Идем! произнес Гасттольф и, взяв своего коня под уздцы, пошел в указанном им направлении.
Они пересекли площадь и подошли к закрытым деревянным воротам с прорубленным в них окошком, в данную минуту закрытым.
Гасттольф постучал по деревяшке, служившей заслоном, и окошко немедленно распахнулось, и через него на них взглянул чей-то мутный глаз с красными прожилками.
Чего надо? прохрипел глаз.
Хотим остановиться у вас! ответил ему Гасттольф.
Ждите!
Заскрипел засов, и створки ворот стали медленно расходится в стороны. Аэльгрис и ее спутники вместе со своим лошадьми зашли на внутренний двор «Свиной головы» и внимательнее взглянули на открывшееся им здание.
Постоялый двор представлял собой двухэтажное деревянное здание, тыльной стороной выходившее на центральную площадь города, а фасадом смотревшее в свой внутренний двор. Двор со всех сторон был огорожен высоким, метра два с половиной, частоколом, а в его центре стояла небольшая конюшня стойл на пятнадцать, заняты из которых были от силы пять.
Один золотой за одну комнату! Аэльгрис вздрогнула: до того бесшумно подобрался к ним привратник. Плюс по четверть золотого за каждое стойло. Овес за отдельную плату!
Четверть золотого за стойло для лошади?! возмущенно воскликнул Эрив. Не слишком ли жирно?
Не хотите не платите! отрезал привратник, потрясая своими седыми патлами. Можете привязать своих жеребцов у входа. Вот только за сохранность их я тогда не ручаюсь. У нас, знаете ли, в этом году неурожай, так голодранцы повадились воровать лошадей и сжирать их. Иногда даже и владельцев порешить могут! как бы между прочим заметил привратник.
Его злорадная ухмылка, обнажившая такие же кривые зубы, как и у встреченного ранее стражника, навели Аэльгрис на мысль, что эти похищения не обходятся без участия привратника.
Не горячись, Эрив! строгим тоном произнес Гасттольф. Держи свои золотые: два за две комнаты, один за стойла для лошадей, и еще один за овес для них и горячую ванную в одной из комнат. Организуешь? спросил старый воин привратника, отсчитывая монеты.
Привратник попробовал одну монету на зуб, проверяя ее подлинность, а затем осклабился:
Все будет в лучшем виде, господин! Проходите пока, поужинайте, хозяин сегодня поедает жареных поросят. Вкус пальчики оближешь! привратник взял под уздцы лошадей и, прихрамывая, повел их в стойла.
Гасттольф проводил его полным подозрения взглядом, но когда он повернулся к принцессе, взгляд его уже был расслабленно-сосредоточенным.
Идемте, перекусить нам и вправду не помешает! произнес он.
Они направились ко входу в трактир, располагавшийся на первом этаже постоялого двора. Дверь была приоткрыта, и из помещения до ноздрей принцессы дошел ароматный запах жареной свинины. В пути им чаще приходилось довольствоваться подстреленными Эривом кроликами, зачастую даже не достаточно прожаренными, так что у Аэльгрис предсказуемо потекли слюнки.
Войдя внутрь, Гасттольф огляделся и, приметив свободный столик вдоль левой от входа стены, шагнул к нему. Следом за ним на деревянные скамьи возле этого стола опустились и остальные.
Аэльгрис, оказавшаяся вместе с Усеей сидящей лицом к залу, окинула его взглядом. Помещение было не очень большим, во всяком случае по сравнению с королевским обеденным залом: один большой стол человек на тридцать, да с десяток более мелких на пять-шесть персон.
Из маленьких столов были заняты всего четыре: один принцессой и ее спутниками; второй, еще ближе ко входу, двумя пожилыми женщинами, по виду послушницами какого-то монастыря; третий, неподалеку от прилавка, за которым стоял хозяин трактира, двумя толстопузыми торговцами в окружении четверых охранников-варваров; четвертый, в дальнем углу зала, путником, чью фигуру полностью скрывал плотный дорожный плащ неопределенно-грязного цвета.
А вот большой стол был забит до отказа. Насколько могла понять Аэльгрис, к нему даже пришлось передвинуть еще несколько скамеек, чтобы разместить всю компанию.
А компания эта доверия, мягко говоря, не вызывала. Разноцветные пестрые рубахи, золотые цепи и перстни, украшавшие волосатые мужские шеи и толстые, явно не аристократические пальцы, многочисленные мечи, сабли и кинжалы, разбросанные по столу и скамьям, и полдюжины девиц, сидевших у мужчин на коленях и позволявших грубым рукам лазать у них под юбками, все это указывало на то, что перед ними шайка разбойников, пришедшая насладиться плодами своего недостойного ремесла.
Не смотрите на них, госпожа! склонив голову над столом, прошептала Усея. Не привлекайте их внимания!
Аэльгрис последовала совету рабыни и поспешно уткнулась глазами в стол, но, похоже, было уже поздно. Один из разбойников, костлявый тип с перекошенной рожей, на которой ярким пятном выделялись большие водянистые глаза, наклонился к самому высокому и свирепому на вид приятелю, должно быть, главарю, и что-то зашептал ему на ухо.
Главарь покивал головой, а затем, ущипнув за грудь сидевшую на его коленях девицу, отправил ее к столику принцессы и ее спутников.
Девица, улыбаясь и на ходу оправляя свою юбку, подошла к новым клиентам и, широко улыбнувшись, спросила:
Только ужин или с ночевкой?
С ночевкой! чуть помедлив, произнес Гасттольф. Две комнаты!
Ясненько! кивнула девица и, обернувшись назад, крикнула: Приготовь две комнаты для наших гостей!
Девица, улыбаясь и на ходу оправляя свою юбку, подошла к новым клиентам и, широко улыбнувшись, спросила:
Только ужин или с ночевкой?
С ночевкой! чуть помедлив, произнес Гасттольф. Две комнаты!
Ясненько! кивнула девица и, обернувшись назад, крикнула: Приготовь две комнаты для наших гостей!
Еще одна девица, полногрудая брюнетка с огромным задом, оторвалась от целовавшего ее разбойника и, скорчив подруге недовольную рожу, скользнула к лестнице и побежала на второй этаж.
Что будете заказывать? спросила тем временем у Гасттольфа первая девица.
Кусок жареного поросенка, две головки сыра, два кубка с вином и два кувшина с водой! ответил ей старый воин.
Ясненько! вновь произнесла девица и торопливым шагом двинулась к прилавку, который хозяин трактир протирал грязной тряпицей, не спуская при этом глаз с новых посетителей.
На полпути девица остановилась и что-то торопливо зашептала на ухо главарю разбойников. Тот покивал головой и вновь покосился в сторону Аэльгрис.
Принцесса еще сильнее натянула на голову капюшон, пытаясь укрыться в нем, как гусеница бабочки в своем коконе, и практически распласталась на столе, дабы ускользнуть от назойливых взглядов притихших по какой-то причине разбойников.
Тишина, опустившаяся на трактир, звенела как натянутая тетива витифийского лука. Послушницы торопливо доедали свою похлебку, стремясь убраться подальше до того, как произойдет что-то ужасное, а торговцы настороженно и в то же время с любопытством следили за развитием ситуации.
Приблизительно через десять минут девица и хозяин трактира вернулись в зал и направились к столу принцессы. Мужчина нес на подносе огромный румяный кусок поросенка, а девица семенила за ним, удерживая в одной руке сырные головки, а в другой кубки и кувшины.
Ваш заказ! плюхая все это на стол, хором произнесли девица и ее хозяин и поспешно отошли прочь.
Гасттольф потянулся за своим охотничьим ножом, чтобы разделить поросенка, и в этот момент костлявый разбойник поднялся со своего места и направился к столику принцессы. Следом за ним свое место покинул и его приятель со шрамом на левой щеке.
Гасттольф отложил нож в сторону и повернулся к разбойникам лицом, демонстративно кладя ладонь на рукоять меча. Юный Эрив, глядя на своего наставника, проделал то же самое.
Костлявый подошел к их столу и развязным тоном произнес:
Парни, а вам не кажется, что эти красотки достойны лучшего, чем общество двух скучных ратников, предпочитающих меч обществу женщин?
Шел бы ты лучше отсюда! тоном, не предвещавшим ничего хорошего, ответил ему Гасттольф.
А то чё? осклабился разбойник, чувствуя за спиной поддержку своих приятелей.
Гасттольф промолчал. Аэльгрис чувствовала, что ее телохранитель очень не хочет нарываться на конфликт, ибо их шансы уцелеть в драке, если таковая последует, очень невелики.
К сожалению, костлявый расценил это молчание как проявление слабости и, перегнувшись через стол, схватил принцессу за руку.
Пойдем со мной, красотка! дыхнул он ей в лицо смесью запахов мяса, чеснока и вина. Покажешь мне и моим приятелям, что у тебя под юбкой!
Гасттольф и Эрив вскочили со своих мест, а Аэльгрис отшатнулась назад, испуганная перспективой оказаться на растерзании у толпы грязных, потных и жестоких разбойников, и ее рука неожиданно легко выскользнула из пальцев костлявого.
Принцесса запнулась о стоявшую позади нее скамью и, неловко размахивая руками, стала заваливаться на спину, но упасть ей не дала верная Усея, успевшая подхватить госпожу до того, как кто-либо успел сообразить, что произошло.
Прошло всего лишь одно мгновение, показавшееся, однако, принцессе вечностью, прежде чем она осознала, что вместо левого глаза у пристававшего к ней разбойника зияет небольшое и аккуратное отверстие, из центра которого торчал четырехгранный наконечник стрелы, а по бокам пенилась алая кровь.
Пару секунд тело костлявого еще стояло, пошатываясь на ногах, а затем кулем осело на пол и завалилось на бок.
Что за ? грубое ругательство, вырвавшееся из уст главаря разбойников, больно резануло Аэльгрис по ушам, вырвав из охватившего ее оцепенения.
Головы всех находившихся в трактире как по команде повернулись в ту единственную сторону, из которой могла прилететь стрела, и остановились на арбалете, крепко удерживаемом в левой руке странником в плотном дорожном плаще.
Правой рукой мужчина (а может быть и женщина принцесса еще не видела, кто это) держал у своих губ кубок с вином и невозмутимо допивал его, словно бы ничего даже и не произошло.
Кто бы ты ни был, ты нажил огромные неприятности на свою задницу! медленно процедил главарь разбойников, поднимаясь из-за стола.
Если ты дашь им уйти, то я, так и быть, сохраню тебе твою жалкую жизнь! хриплым голосом, словно спросонья, ответил ему странник.
Гогот десятков глоток сотряс воздух в трактире. Разбойники смеялись над посмевшим угрожать им мужчиной и обнажали свои мечи и сабли, готовясь разрубить его на кусочки.