Вскоре выяснилось, что Лида родом из Бийска и ездила домой к родителям. Живет с мужем в Москве и работает учительницей. Как и ребята, «болеет» туризмом и много раз сплавлялась по горным алтайским рекам. Тема оказалась неисчерпаема, и без остановки собеседники рассказывали друг другу разные истории и делились впечатлениями. Когда разговор коснулся Шукшина, Сергей с Егором приумолкли. Лида любила и хорошо знала творчество своего земляка и говорить о нем могла бесконечно долго. Рассказчица она оказалась замечательная, и даже Славик перестал смотреть в окно и внимательно слушал маму.
К вечеру так же внезапно, как появились деньги, закончился портвейн. Кто-то вспомнил, что в поезде есть вагон-ресторан. И тут же, без всяких обсуждений и колебаний все отправились туда.
Ресторан был почти пустой. На окнах покачивались занавески, на столах лежали скатерти и стояли пустые вазочки. Чем-то приятно пахло. Две официантки сидели за столиком и мирно беседовали. На них были одинаковые, очень элегантные, грязные фартучки. Все остальное у них было разное. Блондинка была пышная. При буйном воображении она могла сойти за кустодиевскую барышню. Вторая была брюнетка. Никакой известный художник на таких женщин не реагировал. С первого взгляда было понятно, что это профессионал с хорошей закалкой, и никакое воображение ничего поменять не в силах.
Девушки тоже заметили посетителей. Одежда ребят не отличалась свежестью и ловко маскировала их социальное положение. Все были небритые, лохматые и нетрезвые. Лица, тем не менее, были добрые и открытые, а поведение не вызывало особых подозрений. Такая неопределенность смутила официанток, но веских причин для отказа в обслуживании не было. Выдержав необходимую паузу, к столику подошла Черненькая.
Что будем?
А что есть?
Солянка и котлеты.
А еще что?
Вы сначала это попробуйте все едят.
Горячий суп необходим для организма, сказал Антон, надо брать.
Заказали солянку, котлеты и водку. Суп оказался вкусный и был съеден мгновенно. Так же быстро кончилась водка. Котлеты без водки вызывали недоумение.
Девушка, позвал Сергей. Подошла Черненькая.
Ещё сказал Сергей, показав взглядом на бутылку.
Больше не дам. Пьяным не отпускаем.
Да мы разве пьяные? Ночью плохо спали. Да Вы и сами, наверное, слышали, какая ночь была. А борщ у вас действительно вкусный.
Солянка.
Ну да, солянка. Нам только котлеты доесть.
Пьяным не отпускаем. Проспитесь, приходите.
Такое заявление задело ребят. Более того, оно вызвало общее, бурное возмущение. Было обидно не столько за то, что не отпускают спиртное унизила сама постановка вопроса. Открыто, без всякого такта им было сказано, что они настолько пьяны и слабы, что не в состоянии выпить еще немного водки и сами этого понять не могут.
И что же, в таком случае, нам делать с котлетами? возмутился Антон.
Доешьте и уходите, обратно не берем, отчеканила Черненькая.
Нельзя водку требую портвейна! раздался вдруг неуместно звонкий голос Игоря.
Ты уже раз потребовал постель, негромко напомнил ему Николай.
Услышав слово «постель», Черненькая, собравшаяся уходить, встрепенулась: «Вы мне тут не хамите!», и почему-то осталась стоять на месте. Было непонятно: то ли девушка ожидает извинений, то ли ее заинтересовал разговор. Ребята не могли угадать ее желание и отреагировали очень неожиданно.
Снизу ресторанных столиков висели брезентовые ремни. Черт его знает, кому пришло в голову повесить туда эти ремни. Они болтались из стороны в сторону и постоянно напоминали о себе. Можно предположить, что они служили для фиксации поднятых столов или для чего-то еще, но уж никак не для того, чтобы провоцировать посетителей ресторана на необдуманные поступки. Ребята об этом не подумали. Егор вытянул из-под стола ремень, растянул его двумя руками и, сделав движение, которое делают собаки, когда ловят муху, укусил его. Не выпуская изо рта ремень, медленно поднял глаза и стал внимательно смотреть на Черненькую. Сидевшей рядом Сергей вставил себе в глазницу пустую рюмку и тоже уставился на девушку. От пристального взгляда трех выразительных глаз официантка оцепенела. Наступила пауза. Нарушила ее Светленькая: «Пойду за милицией».
А у них отделение милиции к вагону прицеплено развязно сообщил Николай.
Никакого отделения милиции ни к вагону, ни к поезду прицеплено не было. Оно находилось на станции Ишим, к которой подъезжал поезд. Проплыло здание вокзала, зашипели станционные громкоговорители, за окнами замелькали люди.
О! Большая станция, надо за портвейном сбегать предложил Игорь.
Куда?
А мы сейчас спросим, и нам все расскажут, ответил он с оптимизмом, пытаясь подняться из-за стола.
Однако быстрее, чем ему удалось это сделать, около них появились два сержанта милиции. Они были молодые. Первый был высокий, очень худой и с интеллигентным лицом. Второй был коренастый, с лицом, не обещающим ничего хорошего. Настроены оба были серьезно. Сомнений быть не могло сержанты подошли не справки давать.
Эти? спросил высокий сержант у официанток, которые стояли сзади.
Да, отчеканила Черненькая.
Собирайтесь.
Куда?
А в прицепленное отделение съязвила осмелевшая Черненькая.
Ребята перевели взгляд на сержантов. Высокий утвердительно кивнул головой.
За что? хором спросили путешественники.
Слушайте сюда, артисты. Каждая дополнительная минута простоя поезда многократно усугубляет ваше деяние, сказал Высокий, явно довольный получившейся фразой.
За что уводили из ресторана путешественников, не дав доесть котлеты?! Каждый из них по отдельности мог вспомнить о себе только хорошее. Оставалось предположить, что, когда их действия наблюдались в совокупности, получался совсем другой эффект, в котором и не разобрались официантки. На всякий случай Егор сказал: «Это у нас такие шутки непонятные, мы больше так не будем». Это заявление осталось без внимания, а Черненькая ехидно хохотнула.
А в прицепленное отделение съязвила осмелевшая Черненькая.
Ребята перевели взгляд на сержантов. Высокий утвердительно кивнул головой.
За что? хором спросили путешественники.
Слушайте сюда, артисты. Каждая дополнительная минута простоя поезда многократно усугубляет ваше деяние, сказал Высокий, явно довольный получившейся фразой.
За что уводили из ресторана путешественников, не дав доесть котлеты?! Каждый из них по отдельности мог вспомнить о себе только хорошее. Оставалось предположить, что, когда их действия наблюдались в совокупности, получался совсем другой эффект, в котором и не разобрались официантки. На всякий случай Егор сказал: «Это у нас такие шутки непонятные, мы больше так не будем». Это заявление осталось без внимания, а Черненькая ехидно хохотнула.
А куда? стал вникать в происходящее Антон.
Поднимаемся, быстро!
Суровый взгляд Высокого и бойцовская стойка Коренастого не оставляли никаких иллюзий дискуссия не имела смысла.
С вещами? спросил Николай.
А как же! опередила сержантов Черненькая.
Но мы их с собой в ресторан не захватили.
Пошли.
Все пошли в вагон, где ехали ребята: милиционеры по долгу службы, официантки для окончательного торжества победы. Пришли. После нескольких взглядов на сержантов Николай полез на третью полку за байдаркой. Привычным, но не очень уверенным движением он потянул байдарку с полки. Второй пары рук, которые в таких случаях всегда возникали без команды и работали синхронно не оказалось. Байдарка полетела на сержанта. Николай не растерялся и ловко подправил траекторию движения. Байдарка упала на присевшего Антона, который хотел что-то спросить, но не успел.
Высокий сержант посмотрел на верхние полки. Коренастый встал на цыпочки и тоже посмотрел вверх. Потом оба осмотрели багаж на полу. Багаж путешественников составляли: две байдарки, пять огромных рюкзаков, и большой мешок с сырой шестиместной палаткой из толстого брезента. Мелкие сумки считать не стали. Сержанты переглянулись.
С вещами мы их не доведем, сказал Высокий.
А вы их и без вещей растеряете заметил полный гражданин в голубой майке-алкоголичке, с очищенной воблой в руке. Милиционеры задумались.
Вещи продолжать снимать? нарушил их раздумья Николай и тут же получил удар в бок от Сергея.
Брать будем одного, самого злостного и без вещей заключил Высокий.
А кого?
Вы возьмите того, который ремень кусал, вмешалась Черненькая. Сержанты не были посвящены в детали хулиганства и очень заинтересовались этим заявлением.
На обеих? спросил Высокий.
Ой, нет. Вы не то подумали, замахала руками девушка. На нас он ничего не кусал. Это был ремень столика.
С какого Толика? не понял Коренастый.
Все, хватит! заключил высокий сержант и полез в свою сумку. Протокол составлять будем.
Сквозь любопытных пассажиров протиснулась Клава: «Товарищи, надо быстрее, поезд уже пятнадцать минут ждет».
Весь? удивился Сергей.
Весь серьезно ответила Клава.
Конечно весь, недоуменно посмотрел на Сергея Коренастый.
Высокий посмотрел сначала на Коренастого, а потом на Сергея, но промолчал. На Сергея посмотрел и Егор. Высокий забрал у Черненькой исписанный листок и долго читал.
Кто кусал?
Вот тот показала девушка на Егора.
Пошли.
За что? У нас в стране не запрещено кусать ремни. Где написано, что нельзя кусать ремень в вагоне-ресторане поезда «Барнаул-Москва»?
А мы сейчас придем в отделение, и я тебе прочитаю, где это написано, хорошо? очень спокойно, издевательским тоном ответил Коренастый.
Высокий попросил проводницу принести билет. Клава принесла билет и протянула его милиционеру.
Как только последний сержант ступил на перрон, проводники опустили красные флажки, и поезд тронулся. Провожающие начали расходиться, и никто не обратил внимания на небритого парня в сопровождении двух милиционеров. Замолчал шепелявый громкоговоритель. Перрон пустел. На город спускались ранние сумерки. Светились вокзальные часы, а грязно-розовое здание вокзала становилось серым. Вечерняя прохлада показалась очень приятной и ободряющей. Егор шел в середине группы. Двигались небыстро. Справа, совсем бесшумно, как в кино, проплывали последние вагоны поезда.
Сзади раздались неуверенные шаги спешащего человека. Милиционеры резко обернулись. Удалось обернуться и Егору. Человеком оказался Сергей.