Так плывет кувшинка на воде.
Так замирает сердце, когда любимая женщина касается моего лица своими губами.
Так идет ночь, волны ее темны, смысл неясен.
А та, с которой я хотел бы оказаться сейчас рядом, далеко, и не внемлет она, и думает о том, как выжить в этом мире, несправедливом, как продажный судья.
Но если думать только о том, как выжить, то можно ли любить?
А может, и любить надо только для того, чтобы выжить?
26. Скажи-ка, брат Махмуд,
или Письмо к двоюродному брату
Я сидел в одном из тель-авивских кафе, когда нежданно-негаданно завыла сирена.
Однако мысль вдруг метнулась в другом, не совсем привычном направлении: я подумал, что в это же время в одном из многочисленных ресторанов Газы в это же время некто вынужден был оторваться от чашечки кофе, чтобы поспешить в укрытие. (А в Рамалле, к примеру, вообще не помнят, когда звучала сирена; но это так, к слову) И вот к этому человеку, которому так же, как и мне, надоел вой похоронных труб, я хотел бы обратить свое фантастическое послание.
Скажи мне, двоюродный брат мой ну, скажем, Махмуд: тебе не надоела вся эта свистопляска? Тебе не надоело это противостояние, которое устраивает целую шоблу интересантов и Европу, прежде всего?
Скажи, Махмуд, положа руку на сердце: ты никогда не задумывался над тем, что родственников не выбирают?
И, коль мы все-таки родственники, если верить святым книгам, неужели мы сами не в силах, по-родственному, решить проблему, не прибегая к взаимному самоистреблению?
Махмуд, скажи мне: неужели ты не в силах понять, что ваших лидеров устраивает такая ситуация? Это называется «бизнес, замешанный на крови»: разветвленная система туннелей, контрабанда, наркотики, оружие, валюта, контрафактная продукция, это всё составляющие одного и того же бизнеса.
Махмуд, я был несколько раз в Газе, и видел, как хорошо живут ваши лидеры: сверкающие виллы с мраморными бассейнами и золотыми унитазами; а рядом бараки, населенные голытьбой.
Послушай, Махмуд: неужели ты не знаешь, что на деньги, которые вкачивает в автономию Евросоюз, можно было бы улицы вымостить золой плиткой? «Где деньги, Зин?!» где эти колоссальные средства?
Неужели ты не знаешь, Махмуд, что капитал прославленного «раиса» Арафата по некоторым данным, составлял от 14 до 16 миллиардов долларов?
Как ты думаешь, Махмуд, он заработал эти деньги тяжелым трудом на банановых или хлопковых плантациях?
Как ты думаешь, Махмуд, он заработал эти деньги тяжелым трудом на банановых или хлопковых плантациях?
Я знаю, что ты думаешь, на самом деле, Махмуд. Но ты об этом никогда не скажешь: зачем тебе лишние проблемы? (Апропо: я думаю, что Абу Мазен и Исмаил Ханийя тоже не бедные люди; но это опять ремарка в сторону) Махмуд, а давай пофантазируем. Немного. Чуть-чуть. Давай предположим, что мы все же нашли выход из этой тупиковой ситуации. Газа распахнула свои двери всем желающим. В Рамаллу израильтяне ездят, как к себе домой. Нет границ, как в Европе, и арабы вместе с евреями создают новый Ближний Восток, о котором так долго и упорно говорил дедушка Перес. Возникает новый мощный рынок, который выходит на передовые позиции, забивая рынки США, Европы и Азии. Арабо-еврейская предприимчивость творит чудеса, завоевывая мир.
Скажи мне, Махмуд: кому мешает такое будущее? Только честно. Нет, не скажешь.
А я скажу, Махмуд. Это проблема рабства, не арабский, а рабский вопрос.
И, покуда на него не будет ответа, вами, Махмуд, будет управлять кучка проходимцев, которым так нравится выставлять свой народ в жалком свете.
Подумай об этом, Махмуд. И не забудь допить свой кофе, пока вновь не прозвучала сирена.
27. В тихой заводи
Скажу сразу, чтобы не было недомолвок. Я очень люблю Питер, безотносительно к тому, что в нем происходит и кто там обитает.Но я сейчас о другом о той благости, которая царила в городе на Неве все десять дней, что мне довелось там быть. Добавьте сюда еще и фантастическое бабье лето и картина станет ясной, нежной, завораживающей. Нежаркое солнце, чистое небо, стремительная перспектива Невского проспекта, густая зелень Летнего сада, открытое пространство Марсова поля
Что может быть лучше?
Ничего.
И все же. Было что-то, что заставляло задуматься, но не находило ответа. Ответ пришел не впрямую, ассоциативно.
Я сидел со своим знакомым писателем в Доме актера, в приятной, уютной кафешке на втором этаже, чьи окна выходят в сад. Не все об этой кафешке знают, да и Слава Богу. Так вот, сидели мы, беседовали на разные темы, вдруг меня осенило.
Знаешь, сказал я, что-то странное мне вдруг пришло в голову.
Что? спросил он.
Мне вдруг показалось, что ситуация в Питере сродни тихой-тихой заводи, а вы все, питерцы, сидите на дне, под водой, над вами зеленоватая ряска, вам хорошо и тепло, и только по пузырям, которые иногда всплывают на поверхность, можно судить о том, что вы живы. Вас не интересует, что происходит там, наверху
Можешь не продолжать сказал мой собеседник, усмехнувшись.
Почему? поинтересовался я.
Потому что ты прав вздохнул он. Так оно и есть на самом деле.
28. Ослепленные солнцем
Я шел по улице и, миновав ее теневую сторону, внезапно вышел на солнечную; и в этот момент резкий сноп солнца ударил мне в глазаБуквально на мгновение возникло странное ощущение: будто я потерял пространственную ориентацию.
Если бы так можно было бы заметить, то у меня в глазах потемнело от света.
Всё вокруг лишилось привычных очертаний, поплыло, покачиваясь, «словно лопасти латаний на эмалевой стене» (В.Брюсов).
Я остановился, прикрыл рукой глаза, и ко мне стало возвращаться утраченное равновесие.
Не хочется проводить никаких жизненных параллелей.
Но они есть.
(«Ты сусликов видел?» «Нет!» «Но они есть»)
Сколько же нас, остановившихся внезапно и ослепленных солнцем?
Сколько нас, потерявших вдруг, посреди дороги, ориентацию в пространстве?
Сколько нас, хотя бы на миг, утративших связь с реальностью?
Сколько нас, застывших в ужасе, как от солнечного удара, от нежданного предательства?
«Обнимемся, мы станем братья»
29. Сумасшествие
(Из рассказов моего знакомого)
Он позвонил в домофон.Кто это? спросили там.
Простите, Вам передали небольшую посылочку. Я могу войти?
Не надо, мы сейчас спустимся.
Минут пять он топтался у подъезда, пока, наконец, дверь не открылась и оттуда вышла женщина лет семидесяти, похоже, крашеная блондинка.
Где она? сказала женщина, не поздоровавшись, имея ввиду посылку.
Вот, пожалуйста, он вытащил из портфеля сверток. Но я так понимаю, что это для Вашей дочери?
Давайте! она даже не ответила на вопрос.
Вот, пожалуйста, он вытащил из портфеля сверток. Но я так понимаю, что это для Вашей дочери?
Давайте! она даже не ответила на вопрос.
Он протянул ей сверток. Но то, что происходило дальше, не укладывалось вообще ни в какие рамки.
Женщина внезапно швырнула сверток на землю и стала топтать его ногами, так ожесточенно, будто это была печень ее злейшего врага.
Поймав его совершенно офонаревший от непонимания взгляд, женщина взвизгнула:
Оставьте, наконец, в покое мою дочь! Оставьте ее, слышите, Вы!
И, вконец разделавшись со свертком, развернулась и захлопнула за собой дверь.
30. Жизнь и судьба Михаила К
Михаил К. 57 лет, блистательный пианист-виртуоз, чей репертуар простирается от классики до попсы; обладает феноменальной памятью, пишет сам потрясающую музыку.В то же время, как ни парадоксально, Михаил опустившийся алкоголик, страдающий легкой формой шизофрении. Одет неряшливо, небрит, от него постоянно разит сивухой.
Судьба сыграла с ним воистину злую шутку, одарим талантом, с одной стороны, а с другой послав ему такой шквал испытаний, от которого сам Иов бы многострадальный не выдержал.
Судите сами.
Подававший феерические надежды, аспирант одной из знаменитых консерваторий, работавший с многими известными музыкантами и певцами.
Михаил решил изменить судьбу, эмигрировав.
Его жена скончалась в возрасте 30-ти с лишним лет от рака легкого.
Дочь уехала в Германию, и об отце ничего и слышать не хочет.
Родной брат, талантливый литератор, бизнесмен, был убит, в результате криминальных разборок.
В эмиграции Михаил продолжал концертировать, но все больше и больше опускался на самое дно, тратя все деньги на выпивку и пьяные загулы.
У него была любовница, которая бросила его за ненадобностью.
Он здесь, он жив, он среди нас.
Кажется только, протяни ему руку и его можно будет спасти.
Поздно уже, говорит Миша, я прожил свою жизнь бесполезно
И его пьяная голова качается в такт словам.
31. Открытие Израиля
Побег от самого себя
Как-то, сразу после нового еврейского года, я отправился открывать Израиль.Нет лучшего средства, чем убежать от самого себя.
Но то, что я увидел превзошло все мои ожидания.
Два дня я колесил по северу страны, я видел такие красоты и такие дивные дивы, что бледнела Швейцария и пропадала куда-то Болгария.
Горный серпантин, леса, перелески, лощины, огромные долины, которых не одолеть взгляду, орлы, стремительно летящие над вершинами, расправляющие свои крылья.
Но о трех местах хочу сказать особо.
Мошав Арарит ферма медитирующих, самая высокая точка в Израиле; нежный и пронзительный воздух, лес, тропы, а невдалеке, буквально ста метрах, маленький монастырь ордена кармелиток, расположившийся в пещере.
Парк Горен огромный, лесистый, колоссальный, тенистый, прохладный, а со смотровой площадки взору открывается другая вершина со вбитыми туда остатками замка римского периода.
Парк Ейн ха-Шофет недалеко от Йокнеама огромный сосновый лес, где можно заблудиться, тишина такая, что слышен звук падающего плода, ручей Шофет, неслышно бегущий по дну когда-то огромной реки.
А еще б не забыть: Рош ха-Никра, гроты, солнце над морем, море, бьющееся в гроты, как бубен, граница с Ливаном, и ты у стены, как у границы.
Я понял: не надо лениться, не надо сидеть в четырех стенах, а открывать свою страну даже ценою побега от самого себя. Может статься, так можно вновь себя обрести.