А какую версию, уважаемый коллега, Вы предлагаете применить в отношении моей марсельской газеты? спросила Моруэн.
Жерар опять помрачнел.
Допустим это А Вы успели известить о пропаже доктора Рошеля?
Разумеется, месье Жерар, я доложила о произошедшем руководству архива. Доктор Рошель был возмущен. Он сказал, что лично займется этим вопросом. И сам обратится в соответствующий отдел полиции. Но на следующий день он улетел на конференцию в Берлин. А тут уже и наступили рождественские каникулы.
Вам это начинает казаться подозрительным, мадам Моруэн? спросил Жерар.
Я только озвучиваю факты и не более, уважаемый коллега.
Все это может быть цепочкой случайностей, дорогая мадам Моруэн. И возбужденное воображение
Морис прочитал несогласие в глазах обеих женщин.
Уважаемый месье Жерар, продолжила Моруэн. Вы знаете, что я не склонна к фантазиям и всегда стремлюсь к реалистическим сопоставлениям. Реестры архивных материалов сверяются почти ежегодно. Раньше это делалось реже. Но даже в этом случае значительная пропажа по вине сотрудника была бы быстро обнаружена и восполнена из ресурсов национальной библиотеки или других. А если бы ее не удалось восполнить, то об этом бы имелась архивная пометка с указанием даты происшествия.
Значит правильна версия об изъятии по политическим мотивам, перехватил Жерар. Май-июль 1947 года как раз были временем активизации предвыборной борьбы за места в муниципиях.
Возможно Вы и правы, месье Жерар, но моя интуиция неотступно твердит другое.
Что же, мадам Моруэн?
Боже, как все это тяжело слушать! пожаловалась мадам Нэди.
Моруэн продолжила.
Сложно представить череду политических фактов, или компроматов, имевших большой вес, которые попали в газеты и которые потом было решено всеми способами утаить от потомков, дабы не смущать их морально-этические взгляды.
Да, но да, Морис начал и остановился.
Вот именно, месье Жерар, вплоть до того, чтобы в конце 2013 года изъять и последний, случаем восстановленный экземпляр газеты!
Это действительно загадочно, мадам Моруэн.
Месье Жерар, в этой газете не было ни одной политической статьи экстремального характера. В ней все было банально, кроме
Той заметки?
Да, да. Кроме заметки с опровержением сведений Мишеля Вернье об обнаружении подземного аномального объекта при строительстве станции метро в южной части 14-го арондисмена Кстати, почему Вы сразу отвергли версию аномального характера?
Да, но да, Морис начал и остановился.
Вот именно, месье Жерар, вплоть до того, чтобы в конце 2013 года изъять и последний, случаем восстановленный экземпляр газеты!
Это действительно загадочно, мадам Моруэн.
Месье Жерар, в этой газете не было ни одной политической статьи экстремального характера. В ней все было банально, кроме
Той заметки?
Да, да. Кроме заметки с опровержением сведений Мишеля Вернье об обнаружении подземного аномального объекта при строительстве станции метро в южной части 14-го арондисмена Кстати, почему Вы сразу отвергли версию аномального характера?
Жерар передернулся.
О призраках и тому подобном? Это уже не ко мне, а к профессору Можерини. У него целые труды о паранормальных явлениях.
Теперь уже передернулась мадам Моруэн, а Нэди опять воскликнула:
О, прекратите, наконец, свое мучительное изыскание!
Постойте! заговорил Жерар, опять пытаясь нагнать бодрости. Почему вы априори связываете утрату тех газет и пропажу этой. Те газеты были изъяты давно и никто о них уже ничего не помнит. А эту мог украсть даже какой-нибудь студент, нашедший ее архивной редкостью, которую можно предложить любителям антиквариата. Или
Или что? Или кто? продолжила мадам Моруэн.
Или преподаватель, закончил Морис иронично-кислым тоном.
Дорогой месье Жерар! Вы самый частый гость в архивах Сорбонны. И до сих пор не замечали Я понимаю: Вы ученый, историк и электронные средства наблюдения вряд ли могли Вас интересовать.
Да, мадам Моруэн, я совершенно не интересовался этим.
Так вот, когда Вы прикладываете карточку к сканеру и проходите через рамку в хранилище, то в компьютере фиксируется многое: параметры вашей личной карты с обозначением темы запроса для посещения хранилища, время входа и выхода из хранилища, тепловое излучение вашего тела, имеющее индивидуальные, «портретные» свойства
От этих слов у Мориса в голове пронеслась посторонняя и не соответствующая напряженности момента мысль о том, что раз здесь так все пеленгуется, то его вольности в отношениях с мадам Нэди тоже могли попасть в чей-то фокус. «Тьфу, какая дурь лезет в голову!» попытался он внутренне отогнать эти мысли. Но тут же другая мысль положила его на лопатки со словами: «Весь мир состоит из интриг и подозрений». Жерар устал. А Моруэн продолжала несгибаемым тоном:
В каждый документ встраивается чип и из хранилища невозможно вынести даже клочок бумаги, ни спрятав под одеждой, ни в потайном кармане сумки. Мы знаем об этом и я не имела намерений проверять подшивки газет, тем более недавно перерегистрированных. Если бы не одно обстоятельство.
Какое? спросил Жерар.
На пачке «Паризьен либере», в которую неделю назад я вложила свой марсельский экземпляр, я случайно увидела свежие пятна, напоминающие следы слюны.
Морис больше не мог анализировать. Нэди сидела абсолютно бледная.
Утром того дня я принимала зачеты на факультете журналистики и Полетт была в архиве одна Простите, дорогая Полетт, но теперь надо дорассказать доктору Жерару все подробности.
Жерар перевел взгляд на мадам Нэди. Лицо ее отражало целый клубок негативных эмоций.
Честно говоря, я не понимаю, Анни, зачем Вы решили втянуть доктора Жерара в эту историю? Все это очень непонятно и неприятно Самое большое желание, какое у меня сейчас есть забыть скорее обо всех этих пропавших газетах и отодвинуть эти мягко говоря, неприятные события в прошлое.
Полетт, дорогая моя! ответила Анни Моруэн. Вы очень впечатлительны и воспринимаете нашу беседу слишком болезненно. Я обращаюсь к месье Жерару не как к частному детективу, а как к коллеге, историку. Я начала разговор просто с заметки курьезного содержания. Месье Жерар сам захотел узнать больше. Я сама была бы крайне рада что-то понять и успокоиться. И навсегда забыть. Кто же, как не историк, смог бы пролить свет на наши женские раздумья?
Жерар кисловато улыбнулся и кивнул головой. Он был сейчас не очень способен проливать свет. Похвалы историку-изыскателю только больше напрягли его по линии неприятных ощущений.
Здесь фактов нет никаких! продолжила теперь мадам Нэди, взглянув на Мориса несколько тревожно. В тот день до прихода мадам Моруэн в хранилище вообще никто не входил.
И даже в офис архива? спросил Морис больше для проформы.
И даже в офис архива? спросил Морис больше для проформы.
Да то есть нет. В офис заходили, нехотя ответила Нэди. Сначала доктор Рошель с профессором Можерини. Они даже не приближались к рамке. Месье Рошель объяснял Можерини принципы безопасности хранения документов, еще какие-то обычные рабочие вопросы Потом он попросил меня продемонстрировать работу программы, фиксирующей параметры карточек.
А Вы? спросил Жерар.
Я поняла, что Можерини имеет задание усовершенствовать и эту программу. Я Я приложила к сканеру свою собственную карту и показала как это отобразилось в компьютере.
И все?
Нет. Был еще один момент странный Правда, теперь уже все начинает казаться странным.
Что же именно было странным, мадам Нэди? опять поинтересовался Морис, но не тоном детектива, а тоном ребенка.
Полетт ощутила это и потому ответила без внутреннего протеста.
Наверное ничего, месье Жерар. Просто В общем, все это какие-то мои впечатления. Мне позвонили по сотовой связи из юридического отдела Не из нашего, а из Лионской школы искусств. Двое из их сотрудников постоянно посещают наш архив. Я всегда излишне волнуюсь из-за юридических нюансов. А тут было плохо слышно и, чтобы не кричать над ухом доктора Рошеля и Можерини, я вышла с телефоном в рекреацию
Жерар опять напрягся.
Я говорила не больше минуты. Когда я снова вошла в архив, то там был еще один человек небольшого роста, черноволосый, назвавшийся студентом по фамилии Салански.
А-а, Салански! Джим Салански из Калифорнии. Бакалавр истории. В прошлом году поступил в магистратуру, вдруг вставил Жерар. Весьма смышленый парень.
Лицо мадам Моруэн выразило некоторую задумчивость.
Можерини и Рошель уже уходили Они поблагодарили меня и ушли, продолжая обсуждать свои темы, рассказывала дальше мадам Нэди, как будто не замечая слов Жерара. А этот студент был каким-то неуклюжим и говорил невнятно. С трудом я поняла, что у него болят зубы и он зашел только узнать как можно получить пропуск в хранилища.
Действительно странно, сказал Жерар. А как он входил в офис, Вы видели?
Нет, месье Жерар. Я В рекреации были люди. Когда я разговаривала по телефону, то стояла лицом к двери и все видела. Но когда закончила говорить, ко мне подбежала мадмуазель Шаргри, эта ассистентка с кафедры В общем, она попыталась эмоционально продолжить наш прошлый разговор о статьях Ильи Пригожина. Мне пришлось извиниться и предложить ей встретиться в обед в кафе Наверное как раз в этот момент и вошел студент. Но
Что «но», мадам Нэди?
Странно
Что странно? Морис как радиолокатор вдруг поймал волну какой-то информации. Вы думаете, что он мог прятаться в хранилище еще до того момента?
Это трудно представить, вмешалась мадам Моруэн. В хранилище имеются пожарные выходы, но они также фиксированы программой безопасности хранения. К тому же, если предположить, что Джим Салански проник откуда-то «сбоку», то, по логике, там бы ему следовало и уходить, не вызывая подозрений. Полетт, мадмуазель Шаргри отвлекла Вас всего на несколько секунд?
Чуть больше Я объяснила ей, что у Филиппа будет закрыто и предложила ей встретиться в «Орле» на бульваре Сен-Мишель. Вы же там были с нами.
Да, я вспомнила Но даже минуты слишком мало для того, чтобы полностью отключить следящую аппаратуру, выкрасть документ и опять все включить. Даже такому опытному программисту
Как кто? спросил Жерар, уже предвидя ответ.
Как профессор Можерини.
Жерар не удержался от нервной улыбки.
А если он отключил не всю? А только программу, фиксирующую карты? А Салански быстро выкрал газету!
Да, но как он смог ее вынести? продолжила Анни Моруэн уже как будто размышляя вслух. Допустим, он все сделал предельно быстро, от нервозности даже брызнул слюной на газеты. Но он не мог проскочить с газетой через рамку, потому что при любой скорости успел бы сработать чип.