Дело рассматривалось по первой инстанции в Алабаме, и суд удовлетворил иск. Суд апелляционной инстанции согласился с доводами истца, но уменьшил штрафные убытки вдвое.
Далее возникает ряд вопросов.
Во-первых, истец не был уполномочен взыскивать убытки от имени остальных покупателей, тем более, что те сами могли предъявить иски к компании BMW. Если г-ну Гору присуждаются штрафные убытки с учетом экономического вреда, причиненного другим покупателям автомобилей, они лишаются права требовать возмещения экономического вреда. В доктрине это называется «проблемой горизонтального равенства».
Далее возникает ряд вопросов.
Во-первых, истец не был уполномочен взыскивать убытки от имени остальных покупателей, тем более, что те сами могли предъявить иски к компании BMW. Если г-ну Гору присуждаются штрафные убытки с учетом экономического вреда, причиненного другим покупателям автомобилей, они лишаются права требовать возмещения экономического вреда. В доктрине это называется «проблемой горизонтального равенства».
Во-вторых, можно ли в этом случае считать, что г-н Гор заслужил штрафные убытки, подтолкнув ответчика к изменению практики информирования покупателей? Если да, то остальные покупатели не могли требовать штрафные убытки, в том случае, если ответчик уже отказался от вредоносного поведения. Возникает «проблема лотереи».
Кроме того, у лица, в пользу которого назначается данное наказание, возникает неосновательное обогащение. Существует также перспектива злоупотреблений со стороны пострадавших, а массовые иски способны привести к банкротству компании, нарушившей право.
Поэтому представляется, что основной вопрос это исчисление суммы штрафных убытков. В формуле расчета punitive damages нет единства. Порой, размер убытков превосходит все разумные ожидания.
В случае рецепции данного института представляется необходимым принять меры, чтобы избежать непредсказуемых результатов. Например, законодательно определить сумму убытков (посредством фиксации диапазона punitive damages в зависимости от деликтного поведения правонарушителя) и сделать ее зависимой от материального положения ответчика (например, кратной доходу нарушителя).
В России по общему правилу взысканию подлежит лишь фактически причиненный вред. Исключения из этого правила немногочисленны.
По существу, заслуживает упоминания Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»[13]. Названный нормативно-правовой акт предписывает судам присуждать физическим и юридическим лицам компенсацию за нарушение их права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок. При этом особо оговаривается, что присуждение такой компенсации не препятствует возмещению вреда (за исключением морального) пострадавшему от судебной волокиты лицу.
Представляется, что предусмотренную законом компенсацию можно рассматривать как пример «компенсации сверх возмещения вреда» в смысле ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ[14]).
В определенной степени интересен Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 года 2300-1 «О защите прав потребителей[15]» (далее Закон о защите прав потребителей). Например, одно из положений указанного акта предусматривает дополнительную санкцию за несоблюдение добровольного порядка удовлетворения законных требований потребителя, а именно суд взыскивает с нарушителя «штраф в размере пятидесяти процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя». Получается, это своеобразный штраф «за недобровольность»[16].
В отечественном законодательстве существует также оборотный штраф, который присуждается за наиболее серьезные правонарушения в антимонопольной сфере, такие как злоупотребление доминирующим положением, заключение антиконкурентного соглашения и т. д. Подобные штрафы могут серьезно повлиять на экономическое положение компании, поскольку они выражаются не в твердой сумме, а в процентах от выручки организации на определенном товарном рынке, либо от суммы расходов правонарушителя на приобретение товаров (работ, услуг), либо от начальной стоимости предмета торгов (при сговоре на торгах)[17]. Фактически это единственный вид административного штрафа, который по российскому праву не имеет верхнего предела в абсолютном значении.
Тем не менее, в 2014 году в КоАП РФ были внесены изменения, позволяющие правоприменителям в исключительных случаях назначать наказание в виде административного штрафа в размере ниже низшего предела, установленного соответствующей статьей, при условии, что минимальный размер штрафа по такой статье превышает 100 тысяч рублей[18].
Учитывая тенденцию российских судов снижать размер неустойки и сумму, подлежащую выплате за моральный вред, цель воздействия на особо недобросовестный хозяйствующий субъект не будет достигнута, поскольку суды могут обоснованно уменьшать размер штрафа.
Учитывая тенденцию российских судов снижать размер неустойки и сумму, подлежащую выплате за моральный вред, цель воздействия на особо недобросовестный хозяйствующий субъект не будет достигнута, поскольку суды могут обоснованно уменьшать размер штрафа.
Ряд ученых полагает[19], что легализация punitive damages в российском праве по деликтным требованиям и искам, связанным с защитой прав потребителя, является вполне обсуждаемым вопросом. Но только в тех случаях, когда правонарушение носит недобросовестный характер. Иначе говоря, речь должна идти не об обычной неосторожности или о случае, а об умышленном нарушении договора или о грубой неосторожности.
К институту принесения извинений как к мере, направленной на урегулирование конфликта, время от времени прибегают самые разнообразные субъекты: физические лица, религиозные организации, государства, корпорации. За последнее десятилетие к данному институту все чаще обращаются и национальные правительства, и крупные компании. В зарубежной судебной практике мы встречаем случаи присуждения к принесению извинений как ответчиков по гражданским искам, так и обвиняемых в совершении преступлений. Извинения находят свое применение и в предпринимательских отношениях в тех случаях, когда для разрешения конфликта одной лишь материальной компенсации недостаточно[20].
Вместе с тем следует уточнить, что принесение извинений используется субъектами предпринимательской деятельности крайне осторожно; фактически в зарубежных странах эта форма ответственности находится на этапе становления. Однако ряд ученых и практиков[21] полагает, что применение извинений не должно ограничиваться уголовно-правовыми рамками, поскольку статус деловых отношений становится все более значимым, и коммерческие фирмы все более склонны ориентироваться на так называемый «маркетинг отношений», то есть «маркетинг, основанный на взаимодействии в рамках сети отношений»[22].
Согласно одному из известных толкований «под извинениями понимается деяние, которое не остается незамеченным, а его отсутствие не окажется бесследным для текущих и будущих отношений сторон»[23]. Подобная характеристика связывает институт принесения извинений с концепцией восстанавливающей справедливости (restorative justice), требующей минимизации ущерба (физического, психологического, эмоционального), нанесенного пострадавшей стороне.
Институт извинений имеет социальную значимость и обладает рядом практически важных особенностей. Во-первых, принесение извинений как мера ответственности позволяет восстановить моральное равенство между сторонами конфликта. Согласно точке зрения Кэтлин Джилл[24], просящий о прощении дает понять, что нарушил закон или договор и незаслуженно причинил вред пострадавшему. Данная позиция имеет и обратную сторону: принесение извинений может интерпретироваться в суде как признание ответственности. В связи с этим, например, многие американские врачи рекомендуют своим молодым коллегам воздерживаться от сочувственных заявлений в адрес пациентов и их семей, так как в некоторых штатах складывается практика использования выражений соболезнования и извинений в качестве доказательств совершения правонарушения или вины при привлечении медицинских работников к ответственности. Чтобы исправить эту ситуацию, законодатели некоторых штатов вынуждены были даже принять нормативные акты, запрещающие в ходе споров о ненадлежащем лечении ссылаться на такие доказательства, как принесение медицинским персоналом извинений[25].
Вторым доводом в пользу целесообразности принесения извинений в качестве меры ответственности предпринимателей является восстановление доверия в деловых отношениях[26].
В-третьих, извинения можно считать проверкой единства ценностной системы нарушителя и общества. В особенности это важно в ситуациях, когда необходимо подчеркнуть признание верховенства права и уважение контрагента. В частности в Японии акт принесения извинений сам по себе играет значительную роль, учитывая авторитет законов и иерархическую структуру, на которых основывается это государство. «Извинение ожидается и признается в Японии как знак уважения к гармонии в обществе»[27].
Четвертым аргументом в защиту данного института является его важность в разрешении конфликтов. Извинения перед пострадавшей стороной способны уменьшить вероятность возникновения судебных споров в связи с нарушением закона или договора, а также сократить продолжительность таких тяжб[28]. Исследуемая конструкция позволяет компенсировать репутационные потери контрагента, особенно если неисполнение договора виновной стороной повлекло за собой цепочку нарушений обязательств перед клиентами со стороны пострадавшей компании.
Тем не менее, ни один правовой институт не лишен изъянов, и принесение извинений не является исключением. Выше было отмечено, что пострадавшие лица могут использовать данный факт в качестве судебного доказательства. Помимо этого некоторые ученые высказывают сомнение относительно «вынужденных извинений», т. е. принесения извинений как легально закрепленной формы ответственности. Подобную проблему можно проиллюстрировать на примере сравнительного исследования этого института в США и Японии[29]. Страны по-разному подходят к сути явления. В Америке важным считается именно искренность извинений. Японцы же делают акцент на самом факте принесения извинений потерпевшей стороне и восстановлении внешней социальной гармонии.