А потом? робко осмелился спросить кто-то.
А потом назначим налоги. Вот Шафиров из Архангельска вернется, мы с ним это досконально обсудим. Чтобы никто в обиде не был. На сегодня все, господа Совет. Вам трудиться, мне учиться. Теперь съездим в Москву на коронацию, а по возвращении встречаться будем часто, дабы вы могли меня в науке управления государством наставлять. Да, чуть не забыл. Чтобы через неделю был готов новый указ о престолонаследии.
А завещание вашего августейшего деда? взвыли верховники.
А похерить, безмятежно отозвался Пётр. Дет-то мой на престол желал тетушку Анну возвести, а что вышло? Ну тут, допустим, козни Меньшикова с него и спрос. Но отныне и до скончания века трон в России по-прежнему будет передаваться прямым наследникам мужеска пола по старшинству, а буде таких не окажется дочерям, тоже по старшинству. За образец надлежит взять Англию, там все расписано по пунктам. Вот теперь свободны.
И, оставив Совет в состоянии полного оцепенения, Пётр вышел и приказал готовиться к отъезду в Москву на коронацию. Большой свиты с собой отнюдь не брать, ехать на перекладных. Старшим в его отсутствие быть князю Голицыну, и за малейший просчет ему же и отвечать.
Через три дня царский поезд выехал на Москву. Пётр ехал в одной карете с Остерманом, причем карета была чуть ли не до крыши завалена бумагами. С каждой почтовой станции отправлялся курьер с подписанным императором новым указом.
Вернемся в Петербург, обронил как-то Пётр, первым делом нужно ревизию флота провести. А потом армии. Пока светлейший себе карманы набивал, поди, все в запустение пришло.
Все, да не все, государь, отозвался Остерман. На меньшиковские деньги можно десяток добрых кораблей построить и оснастить, да и прежние в порядок привести. Теперь деньги в казне есть.
Пока есть, поправил Пётр. Коронацию пусть проводят за свои деньги московское дворянство да купечество, я на это грошика медного не дам. Хочет Москва зваться Третьим Римом пусть раскошеливается.
Круто забираешь, государь.
А я им соломки подстелю, усмехнулся Пётр. По приезде в Москву первым делом восстановлю патриаршество. И на царство венчать меня будет патриарх, как у предков моих было положено. Я не дед, православие чту.
Мудро, государь, только и смог сказать Остерман, который никак не мог привыкнуть к резкому изменению характера своего воспитанника. Русь верою своею сильна, а не только армией и флотом.
Вот и поедем сразу к Феофану Прокоповичу. Обиды старые забудем, а муж он ума острого, да и характера крутого. Будет подмогой в делах духовных. Прикажу ему в два дня патриаршество восстановить.
Так он же его и разрушил!
Пиши указ, Андрей Иванович, да отправляй курьером на Москву как можно скорее. Сам разрушил быстрее восстановит. Да и нет у меня других духовников, которые иерархов церковных в крепкой узде держали бы. Только Феофан. Он наказания ждет за службу деду моему, так я его патриаршеством накажу. Пусть тянет сей воз, мне одному не осилить.
Через день после приезда Петра в Москву Священный Синод подал государю прошение о самороспуске, восстановлении в России патриаршества и дозволении избрать главой русской церкви архиепископа Феофана. Пётр потом не раз и не два спрашивал владыку, как тому удалось сие дело столь быстро решить, но тот только усмехался в смоляную бороду:
Твоей властью, государь, да по воле Божией все устроилось.
Коронация Петра II в Москве состоялась в Успенском соборе Кремля. Чашу со Святыми дарами ему подал патриарх Феофан. Он же воздел корону на голову юного императора, а затем произнес приличествующую случаю проповедь, искусно обойдя само имя покойного отца нынешнего императора и не слишком возвеличивая заслуги его деда.
В заключение речи патриарх прочитал новый императорский указ о восстановлении монастырей и «пустынь» в России и о долге каждого православного подчиняться не только царь земному, но и царю небесному. Хорошо прочитал, с выражением. Народ, похоже, проникся.
Пир в кремлевских палатах устроили, как Пётр и пожелал, за счет богатого купечества и аристократии. Аристократия особого восторга не проявила, но уж купечество расстаралось. За что Пётр отблагодарил не только устроителей пира, но и все купеческое сословие: на год освободил от всех налогов. Пусть жирку нагуляют. Аристократам же преподнес другой сюрприз: всякий отрок благородного происхождения по достижении им десятилетнего возраста должен постичь грамоту и арифметику. После чего его судьба будет решаться специальным Приказом, который Пётр планировал создать по возвращении в Петербург.
Вообще-то можно было туда ехать уже с утра, по холодочку. Но оставалась еще одно дело, решать которое нужно было немедленно. Поэтому на следующее утро Пётр приказал оседлать лошадь, и поехал в Измайловский дворец, к герцогине Мекленбургской Екатерине Ивановне, которая там проживала вместе с малолетней дочерью, приживалками, шутами, шутихами, юродивыми и тому подобным народом.
Ехал знакомиться со своей возможной невестой, которая была моложе его на шесть лет. Ее мать, Екатерина Ивановна, дочь сводного брата императора Петра по его желанию в 1716 году вышла замуж за герцога Мекленбург-Шверинского Карла Леопольда. Этот брак был вызван политическими соображениями Пётр хотел союза с Мекленбургом для охраны от шведов морского торгового пути. Предполагалось использовать портовые города Мекленбурга как стоянку для русского флота, а также обеспечить возможность продажи в княжестве русских товаров.
Политика, политика, ничего, кроме политики. Чувства новобрачных никого не волновали, а перечить Петру Первому дураков не было. Согласно брачному договору, герцог обязался обеспечить своей супруге свободное отправление православной службы и выплачивать ей по 6000 ефимков денег в год. Петр I обязался, со своей стороны, содействовать завоеванию для герцога города Висмара, но обещание свое не выполнил все недосуг было.
Раздражение герцог вымещал на супруге, изрядно ее поколачивая. Да та, к тому же, не подарила ему сына, так что престол теперь должен был унаследовать младший брат герцога. Расположение Петра к новому родственнику было недолгим через год герцог попал к Петру в немилость. А еще через три года супруга сбежала от него в Россию, прихватив с собой малолетнюю дочь.
Мекленбургские порты были для России безвозвратно потеряны, а поскольку герцог Леопольд свой характер демонстрировал не только супруге, то вскоре после смерти Петра Первого был свергнут с престола своими же подданными и заточен в крепость. Формального развода не произошло, но супруги больше никогда не виделись.
Воспитанием принцессы Мекленбургской занимались мать и бабушка, вдовая царица Прасковья Федоровна, правда, недолго скончалась через год после приезда внучки в России. После этого можно было уверенно говорить, что принцессу вообще никто не воспитывал: матери до нее не было никакого дела, а мамки и няньки после пяти лет были просто бесполезны. Елизавета-Христина, которую даже в православие не удосужились перекрестить, росла, как трава в поле: спала до полудня, ложилась, когда Бог на душу положит, ни одного языка толком не знала, а уж о хороших манерах оставалось только мечтать.
Тайной это ни для кого не было, поскольку при дворе принцесса и ее мать никому не были интересны. Жили они, как рассказывали Петру, в настоящем клоповнике: десятилетиями не знавшим уборки Измайловском дворце, изрядно обветшавшем, а кое-где и вовсе грозившем обвалиться. Нужды нет герцогиня Екатерина первую рюмку выпивала, вставая с постели, а последнюю перед сном. Живо интересовалась мужчинами, причем интерес этот был отнюдь не платоническим, и ежегодно тайно избавлялась от нежеланного плода своих амурных утех. До дочери ли тут?
Пётр ехал лишь с двумя сопровождающими, посему его появление особого интереса первоначально не вызвало: мало ли кавалеров в гости к герцогине жалует? Коня принять было некому разве что огромной хавронье, развалившейся в луже посреди захламленного двора. Н-да, картина маслом
В сенях заспанный холоп глянул без особой доброты и просипел:
Пущать нонече никого не велено.
Пётр вполсилы отвесил ему оплеуху и осведомился:
Что же так строго?
Так гости у герцогини, заныл холоп, стараясь отойти подальше. Заперлись в опочивальне
Что же так строго?
Так гости у герцогини, заныл холоп, стараясь отойти подальше. Заперлись в опочивальне
Веди
Убьет ведь герцогиня
А я не убью? ласково осведомился Пётр. К твоей хозяйке сам император пожаловал, дурья голова. Где опочивальня?
Так по лестнице наверх и в правую дверь
Дворец заметно ожил, но Пётр не стал дожидаться, пока очнуться все челядинцы дорогой тетушки и, перешагивая через ступеньки, мгновенно оказался наверху. Правая дверь разлетелась от одного его прикосновения. А с широченной и довольно грязной постели кто-то зайцем метнулся к окну.
Поймать! приказал Пётр сопровождающим.
И пока те с азартом выполняли приказ повернулся к своей родственнице. Будущей теще, если Бог даст.
Глава шестая. Вшивая принцесса
Та, похоже, еще не поняла, что случилось, но, сосредоточившись, нырнула под одеяло и ахнула:
Ваше императорское величество!
Оно самое. Решил вот заглянуть, посмотреть, как живете-можете.
Да вот недомогаю Сил нет с постели встать.
От тетушки шел густой винный дух в сочетании с другими ароматами перезрелой женщины. Петра аж шатнуло.
Вот, ваше императорское величество, доложил ему один из адъютантов, поймали беглеца. Чуть-чуть не успел из окна сигануть.
Злоумышленник в опочивальне герцогини? нахмурился Пётр. Повесить немедленно.
Голый и не слишком молодой «злоумышленник» рухнул на колени:
Государь, смилуйся! Не злоумышленник я! В гостях туточки
С каких это пор в гости к замужним дамам без порток хаживают? осведомился Пётр. Тётушка, что это за персона?
Со стороны кровати не доносилось ни звука.
Князь Трубецкой я, государь. Зашел госпожу герцогиню проведать.
Ты из меня дурака-то не делай, нахмурился Пётр. Мне, чай, не пять лет. Блудом сие называется. Так что приказываю: поместить под арест, ободрать кнутом на площади в назидание другим «гостям», а потом на год на Соловки, грехи замаливать.
Государь! взвыл Трубецкой. Помилуй! Богом клянусь, никогда более Да разве я один сюда
Еще интереснее. Значит, на Соловках тебе не скучно будет. Пока в темницу его какую-нибудь киньте. Пусть там список гостей герцогини составит. Позже разберемся.
Рыдающего князя выволокли из опочивальни. Герцогиня Екатерина по-прежнему не издавала ни звука.
Это как же понимать, сударыня? осведомился Пётр. Средь бела дня, при живом муже полюбовников принимаете?