Ни хотение, ни представливание, ни мышление никогда непосредственно не вступают в сознание, как это воображает наивный реализм. Хотение, по-видимому, входит в сознание только посредством представления своей цели, или содержания, а также сопровождающего их чувства и отраженного ощущения его напряженности и ослабления ее; деятельность представливания только посредством ее готового продукта сознательного представления на чувственной основе ощущения; мышление только посредством следов, оставляемых им на пути и отпечатывающихся в сознательных представлениях. Но как деятельности, всякое хотение, представливание и мышление абсолютно бессознательны, и кто отрицает абсолютно бессознательную деятельность, должен отрицать также всякое наше хотение, представливание и мышление, как психическую деятельность, и объяснять ее иллюзиями сознания, которым не соответствует никакая иная действительность, кроме механических движений материальных мозговых молекул.
Ни хотение, ни представливание, ни мышление никогда непосредственно не вступают в сознание, как это воображает наивный реализм. Хотение, по-видимому, входит в сознание только посредством представления своей цели, или содержания, а также сопровождающего их чувства и отраженного ощущения его напряженности и ослабления ее; деятельность представливания только посредством ее готового продукта сознательного представления на чувственной основе ощущения; мышление только посредством следов, оставляемых им на пути и отпечатывающихся в сознательных представлениях. Но как деятельности, всякое хотение, представливание и мышление абсолютно бессознательны, и кто отрицает абсолютно бессознательную деятельность, должен отрицать также всякое наше хотение, представливание и мышление, как психическую деятельность, и объяснять ее иллюзиями сознания, которым не соответствует никакая иная действительность, кроме механических движений материальных мозговых молекул.
Совокупность абсолютно бессознательных деятельностей, находящихся в связи с физиологическибессознательным данного организма, называется его душою, которая, при таком понижении, не является ни фикцией, ни субстанцией, но комплексом, или группой абсолютно бессознательных деятельностей. В качестве определяющей конечной причины эта деятельность является сразу и носительницей и исполнительницей тех высших законов природы, благодаря которым организмы возвышаются над неорганизованными вещами, и, сообразно с этими законами, она управляет преобразованием постоянной массы энергии так, что законы неорганической природы служат организму, составляя его, улучшая и совершенствуя. Она целесообразно изменяет психические явления, которые возникли бы посредством простого возбуждения комбинаций в их прежнем состоянии и таким образом посредством действий, идущих дальше этих комбинаций, она и их укрепляет, утончает и совершенствует. Этим путем она автоматические движения преобразует в рефлексы, инстинкты и произвольные действия, и создает этим впервые основание отчасти и для преобразований в обратном направлении, т. е. для механизации. В своей целесообразности она поднимается над тем, что когда-нибудь в индивидуальном сознании отражалось от индивидуальной и сверхъиндивидуальной целесообразности. Наконец, в атомах она представляет собою тожественное основание как психических явлений сознания атома, так и того динамического отражения сил атома, которое мы называем материей, потому что в нашем сознании это отражение вызывает субъективно идеальное явление вещества.
Абсолютно бессознательная психическая деятельность необходимо должна мыслиться чуждой и противопоставленной психическим явлениям в сознаниях всех ступеней индивидуальности. Тогда как последние пассивны, восприимчивы, изобразительны, чувственны, абстрактны и дискурсивны, первая только и мыслится активной, продуктивной, образующей, сверхчувственной, конкретной и нечувственно интуитивной. Понятия о ней нельзя получить ни нисходя к ничтожным степеням сознания или к сознаниям глубже лежащих индивидуальных ступеней, ни возвышая понятие сознания в нем самом, хотя бы даже делая его абсолютным, а только постигая за сознанием его бессознательную причину, которая в качестве просто материального события была бы подсознательной, в качестве же психической интеллектуальной функции сверхсознательна, т. е. превосходящей сознание в производительности. Как предполагаемая причина действия не может быть чем-то отрицательным, сравнительно с этим действием, так же и абсолютно бессознательная психическая деятельность не может быть чем-то отрицательным сравнительно с сознательно психическими явлениями, ею вызванными, даже если между ее свойствами найдутся такие, которые мы, с точки зрения нашего сознания, можем определить только отрицательно по отношению к тому, что нам знакомо.
16. Абсолютно бессознательный индивидуальный субъект психической индивидуальной функции (монады Лейбница, простые реалы Гербарта, волевые генады Банзена, созданные субстанциальные души теизма). Если уже деятельность, производящая психические явления, абсолютно бессознательна, то тем более абсолютно бессознателен субъект, практикующий эту деятельность, потому что он еще на одну ступень дальше стоит от всех сознаний, произведенных в индивиде деятельностью, чем самая эта деятельность, Кто не находит препятствий, чтобы признать деятельность чем-то последним, имеющим основание в себе самом, тот должен отбросить эту гипотезу, как лишнюю и необоснованную. Но кто тоже считает необходимым субъекта, как носителя деятельности, тем самым еще не принуждается признать и множественность субъектов. Бессознательного субъекта бессознательной деятельности больше не должно смешивать с феноменальным «я» самосознания и умножать его на основании этого смешения. Если бы каждое сознание на каждой ступени индивидуальностей нуждалось в собственном субъекте, то сложный индивид должен был бы заключать в себе так же много бессознательных субстанциальных субъектов бессознательной психической деятельности, сколько он заключает сознаний различных ступеней индивидуальностей. В таком случае, отыскивая душу только в субстанциальном субъекте деятельности, мы имели бы дело в каждом высшем индивиде уже не с одною субстанциальной индивидуальной душою, а с комплексом субстанциальных индивидуальных душ. Поэтому бесполезно искать душу в субъекте, а не в совокупности бессознательно психических деятельностей, управляющих этим организмом. Если же субстанциальный субъект не подходит более под понятие души, то он относится уже и не к психически бессознательному, а к бессознательному метафизически.
17. Метафизически относительно бессознательное это то, что только с психической точки зрения для индивидов абсолютно бессознательно, с метафизической же точки зрения, по отношению к абсолютному сознанию абсолютного, оно сознательно (теизм и псевдотеизм). Эта гипотеза в сущности возникает из богословских мотивов. Поскольку она относится к продуктивному сознанию абсолютного, она связана с независимостью (aseitas) и активностью сознания и метафизически утверждает зависимость бессознательного от сознательного, в то время как психологически приходится установить зависимость сознательного от некоего бессознательного. Поскольку же она относится, напротив, к воспринимающему сознанию абсолютного, она принуждена принять его порог за минимум (Фехнер), что противоречит факту повышения порога с повышением ступеней индивидуальности. Если абсолютное сознание будет противопоставлено индивидам, как особая субстанция, то, может быть, она будет смущать их энергическими воздействиями, неизвестными им прямым образом; но бессознательными этих воздействий нельзя назвать ни в каком смысле. Для индивидов они представляют собою нечто чуждое, так же мало их касающееся, как мало содержание индивидуального сознания касается сознания другого индивида; для абсолютного же сознания они сознательны. Если же, напротив, индивиды представляют собою только группы деятельностей абсолютного сознания, то неясно, почему эти сознательно психические деятельности могли в индивиде потерять свою сознательность, вместо того, чтобы войти в индивидуальное сознание в качестве сознательных и помочь ему конституироваться.
18. Абсолютно бессознательная универсальная деятельность. Пока сознание имеет значимость активного, множественность деятельностей кажется исходящей от многих, замкнутых в себе сознаний. Но как только всякая деятельность признана бессознательной, так причинность, а также и целесообразность принуждает видеть в совокупности всех деятельностей универсальное единство с многообразием внутренних расчленений, а в индивидуальной деятельности только одну из деятельностей, являющуюся членом внутри абсолютной деятельности (функциональный монизм). Метафизически бессознательная универсальная деятельность охватывает как деятельности, образующие материю силы атомов, так и не образующие ее в узком смысле нематериальные деятельности и их группы, т. е. души. Бессознательной для каждого отдельного индивида, в конце концов, может быть названа только та часть абсолютной деятельности, которая конструирует его как органически психическую индивидуальность. Абсолютная деятельность, как единая целость, может быть названа бессознательной, вопервых, по отношению к совокупности конструированных при ее помощи индивидов и, во-вторых, по отношению к абсолютному субъекту, в противоположность признанного абсолютного сознания.
19. Бессознательный абсолютный дух, или бессознательный абсолютный субъект, или субстанциальный носитель бессознательной абсолютной деятельности. Как только деятельность признается общей универсальной, ее субъект также должен быть признан общим, универсальным. С этим впервые достигается последнее метафизическое значение «бессознательного»: субстанции, в которой все остальное является только ее акциденциями, атрибутами или модусами (субстанциальный или онтологический монизм). Преобразование прилагательного в существительное или субъективация предиката в выражение «бессознательное», получает благодаря этому более чем только грамматическое, но и фактическое значение.
Бессознательный субъект с бессознательной деятельностью является тем тождественным третьим, которого последователи философии тождества в психофизическом параллелизме ищут позади материального явления и явления сознательно психического, оставляя его, однако, совершенно неопределенным, хотя и ясно, что тождественное третье может существовать только тогда, когда оно отличается от обеих форм своего проявления, а следовательно, не является ни материальным, ни сознательно психическим, т. е. когда оно есть нематериальное бессознательное.
Что же касается моего личного положения по отношению к понятию бессознательного, то я издавна заботился об устранении всяких недоразумений, однако, при обилии значений у этого понятия, которое в каждой голове отражается иначе, достигал очень неудовлетворительных результатов. Смешивать неизвестное, непознаваемое, неясное и неотчетливое, незамеченное и сознаваемое без рефлексии с тем, что я разумею под бессознательным, могут только такие читатели, которые находят непонятным или неразумным смысл, влагаемый мною в это слово, и с самым благим намерением желают подставить под него иной, родственный и скольконибудь сносный для них смысл. То, что я объяснил в обстоятельном исследовании всех степеней сознания, сведя видимость таковых к различиям в содержании сознания («Philosophie des Unbewussten», 1. Aufl., S. 362 371, 10. Aufl. Bd. I. S. 51 60), при этом осталось, конечно, незамеченным. О не относящихся к «я» недействительных «бессознательных ощущениях» Фехнера и реtites perceptions неуловимо малой степени сознания у Лейбница, я говорил также в начале «Phil. des Unb.», оспаривал их и предостерегал от смешения их с бессознательным (1. Aufl. 519 23, 396, 15; 10. Aufl. Bd. 1. S. 28 32, II 89, I 16).