Морис вдруг неожиданно начал тормозить, ехавший сзади мотоциклист едва избежал столкновения, затем обогнул машину и глянул через стекло. По лицу мотоциклиста можно было прочитать беспокойство, но увидев, что Жерар здоров, он решил разразиться руганью. Морис опустил стекло и принес многочисленные извинения. Мотоциклист уехал.
«Нельзя задумываться за рулем, бранил себя Морис. Ну, догадался. Ну, понял кое-что важное. А мог бы сейчас лишить беднягу жизни Да. Теперь понятно почему Джулио Можерини, профессор Стэнфордского университета из Калифорнии, так вьется вокруг всей этой истории. Вдобавок, он физик Еще психолог, специалист по паранормальным явлениям. Тьфу, черт, опять какие-то аномалии!»
Жерар быстро нашел что-то очень похожее на искомое место и провел там около трех часов. Это был большой сквер. Но ничего примечательного там обнаружить не удалось: ровные, примерно одного размера и возраста деревья, аккуратные газоны, припудренные снежком, изящные скамейки, закрытый на зиму фонтан, две детские площадки и два искусственных пруда подо льдом. Ничто не подавало намека на какое-либо «скрытое» присутствие. Жерар был наблюдателен: малейшая искривленность рельефа, неестественный изгиб ветвей деревьев, чуть отличный цвет снега не укрылись бы от него. Построек в саду не было. С западной стороны к нему примыкали большие жилые дома, с севера сквер был ограничен брандмауэрами старых и всем известных административных зданий. Восточная граница шла вдоль огражденного кованой решеткой участка с особняком посередине. Морис приуныл. Погода не располагала к прогулкам и людей было мало. Жерар пытался поговорить с двумя старушками, но после долгих объяснений выяснилось, что они не поняли о чем он спрашивал.
В сквере было больше нечего искать. Начинало темнеть. Жерар поежился от сырости и холода. Ужасно хотелось выпить коньяка. «Похоже, я занимаюсь откровенными глупостями», подумал Жерар. «Достойный ученый, а ввязался в какую-то детективную историю без каких-либо данных и еще с привкусом фантастики. Какой секретный объект? Какая аномалия? Тьфу!» Он вышел возле участка с особняком и остановился около решетки. За домом виднелись какие-то хозяйственные постройки и въезд в подземный гараж. «Последняя зацепка, свербила занудная мысль. Похоже здесь они живут давно. Попробовать поговорить с обитателями особняка? Или послать все это к черту? А Полетт? Она же будет нервничать.»
Жерар нажал кнопку на входных воротах. Из домофона ответил вежливый, но немного тяжелый мужской голос.
Жерар нажал кнопку на входных воротах. Из домофона ответил вежливый, но немного тяжелый мужской голос.
Что Вам угодно, месье?
Простите, я преподаватель из Сорбонны. Могу ли я пообщаться с кем-то из жителей этого дома? ответил Жерар.
С кем именно Вы хотели бы пообщаться, месье? продолжились вопросы из динамика.
Видите ли: я исследую историю этого района и мне не хватает сведений. Если кто-нибудь любезно согласится
Через пару секунд из особняка вышел плотный лысоватый мужчина лет 45-ти в строгом костюме и направился к калитке. Одной рукой он открыл ворота, другой сделал дружелюбный жест.
Прошу Вас, месье. Как мне Вас называть?
Морис Жерар. Доктор Жерар. А я с кем имею честь общаться?
Мужчина смотрел немного в сторону.
Это частное владение месье Жюля Этьена.
Жерару было все равно, просто очень хотелось обогреться в помещении и, по возможности, выпить хотя бы чашку кофе. Они вошли в вестибюль. Внутри дом был отделан богато, но немного старомодно.
Месье Жюля Этьена сейчас нет, заявил мужчина, Есть его брат месье Клод Этьен. Подождите, я доложу о Вас.
«Что за важная птица, этот Этьен?» подумал Жерар. Вокруг было тихо, но какая-то тревожная мысль докладывала Жерару, что здесь еще немало людей. Впереди, над следующей площадкой парадной лестницы, тикали настенные часы, которые он успел разглядеть. В отличие от немного прямолинейной обстановки помещения, часы выглядели очень замысловато. «Смесь модерна и конструктивизма», подумалось Жерару.
Прошу Вас, произнес мужчина, выходя из помещения слева от парадной лестницы и придерживая дверь.
Морис вошел. Перед ним был уютный кабинет в стиле ар деко, даже мебель была старой, обтянутой дорогой кожей. Что-то благоговейно традиционное было в такой обстановке и чувствительная натура Жерара испытала симпатии. Месье Клод Этьен, абсолютно безликий мужчина лет 60-ти в очках, предложил Жерару присесть и сразу спросил:
Хотите кофе?
Кофе оказался очень неплохим, но разговор вышел коротким и безрезультатным. Выяснилось, что Жюль Этьен, один из совладельцев известной электронной отрасли приобрел этот участок с домом в 1989 году. До этого дом принадлежал дальнему родственнику Этьенов Жоржу Беранжу, а еще раньше какому-то политику. Имя политика Клод Этьен не помнил. Сквер перед особняком был тут всегда и вообще история квартала месье Этьена не интересовала. Доктор Жерар поблагодарил хозяина и простился. Лысоватый консьерж поспешно закрыл за ним дверь в кабинет.
Морис, уже уставший что-либо наблюдать и сопоставлять, направился ко входному тамбуру. В общей тишине за дверью напротив прозвучали чьи-то шаги. Жерар замедлился. Внутренний голос вдруг доложил ему, что это были шаги профессора Можерини. «Тьфу, какой бред!» выругался он про себя и вышел из особняка.
Дома его ждал жюльен и запеченные крабы со специями. Жерар немного успокоился.
Что там? спросила Луиза.
Ничего! Ничего интересного. Все это глупость, о которой стоит забыть! Прости крабы очень вкусные.
К каждому крабу прилагался ломтик томата с кусочком сыра и соусом. Морис макал в соус полоски хрустящего хлеба. Он жевал с удовольствием. Луиза заметила это и завела разговор о мадам Жевери, которая предлагала, вместе с ее семьей, весной совершить турпоездку в Мексику.
Там тоже будет много интересного для тебя, сказала Луиза пытаясь добавить бодрости. Древняя цивилизация ацтеков, всякие памятники и загадки.
Морис опять почувствовал, что пища начинает застревать.
Луиза, пока я не допишу обновленный курс современной истории Франции, я никуда поехать не смогу!
5
После ужина Жерар вспомнил, что надо проверить электронную почту и нехотя включил компьютер. Письма не было. «Наплевать, подумал он. Может Полетт забыла а у меня тоже есть свои дела. Хотя, наверное, нехорошо так думать, но сегодня я уже не буду ничего предпринимать. Хорошо, что завтра воскресенье».
Морис, ты уже ложишься? Я пошла в ванную, услышал он голос Луизы.
Да, я уже ложусь, ответил он.
Утром письмо тоже не пришло. Морис прождал еще час и наконец написал два предложения Нэди с кратким вопросом о состоянии здоровья и напоминанием про обещанные фотоматериалы. Ответ пришел через пять минут:
«Доктор Жерар, если Вас не затруднит, зайдите в архив в понедельник. Есть новости».
«Доктор Жерар, если Вас не затруднит, зайдите в архив в понедельник. Есть новости».
«Тьфу, тьфу и тьфу! непроизвольно выругался Жерар про себя. Пока от всех новостей никакой ясности и одни загадки, черт бы их побрал!»
Он хотел сесть за книгу, но в строке «Входящих» вдруг появилось еще одно письмо от Полетт. Это была переадресация сообщения от Анни Моруэн. Вместо фотографий там был текст следующего содержания:
«Дорогая Полетт я не хотела тебя еще больше пугать но мне похоже самой скоро понадобится помощьПишу с планшета мой компьютер перестал работать) Пришла с работыи вставила свою флэшкарту ту чернуюкоторая всегда в сумке Компьютер завис экран потемнел муж ничего не понял вызвали инженера сказал непонятно а винчестерсгорелУ меня нервы начинают сдаватьпопроси доктора Жерара чемто помочьМожет полиция»
Морис с полминуты соображал, что произошло, а потом мысль понеслась по всем отделам мозга. «Можерини негодяй! Спрятавшийся под бородой профессора агент секретной службы! Я напишу про него статью на сайт, в газету! Еще лучше! Я привлеку Wikileaks, общественное мнение Если понадобится напишу в администрацию президента!»
Воскресенье было испорчено, Жерар уже не читал, не смотрел телевизор, плохо ел к огорчению Луизы. Он рано лег спать, но заснуть тоже не получалось. Встав около 07.30, Жерар, крайне возбужденный, выпил стакан сока и отправился в Сорбонну.
6
Архив был еще закрыт. Морис спустился на первый этаж и решил выпить кофе у Филиппа. Людей не было. Филипп и две его работницы еще издали просияли улыбками. В углу зала, за столиком с книгами, сидел единственный посетитель, с пышной шевелюрой и аккуратной черной бородой. Жерар узнал профессора Можерини.
Морис вдруг обнаружил, что он не готов к диалогу. «Я не выспался! сказал внутренний голос. Р-р. Фу! Это уже шизофрения». Жерару захотелось спрятаться, но пятиться назад было поздно, он уже «засветился». Филипп улыбался. Стоять было глупо. Жерар сделал решительные шаги к стойке и, кривовато улыбнувшись Филиппу, заказал кофе. Можерини посмотрел на него взглядом, лишенным каких-либо эмоций. «Сейчас подойду и выложу ему все!» заявил Жерар сам себе. Походка Жерара не отличалась раскованностью. Уже возле столика с книгами он ощутил, что уверенность его поубавилась и сосредоточенно взялся рукой за спинку стула.
Доброе утро, доктор Жерар! приветствовал Можерини Мориса.
Мое почтение, профессор. У Вас сегодня экзамен?
Нет, ответил Можерини безразлично-спокойно. Я приехал, чтобы поговорить с Вами.
Жерар не ожидал такого поворота.
Со мной? О чем?
Вы присядьте, доктор, прошу Вас. Филипп уже несет Вам кофе.
У Жерара не получалось открыть пакетик с сахаром. Можерини даже не улыбнулся, он повернул свои прозрачные глаза в сторону книжной полки.
Доктор Жерар, мне кажется Вы сами хотели сказать что-то?
Эти слова подействовали на Мориса благотворно.
Скажите, профессор считаете ли Вы нормальным, когда деятельность политиков направлена против людей? начал он издалека.
Конечно нет.
Жерар ожидал другого ответа. Он продолжил:
Мне, как историку, хорошо известно какую изнанку может содержать политическая деятельность. И проще говоря, мне достаточно много известно о том, что произошло весной 1947 года в 14 арондисмене при попытке строительства глубокого метро!
Жерару полегчало. Можерини безучастно смотрел куда-то вдаль.
Я тоже немного знаком с историей, сказал он. Но в другом ключе. Ваши знания достойны всякого уважения. Но Вы, как и большинство, привыкли считать историю сводом больших и малых детективных сюжетов, где следует кого-то выводить на чистую воду. Безусловно, это есть в политике. Однако, тот, кто занимается серьезной политикой, а не политическим экстримом, хорошо осознают, что в мире не все так просто. Даже Робин Гуд это понимал и в своей борьбе с шерифом редко переходил опасную черту. То, с чем Вы столкнулись, не имеет политического, тем более, детективного контекста.