Предупреждаю епт вашу мать что на дворе июль епт и даже система Силина не дает надежнои гарантии епть что этот вагон не вслетит к чертовои матери в ближаишие два дня тчк
А вам придется отвечать са порчу государственного имущества и иметь неприятности с госпожои Е И Полиевктовои епть у которои по нашим сведениям имеются серьесные свяси с губернатором и экспрокурором Екска епть с начальством всеи нашеи и вашеи несчастнои транссиб Синаида дробь С ЖД тчк
Когда епть черт восьми епть в вашем гребаном бляд Екске население будет иметь такои простои продукт как дрожевои грибок три вскл три вопрос снак нахуи и вписду такая ваша работа вскл
Буду жаловаться вашего губернатора черес охрансыск Подрываете основы государства бляди
Не воина зпт не плен не тюрма бутто могли бы осаботиться кормежкои населения дрожжами тчк
Адрес гр Полиевктовои прилагаю тчк
Буду жаловаться вашего губернатора черес охрансыск Подрываете основы государства бляди
Не воина зпт не плен не тюрма бутто могли бы осаботиться кормежкои населения дрожжами тчк
Адрес гр Полиевктовои прилагаю тчк
Ноги в руки и успеха епт едрении ваш хер тчк
Пожалеите свою и нашу сарплату тчк
Деиствуите немедленно тчк»
***
Посмеемся вместе с гостями и мы.
***
Сегодня в РВВ подают фаршированных кур, финноугорскую утку в скляре и савойскую лапшу! слышны иной раз утренние переговоры мужчин.
Может, рыбу в скляре?
Я сам слышал.
А у меня кроме ушных раковин мозги есть.
А сколько курей в насестах?
Хватает пока. На Благодарение, вот, отец Алексий обещал индейскую несушку поднести. Шибко хороши индейские курочки, говорит. Плодовиты несусветно, и мяса в них по пять фунтов.
Смеешься, батя! Уж не страусов ли тебе взамен индеек с Австралии батюшка Алексий выписал?
А хоть бы и страусов. Хоть бы с Аделайдыпорта. Тебе хоть кол теши на башке: сырую картошку с редькой хрумкать горазд, а внучкам моим будет здоровая польза.
В школе натуральный расчет. Причем, по искреннему желанию, а не по обязательству. Дед учитель, директор, меценат принимает или отвергает подарки по собственному почину сердца. С бедных не берет, а за барчуков и зажиточных платы не чурается.
Время обеда. Пришли и раздеваются в сенцах голодные школяры. Младшие уже оседлали стулья.
Я не хочу курицы, вчера она была живой! Я ей зернышки давала. Это Даша. И она плачет. Ее не удосужились спросить: какую курицу можно резать.
Весь курятник с именами. Есть куры добрые, а есть вредоносные капризницы, которые сами напрашиваются в суп.
Да, Пеструшка была душевной курочкой. Это Оля с куклой Катериной в руках. Кукле рассуждения безразличны. Кукла только что примеряла новое платье. Кукла живет на Земле Королевы Мод. В платьице ей там холодно. Но Олечка не в курсе дела. Тут обман чистой воды.
Михейша старший брат девочек. Он любит розыгрыши. Это он поселил куклу Катерину на ледяную Землю и убедил Олюшку, что там родина всех ее кукол. Дашины куколки и тряпочный их Маркиз ди Палисад живут славно и дружно, как мясо в борще, на скалистом каблуке итальянского сапога. Ленкины они чопорней обитают в Лондоне, Париже и Берлине.
Добросердечная курочка, значит, вкусная, и сердце у нее мягкое. Я буду сердце, рассуждает лицемерный от возмужалости Михейша. Садится и тянется к блюду.
Мне, чур, только белого мяса. Это Ленканеженка. Она уже успела скользнуть в кабинет и вынырнула изза портьеры с новой, припасенной заранее взрослой книжкой. И по одной только книжке и по шелесту только что надетого длинного, совершенно не казенного, не школьного платья с лямками, всего в кружевах и оборках, стало ясно, что она самая старшая сестра и самая главная героиня обеденного спектакля против остальной мелкоты. И все несчастья транссибирской железной дороги тоже идут от ее скорости взросления и поразительно классического вида фигуры от головы до пят, включая главный фэйсад лица. Она не любит пупырчатых шкурок и молочной пенки.
Вот так, епть, дак деревня! Где такая, чтоб пенок не любить?
Всем сидеть смирно и не рассуждать!
Это баба Авдотья. Она в доме вторая по главности после деда. Рассудительная Ленка на третьем месте. Папа с мамой декоративные лица. С этим согласны все.
Пришел дед Федот, в сенцах присел на лавку и отвинтил заиндевелые шнурки оранжевых ботинок с белочным мехом, с голенищами почти до колена, с крючками вместо дырочек. Нерусь! Ну что за фасон!
С порога залы, не глядя, заученным движением дед зафинтилил картузного вида утепленный из нутра берет в вешалку, расположенную к нему под острым углом. Попал. Зимний вариант картузоберета поболтался и затих на счет «четыре».
Не фу себе! вырвалось у Михейши.
Дети застыли в стеклянной неподвижности каждый со своим съедобным предметом, Смотрят на него, переглядываются и недоумевают: откуда у деда эквилибристская сноровка? Поди и ножи умеет метать, и мячи в корзину через спину и с центра поля.
Дед, ты, поди, у Гуда учился? Это Ленка.
Чегочего?
Ну у разбойника, у Робина который.
Ааа. Учился слегка. А ты книжкуто почто с собой таскаешь? Умной хочешь выглядеть? Мы и так это знаем. Жиром хочешь помазать устремление твое, чтоб блистало как Михейшина шевелюра? Неси книгу назад. Потом возьмешь.
Ааа. Учился слегка. А ты книжкуто почто с собой таскаешь? Умной хочешь выглядеть? Мы и так это знаем. Жиром хочешь помазать устремление твое, чтоб блистало как Михейшина шевелюра? Неси книгу назад. Потом возьмешь.
Ленка обиженно ныряет в библиотеку. Теряется на десять минут.
Михейша пощупал прическу: точно, пора кудри стирать. Отвлекающим криком: «Ленка, мясо остыло. Греть тебе не будем».
Баба Авдотья: «А это не твоя забота, милок, а моя».
Дед: «Это ее личное дело, может и сама разогреть. А вообще принято сообща сидеть, а не прыгать, кто куда горазд. Может, по очереди будем обедать? Или каждый сам себе начнет готовить?»
Молчание за столом. Никто не хочет готовить каждый за себя.
Даша сидит на стуле с подложенной подушкой и мотает ногами: «Деда, а ты по проволоке ходишь?
Чегочего?
По проволоке
Только по канату, ответил дед, ничуть не смутившись.
Мой точно и по канату пройдет, думает бабка.
А через пропасть? продолжает Даша.
Не пробовал, детка, а что? Через пропасть пора идти?
Дааа нет вроде пока.
Ну и помалкивайте тогда. Когда надо станет тогда пойду.
Дед, пока полоскал руки, подслушивал и наматывал на ус куксивые застольные разговоры. Дед как гора велик, на вид сухопар. А в худых свиду горах часто водится феррум.
Как зайдете, не вздумайте здороваться с ним понастоящему: руку сломает, подсказывают иногда гостям, желая их косточкам добра.
Процесс поглощения пищи идет размеренно и поначалу мирно. Дед на правах домашнего монарха догладывает третью ножку. Делает он это весьма умело, не обрызгиваясь жиром и методично: от начала до конца, словно жуккороед. Добродушно бурчит, не выпуская ногу изо рта: «Не хотите трэскать нэ эшьте: мнэ больше достааа ух хороша больше достанется.
Шлеп кость в сторону:
Дашуленция, а подайтека мне, милая принцесса, ещщо вон то крылышко, что на Вас смотрит, а про меня мечтает. Кхы!
Матери и отца дома не видно. Отец на работе, а мать задерживается в пути. В доме както было принято, что семеро одного не ждут. Но дожидаются, как минимум, пятидесятипроцентной наполняемости. Иначе застолье может не состояться вовсе. Это главное дедово наказание. Проверено практически, и запомнилось надолго.
Надо бы на водокачке в бак заглянуть, говорит дед ни с того, ни с сего, поерзав в кресле. Эти котельные придурки все не так сделали.
У него страшно красивое кресло ровно как у датского придворного стоматолога. С высокой фронтонистой спинкой, прорезанной насквозь параллелограммами. На кубиках перекрестий награвированы числа, вдоль оснований нарезанного поля цифры. Смахивает на таблицу умножения, если бы не путал такой мотив: внутри пустых квадратов вмонтированы вертящиеся на осях костяшки бухгалтерских счет. По креслу видно, кто в доме хозяин. Угадывается, что, несмотря на гротескное, юмористическое кресло, он вовсе не стоматолог, а скорее костолом, считающий выбитые бандитам ребра, или математик, которому ктото из наивных студентовдвоечников вместо пузырька с ядом подарил всего лишь прощальный намек. Копец!
Деда, я с тобой! Чего там, шланг засорился?
Причины не знаю пока. Может, просто труба замерзла. Может отверстие в баке не то. Умыться толком нельзя. Качаешькачаешь, а вода еле идет. Хоть снова на чародейник переходи
Не хотим из рукомойника! Не модно!
Давления нет, философствует дедизобретатель и механик, будто в пустыню, а не в бак, зараза, уходит.
Где Зараза? В воде Зараза? Какая она из себя?
Дед просто неудачно выразился, сглаживает бабка возникшее недоразумение.
Деда учитель, он не может неправильно говорить.
И я учительша
Баба, ты, правда, учительша?
Бывшая, детки, бывшая. Но правила все помню.
Деда, я с тобой хочу! начинает канючить Михейша.
Ну, так пошли. За погляд денег не возьму.
Какие инструменты берем?
И мы с тобой сходим! Это пищат малолетки.
Сначала всё съешьте, потом поговорим.
Весь народ, кроме бабки, желает поучаствовать в лечении водокачки. У бывшей учительши, а теперь кухарки и хозяйки дома, дел и без того хватает.
За столом иерархии не видно. Там царит относительная демократия. У демократии свои правила: шалить можно до определенного предела. По лбу ложкой никто, никогда, и ни за что не получал, хотя большинство того периодически заслуживали. Деду достаточно напомнить про наличие деревянного черпала, чтобы воцарялось временное спокойствие, похожее на грядущий Брестский мир. Дедовой строгости побаиваются. Деда уважают как царябатюшку ЗлакоГороха.
Дети помнят страшилку про древний способ наказания, а именно: стояние коленями на горохе, в темном углу.
Съешь крыло, говорят Даше, научишься летать.
По двору или по улице? (дальше улицы Дашина фантазия не распространяется).
По небу, как голубок, посмеивается Михейша, как Катькин дутыш Хе!
Ленка прыснула и заткнула лицо в подол. Только она оценила тонкое Михейшино остроумие. Потому, что единственный Катькин дутыш, не смотря на то, что он был птичьим королем, и не в пример прочим ее даровым и грязным птицам, летал привязанным за бечевку. То же самое Катька сотворяла с крупными стрекозами, только летали они на нитке. А также с теми золотыми мухами, которые прилетали явно не с задворных навозов, а бери выше с пирамид Египта. Вершины пирамид покрыты говном умерших летучих динозавров, превратившимся со временем в зеленую известь. Отсюда и золотозеленые перелетные мухи. Катька утверждает это бесповоротно и готова намылить шею любому оппонентувыскочке.