Более того. В нашем университете был единственный бесплатный факультет богословский. На него поступали, как правило, те, кто не мог оплачивать учёбу: туда принимали всех без разбора. Это был самый пьющий факультет: если институт выезжал на какие-то мероприятия, будущие «богословы» обычно заканчивали праздник в горизонтальном положении. Глядя на них, я утверждался в мысли, что вера это для слабаков и Бога нет. Что вера в Него нужна тем, кто не верит в себя, не может сам устроить свою жизнь вот они и перекладывают свои неудачи и удачи на Бога. Другими словами, просто снимают с себя всякую ответственность. Знакомство с «богословами» не только не прибавило мне симпатий к верующим и к Церкви, но ещё больше укрепило в мысли, что всё в жизни надо делать своими силами, ни на кого не надеясь. Уже на старших курсах университета я, не бросая учёбы, пошёл торговать на рынке. Машину купил. И далее собирался твёрдо придерживаться кредо, что свою судьбу каждый решает сам, а не какой-то неведомый Бог.
«Малым бизнесом» я начал заниматься на последних курсах университета возил в Москву сувенирную продукцию. Студенческая жизнь с деньгами стала сплошной вольницей: пьянки, гулянки.
«Малым бизнесом» я начал заниматься на последних курсах университета возил в Москву сувенирную продукцию. Студенческая жизнь с деньгами стала сплошной вольницей: пьянки, гулянки.
После окончания университета я продолжил свой бизнес, и однажды произошёл со мной такой случай. Весной 1997 года ночью мы возвращались на автомобиле из Москвы. За рулём был мой знакомый, я сидел рядом и немного вздремнул. И вдруг во сне почувствовал, что машина кружится. Открыл глаза: вижу, что мы летим по встречной полосе, водитель крутит туда-сюда руль, а машина не слушается. Я ещё успел у него спросить: «В чём дело?» Он ответил: «Не знаю», и машина вдруг вылетела на обочину. Прямо передо мной возникло огромное дерево. Страха не было, всё произошло очень быстро. Машина врезалась в дерево, которое прошло через салон. Когда открыл глаза, увидел над собой растрескавшееся стекло, освещаемое лампочкой на потолке. Я висел на ремне: чудом пристегнулся, в то время это было не модно. От сильнейшего удара я не мог вздохнуть, в голове мелькнуло: «Всё, жизнь кончилась». Был уверен, что через несколько минут умру. Водитель выскочил из машины, стал дёргать мою заклинившую дверь, и тут у меня появилось дыхание, я понял, что жив. Вылез из машины, сел на снег. Около нас затормозил автомобиль, вышли люди, спросили, откуда мы едем, я ответил: из Москвы. Они грабили нас на наших глазах, а мы от шока ничего не могли предпринять.
Когда приехали милиционеры, они удивились впервые видели такую аварию. Машина была разрезана пополам и восстановлению не подлежала: и передние, и задние сидения разделились, будто распиленные огромной пилой. Нам сказали, что мы родились в рубашке. Потом один из милиционеров остановил попутный микроавтобус, ехавший в наш город, попросил подвезти меня. Водитель, конечно, спросил, что случилось, я стал рассказывать об аварии. Вдруг пассажир, ехавший с ним, открыл Евангелие, лежавшее у него на коленях, и сказал: «Всё, что случилось знак Божий, ты должен изменить свою жизнь». Он даже стал мне что-то читать в подтверждение своих слов. Но я его не слышал, пребывал в шоке, всё казалось нереальным, каким-то сном. Но долго не спадавший отёк от ремня безопасности напоминал мне потом о реальности случившегося. Я только друзьям рассказал об этой страшной аварии, родители до сих пор ничего не знают.
Те евангельские слова я не запомнил и ничего не понял из того, что читал мне случайный попутчик. Но разговор этот не забылся, время от времени приходила мысль: а может, действительно стоит изменить свою жизнь? Но как и зачем?
После аварии я продолжал жить как прежде. Только в голове началась какая-то борьба, продолжавшаяся несколько лет, пока я не пришёл к Богу. Когда я вспоминал про аварию, во мне будто спорили два голоса. Один говорил, что это неслучайное событие и не зря пассажир из микроавтобуса уверял меня, что надо изменить жизнь, о чём мне никто никогда прежде не говорил. Другой голос уверял в ином: нет, это простое совпадение, живи как жил, ничего менять не нужно. И, в общем, второй голос обычно всегда побеждал.
Я стал много работать, мой бизнес расширился, позволив переехать в Москву. Цели, которые я тогда ставил перед собой, сводились к тому, чтобы ублажать себя, жить интересно. Я любил дискотеки, любил выпить, погулять, потанцевать, побренчать на гитаре. Собирал у себя людей побольше, чтобы всем было весело. Некоторые пробовали наркотики, ловили кайф. А меня останавливала любовь к собственной персоне: зачем себя уничтожать?! Но бывало, напивался до полного бесчувствия, когда казалось, что уже умер. Может, от того и пил, что чувствовал какую-то бессмысленность своего существования.
Богу в моей жизненной концепции места совсем не отводилось.
Как-то раз я уговаривал свою жену поехать в Карелию, чтобы отдохнуть, порыбачить. Она ответила: «Только с условием побываем на Валааме, на Соловках, заедем в Старую Ладогу и Тихвин». Я согласился без энтузиазма. Меня Церковь не привлекала даже с точки зрения красот архитектуры. Внутри храмов, по моему тогдашнему мнению, делать было вообще нечего.
Но Господь снова и снова стучался в моё сердце. Вместе с женой и друзьями я любил посещать курорт в Солотче Рязанской области. Там много гостиниц с саунами и бассейнами, ресторанами. Однажды весной с супругой и дочкой мы поехали на турбазу рядом с Солотчинским монастырём. Отдохнули мы в субботу (это была Великая суббота, о чём я, конечно, не знал), а утром супруга говорит: «Пошли в храм!» «Зачем, что там делать?» спрашиваю. «Сегодня Пасха!» «Ну пошли, сходим», с неохотой согласился я. Она затянула меня в Солотчинский монастырь. Входим в храм, а там разложенные на столах куличи и пасхи, крашеные яйца, священник их водой кропит. Жена пошла ставить свечи, а я, глядя на всё это, думаю: «Мракобесие какое, с серьёзным видом поливают водой булки!» И следом за этой мыслью в голову змеёй влезла другая: «Если Бог есть, пусть Он меня накажет за такие слова».
После храма мы поехали на речку, постояли с удочкой: клёва не было. Тогда сели в машину, поехали обратно и совершенно неожиданно попали в аварию. Казалось бы ровная дорога, сухой асфальт. А машина вдруг улетела в кювет, перевернулась и упала на бок. Страшно Кювет был залит водой. Мы висели на ремнях и видели, как вода поднимается по стеклу. Казалось, будто тонем. Из машины в конце концов удалось выбраться. Дочь на заднем сидении не была пристёгнута, но, слава Богу, не пострадала. Документы, аппаратуру всё вылавливали из воды. Эвакуатор забрал машину, нас отвезли в гостиницу. Вечером мы с супругой сидели в ресторане, и я думал: сегодня произошло что-то необычайное. Самоуверенно попросил наказания и вот получил. Снова вспомнил ведь уже был случай, связанный с аварией, после которой я ничего не стал в себе менять. Что теперь? Меня посетило потрясающее открытие: оказывается, своей жизнью я не вполне управляю, есть некая сила тогда я ещё не знал какая, во власти которой я живу. Эта сила может устроить аварию, может лишить жизни или помиловать. Я наконец серьёзно задумался: неужели Бог услышал этот мой вызов? Значит, Он есть?
Вскоре мы съездили в один известный монастырь. После той поразившей меня до глубины души поездки я почувствовал, что Бог реально действует в моей жизни, что Он близок. Потом произошли какие-то другие, не столь масштабные события они также свидетельствовали о Боге и подводили к тому, что я должен верить в Него. Появились знакомые, с которыми я беседовал про всё это, советовался. Они сами жили с твёрдым мнением, что ничего не бывает без воли Божьей. Задумываясь о вере всё более и более, я никак не мог решиться на перемены. Думал, если переходить к жизни по заповедям, то надо непременно «сжечь за собой все мосты» и начать всё заново, с чистого листа. Казалось, что я стою на краю бездны, куда предстояло прыгнуть. Задумаешься тут. И потом: привычка, говорят, вторая натура. Но всё это, как я потом понял, были страшилки лукавого.
Господь милостив, Он дал мне новый шанс. Среди моих клиентов был Сергей, приятель отца, знакомый с одним православным старцем. Когда у нас сильно заболела дочка, Сергей сказал, что мы непременно должны поехать с ней к тому старцу. У старца скоро именины, многие приедут поздравлять. Я, как обычно, пробуксовывал: зачем мне тот старец, чудотворцев разных развелось, поди узнай, кто из них кто. Но Сергей сказал, что никакие отговорки не принимаются, в общем, взял в оборот. Я через силу согласился просто из уважения к старшему.
Удивительно, сколько людей приехало поздравлять старца с именинами. После службы в храме к нему выстроилась огромная очередь. Каждый подходил, поздравлял, и старец что-то говорил в ответ. Подошли и мы с женой и дочкой. Он сразу определил, какая у нас проблема. Погладил дочери веко, спрашивая: «Какой глазик болит, этот?» Мы сразу ощутили, что происходит какое-то чудо, во всяком случае событие неординарное. Потом старец спросил: «Когда вы уже повенчаетесь?» Мы с женой хором ответили: «Да, батюшка, повенчаемся, надо» И тут я почувствовал, что меня накрывает волна какой-то необъяснимой радости. Много позже я сравнил это с тем, что произошло с Мотовиловым, «служкой» преподобного Серафима Саровского[19], когда по молитве преподобного на него сошла благодать.
« Что же чувствуете вы теперь? спросил меня [Мотовилова] отец Серафим.
Необыкновенно хорошо! сказал я.
Да как же хорошо? Что именно?
Я отвечал:
Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!»[20]
Что-то подобное в малой степени почувствовали и мы с женой. Отойдя от батюшки, сло́ва не могли друг другу сказать от переполнявшей радости, только слёзы из глаз текли. Такую радость ничто другое не даёт: ни власть, ни деньги, ни победы, ни семейная любовь, ничего. Истинно неземная радость. Это событие окончательно уверило меня, что Бог есть. Но я по-прежнему ничего про Него не знал. Добрый Он или злой? Может, Он один и тот же во всех религиях? И буддисты, и кришнаиты, и христиане верят в одного и того же Бога? Как узнать точно, чтобы не ошибиться в выборе веры? Мне казалось, что если я решу этот вопрос неправильно, то больше уже никогда не найду Бога.