Вы полагаете, что шизофрения
Нина Васильевна! Право слово, не считайте меня несерьезнее, чем я есть. Правда, мы видимся с вами впервые
Но мой муж
Обещал вам приличного психиатра?
Нина поежилась и с преувеличенным вниманием принялась рассматривать узенький серпик над черной верхушкой клена. «Денежку бы ему показать». Небо быстро темнело, теряя прозрачность, и на нем все ярче проступали звезды.
Д-да, с трудом произнесла она.
Баринов снова рассмеялся. Негромко и коротко, но суше, чем в первый раз.
Вот потому я не люблю, когда меня представляют кому-то через третьи руки. А тут, видимо, даже через четвертые-пятые.
Однако ж и вы, ничего обо мне не зная, даже не поговорив со мной хотя бы по телефону, сразу пригласили на прием.
В гости, Нина Васильевна, в гости. Такая у меня, с позволения сказать, метода А кроме того я наводил о вас справки. Видите, я от вас ничего не скрываю. А то, что вы впервые в этом доме, в этом обществе Вы же заметили, что я за вами наблюдаю?
Да, я поняла. Тест на поведение в незнакомой обстановке.
Баринов пошарил по карманам.
Сигареты в комнате. А вам бы не помешал сейчас небольшой допинг. Вы же курите?
Нина крепче стиснула балконные перила.
Нет-нет, не надо. Спасибо.
Я все-таки принесу.
Он не закрыл дверь, и Нина слышала, как в комнате низкий, чуть с хрипотцой голос видимо, та полная брюнетка с короткой стрижкой пел одну из тех самоделок, что удаются только под гитару и только в понимающей компании, заранее настроенной в унисон:
Всю ночь со звонницы
в слепой бессоннице
гремят колокола:
о нас с тобой, о нас с тобой,
о том, что ты ушел,
о том, что я ушла
Нина снисходительно усмехнулась словам так глобально, на весь мир объявлять колокольным звоном о личной трагедии двоих Как говорится, по ком звонит колокол Эдак никаких колоколов не напасешься.
Баринов появился быстро. Она спиной почувствовала его возвращение и лишь потом на перила упала тень, балконная дверь закрылась, отсекая свет и комнатные звуки. Нина повернулась. Баринов протягивал ей высокий узкий стакан с торчащей трубочкой из пластика.
Вы ничего не пили. Я с вином не осмелился не зная вашего вкуса. Коктейль, думаю, будет лучше.
Спасибо.
Он помешал трубочкой в своем стакане. Тихонько тренькнули кусочки льда.
Так вот, Нина Васильевна, давайте вернемся, так сказать, к нашим баранам Я не психиатр, поэтому советовался по вашему поводу с профессором Метченко, побеседовал с вашей участковой приятная женщина, не правда ли? И специалист оч-чень толковый Так вот, со всей серьезностью говорю вам: не берите в голову. Забудьте все ваши фантазии. Шизофрения, психопатия, всякие там психопатологические синдромы все слишком ординарно и нашего с вами внимания не заслуживают. В ваших симптомах мы трое не усматриваем повода обращаться к помощи психиатра. И вообще, если начистоту: меня не интересует патология Вам это о чем-нибудь говорит?
Нина медленно покачала головой.
Сегодня, уходя на работу, Юра мимоходом бросил короткое: «Я тут договорился с одним весьма грамотным специалистом, доктором наук. Вечером идем к нему, так что не задерживайся».
Она настроилась на обычный визит к частнопрактикующему (может, подпольно) специалисту и единственно, что ее занимало, это размер гонорара и то, как этот гонорар передавать даже после многих подобных визитов процедура передачи денег из рук в руки ее смущала и загодя нервировала.
Но здесь ничего не вязалось с прежним опытом.
Здесь неожиданно был стол с легкой закуской, веселая гурьба бутылок со спиртным в распахнутом баре с названиями, большинство которых она и не слышала. Здесь, наконец, были люди, про которых каждый сказал бы, что они близкие знакомые или, что более похоже, друзья хозяев дома
«Или они тоже больные?» с растерянностью подумала Нина.
Какой-то поэт, Нина не запомнила его имени, читал стихи свои и чужие. И те, и другие были ей незнакомы. Из-за сумбура, царившего в голове, оценить их в полной мере Нина не могла, но кое-что понравилось. Потом говорили о только что вышедшем пятом номере «Нового мира», обсуждали программу венгерского цирка, с неделю как гастролировавшего в городе. Высокая седоватая женщина с приятным строгим лицом преподавателя весьма профессионально показала несколько карточных фокусов. Сам хозяин к месту подал пару не слышанных анекдотов и повеселил всех имитацией диалога пьяного с попугаем. Кто-то, вернувшийся на днях из Москвы, рассказал о новой постановке «Гамлета» в оригинальной трактовке
Для Нины такая обстановка оказалась настолько внове и так далека от того, к чему она привыкла на своих вечеринках с обильной едой и питьем, с оглушающей музыкой из лопавшихся от натуги шикарных акустических систем, с громкими несвязными разговорами о работе, о спорте, о модах, о трудностях жизни больше всего, конечно, о трудностях жизни, когда все наперебой уверяют друг друга в этих еле-еле преодолимых трудностях и взахлеб жалеют друг дружку, а заодно и себя
Юрий, не разобравшись, с ходу вклинился в беседу и понес что-то о киевлянах и тбилисцах, о каком-то особенно некорректном судействе в последней встрече. Ему кто-то поддакнул вежливо, так, чтобы не смутить, она очень остро почувствовала это! и ненавязчиво перевел разговор на грузинский кинематограф.
Разговор то разбивался по группам, то становился общим, но оставался неизменно легким, интересным и, с удивлением отметила Нина, почти всегда нес какую-нибудь информацию. Не только для нее, а и для большинства, что было заметно И она поняла: люди собрались здесь для общения. Для настоящего общения. И оно было для них по-настоящему приятно.
Павел Филиппович, по какому случаю у вас гости?
Ни по какому, Нина Васильевна.
Или это пациенты?
Баринов громко, от души рассмеялся.
Тогда кто они?
Все гораздо проще, Нина Васильевна. Видите ли, последний четверг каждого месяца, если, конечно, я не в отъезде, я провожу с людьми мне приятными, то есть с друзьями и добрыми знакомыми. Иногда они приводят своих друзей и знакомых. Но сегодня все свои, из приглашенных только вы с мужем Но вы, я вижу, и сейчас не пьете.
Нина послушно подняла стакан и втянула глоток пахучей, пряной жидкости.
Ну как? Нравится, нет? Баринов заглянул ей в лицо.
Прислушиваясь к ощущениям, Нина снова попробовала коктейль.
Вы знаете, довольно неплохо. Такой вкус необычный. Только немного крепко.
О, это мой фирменный. Даже названия не имеет. Предупреждаю рецепт не даю никому. Захотите еще милости прошу ко мне Ну что ж, Нина Васильевна, допивайте, да пойдем в кабинет. Там вы мне все-все расскажите.
Подождите, а как же как же ваши гости?
Ничего, Нина Васильевна, не беспокойтесь. Я же говорил это не гости. Это друзья.
6
Нина твердо знала, что дело, которым они занимаются многие бесконечные часы, должно спасти не только ее, но и всех остальных, всю ту общность, полноправным членом которой она ощущала себя в каждый миг. Должно быть, так же думали и чувствовали окружающие, и работали молча, сосредоточенно, экономно тратя силы, но не жалея их. Спину ломило, кисти рук большие, грубые не гнулись от холода, перехватывая дужки тяжелых ведер, набранных, словно бочки, из клепок и стянутые металлическими обручами.
Она стояла в цепочке вполоборота и, поворачиваясь всем туловищем, различала справа и слева женские фигуры. Прямо перед ней смутно просматривалась такая же цепочка, но из мужчин бородатых, непривычно-страшного вида, в длинных рубахах навыпуск, с непокрытыми головами. Они передавали справа налево полные ведра. По ее цепочке ведра шли обратно слева направо уже пустые, без воды, но все равно неимоверно тяжелые.
Три факела, укрепленные в той стороне, куда подавалась вода, чадно горели; в их скупом, пляшущем свете можно было разглядеть чуть в стороне неподвижную группу мужчин. Нина почти видела или убедила себя в этом? что все они в островерхих шлемах, в широких, накинутых на плечи плащах, с мечами и щитами
Ветра не было. Падал крупными хлопьями снег. Он смерзался на ресницах, но ведра шли и шли бесконечной чередой, и нельзя было прерваться на миг, чтобы оттереть лицо. Не то, чтобы получше рассмотреть ту странную группу.
Ветра не было. Падал крупными хлопьями снег. Он смерзался на ресницах, но ведра шли и шли бесконечной чередой, и нельзя было прерваться на миг, чтобы оттереть лицо. Не то, чтобы получше рассмотреть ту странную группу.
У ближнего факела полные ведра поднимали на подмостки, оттуда они на веревках уходили вверх, в темноту. И на веревках же возвращались, уже пустые. За подмостками угадывалась мощная, сложенная из громадных бревен стена Не туда ли, на верх стены, подавались все новые и новые порции обжигающе-холодной, парящей светлым дымком на морозе, черной, студеной воды?..
Есть сны, которые я бы не хотела рассказывать.
Я некоторым образом врач, Нина Васильевна.
Ну и что? Я говорю с вами как с врачом.
Мне можно сказать все.
Ах, нет, не то! Совсем не то, что вы думаете Вы извините, Павел Филиппович, но зато я не врач. Мне просто очень, понимаете, очень неприятно их вспоминать. Противно до тошноты.
Тогда ладно, оставим их пока в покое.
Да-да!.. Может быть, когда-нибудь потом.
Спокойнее, Нина Васильевна. Спокойнее. Рассказывайте то, что считаете возможным.
Хорошо Итак, есть сны непонятные. То есть, они почти все непонятные, но есть такие, которые я даже для себя описать не берусь Понимаете, весь сон какое-то смутное ощущение. Иногда сильнее, иногда слабее. Ни действий, ни как бы сказать иллюстраций, что ли. Нет картинки или образов это точнее. Нет ничего, что бы напоминало сон. Даже мыслей нет, одно лишь смутно-понятное чувство, желание. Иногда чувство голода или жажды. Иногда страха. Иногда извините влечения к противоположному полу А ведь я нередко ощущаю и вижу себя не женщиной, а мужчиной Да, вот так, это чувство строго дифференцировано. Оно строго одно, словно кто-то искусственно выделил его из всего многообразия человеческих чувств. Или не человеческих, я не знаю. Но достаточно близко похожих на человеческие Я вам рассказывала о лемуроподобном существе?
Детеныш на берегу моря?
Да, именно Но я опять сбилась. Там другое. Там обычные, человеческие чувства в обличии не человека, а так сон как сон, с действиями, с картинками
Мы потом подумаем над этим, Нина Васильевна. Продолжайте, пожалуйста.
Есть сны с продолжением. То есть, в различное время я вижу сны, связанные между собой местом, действующими лицами Вот, я уже начинаю оперировать чуть ли не драматургическими понятиями.