильно пахнущими бутербродами.
Слушай, я попытался его остановить, может, мне на курсы твои походить, обрести, так сказать, веру в себя?
Ты чё! Я твой друг и зла тебе не желаю. Ко мне же ходят задвинутые, а ты нормальный! Я могу определить проблему, поставить диагноз. Но не дай Бог, какой-нибудь психопат тронет тебя! Мои пациенты это мой хлеб, а ты мой друг. Чуешь разницу?
Тошно мне! я действительно посмотрел на Луну и замолк.
Пей! Олешка протянул мне ломкий стаканчик с водкой, удерживая другой рукой на весу раскрытую книгу по парапсихологии. На странице с подзаголовком «Период размытых смыслов» были сложены горкой бутерброды с докторской колбаской, каким-то невероятно пахучим сыром и, кажется, слабосолёной сёмгой
Зимовка-жизнь
Грязный мартовский сугроб таял в лучах весеннего солнца. Из-под его основания вытекал тоненький мутный ручеёк талой воды. «Как неприлично!» вздыхал сугроб, глядя на мокрую дорожку. Это был воспитанный сугроб. Несмотря на горечь прощания с миром (он прекрасно понимал, что его ждёт), сугроб хранил уважение к окружающей его территории. Этой территорией была детская дворовая площадка, сплошь укрытая зеркалами весенних луж. Они добросовестно отражали яркое голубое небо, и печальный сгусток бурого снега возле песочницы, выкрашенной по осени в жёлтый цвет, конечно, не добавлял красоты в палитру притаившейся до срока детской ойкумены. Это чувствовал сугроб и морщился от стыда при каждом всполохе солнца, искрящемся на голубой поверхности луж. «Поскорей бы уж что ли, бормотал он, припоминая свою короткую, наполненную трогательными событиями зимовку-жизнь
Снег валил вторую неделю, а дворник Семён пил, на работу выходил пошатываясь, не пройдя и десяти шагов, падал и подолгу не мог подняться. Ругался он при этом очень неприлично, но как-то беззлобно. Старушки его не перебивали и только посмеивались: «встанет-не встанет». А Семён им грозил почему-то не указательным, а большим пальцем. Порой, не имея сил подняться, он уползал на четвереньках к себе в дворницкую и там засыпал, раскатисто храпя на весь двор. Обычно запой у Семёна продолжался с неделю, но в этот раз, то ли что-то случилось в атмосфере, то ли письмо какое получил, но пил Семён целых четырнадцать дней. А на пятнадцатый день утром вышел из дворницкой потрёпанный, серый и давай расхаживать по двору. Мороз в тот день ударил под тридцать, он же в одной рубахе носится хоть бы что и причитает по-своему, по-татарски. Побегал так, потом укрылся в дворницкой, минут пятнадцать его не было, глянь, выходит, в руках огромная лопата, на голове шапка с рассыпанными ушами и в овчинном тулупчике. Три часа без передыху снег грёб. Тогда-то и навалил Семён огромный сугроб возле песочницы. Решил он его на следующее утро перебросать на газоны, но детвора в тот же день «обкатала» сугроб, и получилась классная горка. Так сугроб начал своё общественное служение.