И на хрена нам такой дипломник нужен? спросил завлаб у шефини. Закон Ома это единственный закон, который должен знать даже дворник!
Он шутит, заулыбалась шефиня. Он даже знает, как транзистор работает!
Она повернулась ко мне и стала делать загадочные знаки.
Про транзистор знаю! сказал я. Эмиттер, база
Ладно, хрен с ним! смягчился завлаб. Пусть попробует! Но если я увижу, что он теоретик или, не дай Бог, вонючий химик тьфу, тьфу, тьфу, не к ночи будет помянуто!
Он не химик, уверенно сказала шефиня. Он про многоспиновые системы знает.
Ну ладно, пошли вон отсюда! ласково сказал завлаб и повернулся к нам спиной.
А вот тут сидят наши главные электронщики! шефиня открыла тяжелую дверь неподалеку от кабинета завлаба.
Эта комната была почти точной копией комнаты, где мы только что побывали. Лабораторные столы, сейфы, кассы с радиодеталями В комнате сидел один главный электронщик и смотрел в осциллограф, по экрану которого бегал зеленый лучик.
Политсеминар будет через час, сказал главный электронщик. Чай я поставлю.
Шефиня кивнула, посмотрела на часы и пригласила меня продолжить путешествие.
А здесь наш женский коллектив, сказала она, когда мы вошли в маленькую комнату, где впритык стояло несколько столов.
За одним столом ела женщина в белом халате, а за другим молодая лаборантка что-то перепечатывала. Я посмотрел на машинописный оригинал и прочитал название: «Энциклопедия половой жизни».
Институт мне нравился все больше и больше!
Первые впечатления
Мне сказали, что могу приступать к работе хоть сегодня.
А что мне делать? спросил я.
Ну пока почитай что-нибудь как-то неуверенно сказала шефиня. Стола для тебя нет, ты уж где-нибудь устройся.
Я устроился на стуле в углу комнаты и принялся изучать инструкцию к спектрометру. Инструкция была на американском языке это хоть немного утешало, ведь английский я вроде как учил. Вскоре выяснилось, что большинство слов мне встретились впервые. Я пытался их пропускать, но из оставшихся глаголов и предлогов понять что-либо было невозможно. Подошла шефиня и спросила, как у меня дела. Я сказал, что дела идут хорошо, но медленно.
Через час пришел инженер, похожий на киноартиста. Он спросил, знаю ли я технику безопасности? Оказалось, что самое главное это гонять поганой метлой химиков, которые норовят притащить сюда всякую вонючую гадость и отравить таких замечательных людей, как мы с ним.
А как насчет высокого напряжения? спросил я.
Этого полно! согласно кивнул инженер. Ты главное тут босиком не ходи и никуда пальцы не суй!
Я дошел до половины первой страницы, когда пришла женщина, которая назвалась оператором.
Ну ты нахал! заявила она аспиранту, который все еще сидел за спектрометром. Я тебя на час пустила, а ты уже полдня сидишь.
Так тебя же не было! аспирант отчаянно крутил ручки, пытаясь закончить свой эксперимент.
Мало ли какие у меня дела! возмутилась операторша. Твое главное дело смыться вовремя, чтобы глаза мои тебя не видели. Мне вот надо студента нашего учить.
Ну, садись, пригласила меня операторша. Показываю главное. Вот видишь эти тридцать ручек?
Вижу.
У меня в глазах рябило от пары сотен кнопок, ручек, приборчиков и лампочек.
Вижу.
У меня в глазах рябило от пары сотен кнопок, ручек, приборчиков и лампочек.
Вот к ним никогда не прикасайся. И сюда тоже не лазь! операторша показала еще пару десятков кнопок. И самое главное снимай часы, когда работаешь. А то и часы испортишь, и прибор загубишь.
У меня нет часов, робко произнес я.
Все равно снимай!
Это я понял, а как нужно включать прибор?
Он никогда не выключается, операторша явно торопилась. В общем, снимай часы и читай инструкцию.
После этой вводной лекции она ушла, а лысый аспирант быстренько занял ее место.
Ой, сколько тут мужчин! в комнате появилась миловидная брюнетка в белом халате со стеклянной ампулой в руках. Ну, кто поможет бедной женщине? Мне нужен спектр вот этой гадости. Я тут что-то наварила, и без физики мне не обойтись.
Я сделаю, подожди минут десять, откликнулся аспирант и стал крутить ручки с удвоенной скоростью.
Брюнетка села на стул посреди комнаты и сладко потянулась.
Вы знаете, мальчики, о чем я мечтаю?
Неужели об выйти замуж? аспирант не отрывал взгляда от экрана прибора.
Вот еще глупости! Я мечтаю найти рубль! Когда я иду по улице, то всегда смотрю под ноги и мечтаю увидеть рубль.
У меня есть рубль, встрял я в научный разговор.
Рубль и у меня есть, поучительно сказала брюнетка. Все дело в том, что я хочу найти его на улице.
Замуж тебе надо! руки аспиранта летали по кнопкам, как пальцы пианиста.
За тебя не пойду! закончила разговор брюнетка.
Ты не скажешь мне пару слов о приборе? спросил я у аспиранта, когда мы остались одни.
Ты, студент, не о том думаешь, солидно сказал аспирант.
А о чем должен думать студент? поинтересовался я.
Вот ты мне скажи, твой завлаб понимает что-нибудь в твоей работе?
Я задумался. Завлаб был электронщик и сейчас занимался разработкой прибора для измерения магнитного поля земли. Вряд ли он разбирался в многоспиновых системах.
Не думаю тихо, но храбро сказал я.
Вот! аспирант поднял палец. Твоя главная задача сделать так, чтобы завлаб чувствовал себя комфортно, когда будет подписывать статью, которую ты напишешь.
А это так важно? удивился я.
Аспирант посмотрел на меня как на идиота.
Будни на переднем крае
Я сижу в библиотеке и удивляюсь, как ученые умудряются писать статьи так, что кроме названий в них ничего не понятно? Впрочем, названия тоже не всегда понятны.
«Релаксация многоспиновых систем» это ж надо дать мне такую тему диплома! Пару книг про этот кошмар я уже прочитал, но понял только историю вопроса. История полна драматизма и началась задолго до Октябрьской революции, но как происходит релаксация, было непонятно. Авторы отсылали за подробностями к статьям, где, однако, подробностей тоже не было, но были ссылки к другим статьям, в которых, впрочем, тоже ничего не было.
Это все, наверное, для них очевидно, подумал я, закрывая очередной журнал. А я просто на голову обиженный. Вот вырасту большим, буду писать статьи так, что их будут понимать самые тупые студенты!
Ко мне подходит однокурсник, внимательно смотрит на формулы, которые я написал на листочке, и вздыхает.
Хорошо тебе, формулы пишешь А я вот полгода установку из стекла паяю. Сначала паяю, потом разбиваю.
А зачем разбиваешь? не понимаю я.
Один раз я на нее упал, один раз она сама упала
Аааа, я с пониманием киваю.
Ну как, освоил прибор? шефиня весело улыбается и заглядывает в мой рабочий журнал.
В журнале нарисована панель управления спектрометром, где красным карандашом отмечены ручки, к которым нельзя прикасаться.
А почему ты не хочешь регулировать уровень передатчика? удивляется шефиня, показывая пальцем на мою схему.
Операторша запретила. Говорит, что после всяких козлов и аспирантов она потом полдня прибор в порядок привести не может.
Ну, раз так шефиня удаляется.
У американского спектрометра много ручек, которые я не люблю. Но вот эти двадцать маленьких ручек для настройки я просто ненавижу! Поэтому объявил, что для меня эта задача неразрешимая. Лысый аспирант знает секрет быстрой настройки, но никому его не рассказывает. Он постоянно получает параметры выше, чем написано в паспорте прибора, очень этим гордится и собирается увезти свой секрет в Харьков.
Но ведь в Харькове нет такого спектрометра! возмущаюсь я.
А вдруг будет? аспирант мечтательно улыбается. Представляешь, придет прибор, все в непонятках, а тут я один на весь город единственный специалист.
Кроме аспиранта, секретом быстрой настройки владеет электронщик, который к этому времени закончил изготовление рамочек для фотографий. Он не может побить рекорд аспиранта, но зато делает все быстро. Спрашивать его о секретах бесполезно, электронщик говорит, что его пальцами управляет некая электрическая муза, которая любит только его.
Зато тебя женщины будут любить! утешает он меня.
В конце второго месяца я начинаю понимать, что мне нужно сделать некое приспособление для прибора, иначе мне ничего не измерить. Из старых железок, кусков проволоки и нескольких конденсаторов я делаю нечто и прячу это нечто под панель. Но два проводка предательски выползают из-под панели, и инженер замечает мою самоделку.
А ты Кулибин! оценил гениальность моего замысла инженер.
Еще раз замечу что-то подобное на иностранной технике, выгоню к чертовой матери! это пришел завлаб и услышал наш разговор с инженером.
А у нас в походе тоже был свой Кулибин, подошла шефиня. Он придумал способ крепления кочанов капусты к байдарке, но в порогах мы все равно всю капусту растеряли.
Ну что за бедлам, ворчит завлаб. Сплошные бабы и Кулибины, а мне всем этим надо руководить.
Через полгода я получил первые экспериментальные кривые. Сижу в библиотеке, перебираю бумажки и любуюсь красотой библиотекарши. Подходит однокурсник.
Ух ты! У тебя уже графики, а я вот опять свою установку разбил.
Что, опять на нее упал?
Да нет, сам разбил. Представляешь, все спаял, запустил эксперимент, а оказалось, что установка вакуум не держит. Ну, я в сердцах по ней тихонечко ногой и стукнул.
Прихожу к теоретику. Он смотрит на мои кривые и говорит, что их нужно обработать на компьютере.
Вы программировать умеете? спрашивает он.
Умею, но никогда не пробовал! говорю я чистую правду.
Тогда вам надо пойти в наш вычислительный центр и попросить Главного Программиста о помощи, говорит теоретик.
Главный Программист сказал, что это задача для школьников второго класса. Он слепил какую-то программу из стандартных модулей, ввел мои данные и запустил задачу на счет.
Приходи через час, сказал Главный Программист.
Я пришел через час.
Приходи завтра, сказал Главный Программист.
Я пришел завтра.
Компьютер на твоей задаче зациклился, и нам пришлось использовать главный рубильник, чтобы прочистить ему мозги, пробормотал Главный Программист. Ты больше к нам со своими глупостями не приходи. И вообще, учись сам программировать. Но лучше в другом месте!
Прихожу на физтех и узнаю, что два однокурсника уже написали статьи в солидные журналы. Начинаю паниковать.