«Вращается ли Луна вокруг своей оси?» вопрос, который и сегодня практически неподъёмен для сознания большинства людей. Каждую ночь мы можем видеть Луну, неизменно обращенную к Земле одной и той же стороной, и это является для многих «неопровержимым» доводом в пользу её неподвижности.
Представьте, как тяжело приходится на суде инквизиции Джордано Бруно и Галилео Галилею, а Николай Коперник (1473 1543 годы), автор Гелиоцентрической системы мира, в своём предисловии к знаменитой книге: «О вращении небесных сфер», осторожно пишет:
«Принимая в соображение, какой нелепостью должно показаться это учение, я долго не решался напечатать мою книгу и думал, не лучше ли будет последовать примеру пифагорейцев и других, передававших своё учение лишь друзьям, распространяя его только путём предания».
Как Луна, при всей своей видимой «неподвижности», вращается вокруг своей оси, так и все космические объекты имеют собственное вращение, не исключая Землю. Прямое подтверждение этого факта получает уже Галилей, обнаружив, с помощью телескопа, собственное вращение Солнца вокруг своей оси, собственные вращения других крупных планет, равно, как и наличие у них спутников, подобных нашей Луне.
И я на то: «Ваш небывалый вид
Блистает так божественно и чудно,
Что он с начальным обликом не слит. 60
Здесь память мне могла служить лишь скудно
Но помощь мне твои слова несут,
И мне узнать тебя теперь нетрудно. 63
Но расскажи: вы все, кто счастлив тут
Взыскуете ли высшего предела,
Где больший кругозор и дружба ждут?» 66
Поэт, обратив внимание на божественный и чудный вид Пиккарды, говорит, что узнаёт её по словам, хотя она и сильно изменилась, и спрашивает: «Взыскуют ли души, находящиеся с нею в самой нижней из небесных Сфер, высшего предела, где ждут больший кругозор и дружба?».
С другими улыбаясь, тень глядела
И, радостно откликнувшись потом,
Как бы любовью первой пламенела: 69
«Брат, нашу волю утолил во всем
Закон любви, лишь то желать велящей,
Что есть у нас, не мысля об ином. 72
Когда б мы славы восхотели вящей
Пришлось бы нашу волю разлучить
С верховной волей, нас внизу держащей, 75
Чего не может в этих сферах быть
Раз пребывать в любви для нас necesse
И если смысл ее установить. 78
Ведь тем-то и блаженно наше esse
Что божья воля руковóдит им
И наша с нею не в противовесе. 81
И так как в этом царстве мы стоим
По ступеням, то счастливы народы
И царь, чью волю вольно мы вершим; 84
Она наш мир; она морские воды
Куда течет все, что творит она,
И все, что создано трудом природы». 87
Ответ тени благоразумен: «Закон любви велит нам желать только то, что у нас есть, а желать большего входить в противоречие с волей Творца». Тени здесь счастливы, стоя на своей ступени и славя Царя, чью волю они вольно вершат. «Necesse необходимо» (латинский термин схоластической философии). «Esse бытие» (латинский термин, как и предыдущий). В речи Пиккарды, Данте выражает своё отношение к монархии, в которой царь является помазанником Божьим и творит Его волю. Управляемый им народ должен быть счастлив, находясь в иерархии на своей ступени, вольно верша волю своего царя, которая создаёт для него мир, подобный морским водам, в которые впадает и наполняет его воля и труд подданных, труд покоренной человеком природы.
Тут я постиг, что всякая страна
На небе Рай, хоть в разной мере, ибо
Неравно милостью орошена. 90
Но как, из блюд вкусив какого-либо
Мы следующих просим иногда,
За съеденное говоря спасибо, 93
Так поступил и молвил я тогда
Дабы услышать, на какой же ткани
Ее челнок не довершил труда. 96
Поэт из слов Пиккарды постигает, что на небесах любая обитель Рай, хотя и неравно орошена милостью Божьей. Но желая услышать и огласить более точный ответ, он спрашивает её: «На какой же ткани твой челнок не совершил труда?» что же она не совершает, чтобы удостоиться более высокой славы?
Поэт из слов Пиккарды постигает, что на небесах любая обитель Рай, хотя и неравно орошена милостью Божьей. Но желая услышать и огласить более точный ответ, он спрашивает её: «На какой же ткани твой челнок не совершил труда?» что же она не совершает, чтобы удостоиться более высокой славы?
«Жену высокой жизни и деяний,
Она в ответ, покоит вышний град.
Те, кто ее не бросил одеяний, 99
До самой смерти бодрствуют и спят
Близ жениха, который всем обетам,
Ему с любовью принесенным, рад. 102
Пиккарда отвечает: есть только одна Жена высокой мысли и деяний Непорочная Дева Богородица, которая непосредственно вознесена на небеса. Другие жены, облачающиеся в одеяния девственности, до самой смерти живут возле обетованного Жениха Христа, который рад всем обетам, приносимым ему с любовью.
Я, вслед за ней, наскучив рано светом
В ее одежды тело облекла,
Быть верной обещав ее заветам. 105
Но люди, в жажде не добра, а зла
Меня лишили тихой сени веры,
И знает бог, чем жизнь моя была. 108
Она последует за Богородицей, уйдя в монастырь, принесёт обет девственности, но злые люди лишат её тихой сени Веры, принудив нарушить обет (выдадут замуж), и только Бог знает, чем станет её жизнь.
А этот блеск, как бы превыше меры
Что вправо от меня тебе предстал,
Пылая всем сияньем нашей сферы, 111
Внимая мне, и о себе внимал
С ее чела, как и со мной то было,
Сорвали тень священных покрывал. 114
Образ Богородицы всегда с Пиккардой, Данте видит блеск Его справа от её тени. Пиккарда уточняет: с чела Богородицы также сорваны священные покрывала девственности.
Эта мысль крамольна сама по себе, она опровергает известный Христианский миф о Непорочном Зачатии и Непорочном Рождении Христа. Но, разум подсказывает простую мысль: женщина не может зачать и родить, будучи и оставшись непорочной девственницей. Почему Данте срывает с Богородицы покров девственности тема другой книги.
Когда ее вернула миру сила
В обиду ей и оскорбив алтарь,
Она покровов сердца не сложила. 117
То свет Костанцы, столь великой встарь
Кем от второго вихря, к свевской славе,
Рожден был третий вихрь, последний царь». 120
Так молвила, потом запела «Ave
Maria», исчезая под напев,
Как тонет груз и словно тает въяве. 123
Мой взор, вослед ей пристально смотрев
Насколько можно было, с ней простился,
И, к цели больших дум его воздев, 126
Я к Беатриче снова обратился
Но мне она в глаза сверкнула так,
Что взгляд сперва, не выдержав, смутился;
И новый мой вопрос замедлил шаг. 130
Когда насильно Богородицу возвращают миру, выдав замуж за Иосифа Обручника, оскорбив тем самым алтарь девственности, она, неколебимая сердцем, остаётся девственницей. Её покоит самый вышний град за то, что она, не лишившись девственности, от второго вихря Бога-Святого Духа рождает третий вихрь Бога-Сына Спасителя Иисуса Христа, последнего Царя Царей. При этом Пиккарда связывает Богоматерь со светом великой Костанцы (в итальянском тексте luce de la gran Costanza) и делает дополнение, что последний Царь рожден к Свевской славе. В итальянском тексте стоит слово Soave, что следует читать, как Саваоф.
Полная формула звучит так: «К славе Господа Саваофа Бога-Отца Создателя, от Бога-Святого Духа, Непорочная Дева родила Бога-Сына Спасителя, последнего Царя Царей, Иисуса Христа воплощение Бога-Отца».
Пиккарда поёт уместный именно здесь гимн Богородице «Ave, Maria» и исчезает. Это начальные слова латинской молитвы: «Радуйся, Благодатная Мария», которая по-русски звучит так:
«Богородице, Дева, радуйся! Благодатная Мария, Господь с тобой! Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего! Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!»
Данте, беседуя с Пиккардой, совсем забывает про Беатриче и, обернувшись, встречается с её таким испепеляющим взглядом, что смущается, забыв задать вопрос об увиденном. И понятно, почему: Екатерина Долгорукая нареченная невеста Петра II, а Елизавета Петровна сама страстно любит его, и желает быть его женой, поэтому она дико ревнует поэта.
Почему Пётр II Алексеевич и Елизавета Петровна не находят счастья в браке и не продолжают род императоров Российских? К этому находятся серьёзные препятствия не только со стороны Имеющего Власть.
Почему Пётр II Алексеевич и Елизавета Петровна не находят счастья в браке и не продолжают род императоров Российских? К этому находятся серьёзные препятствия не только со стороны Имеющего Власть.
Остаётся объяснить часто используемое Данте имя Костанца. В разных местах Комедии, поэт присваивает это имя разным женщинам, которых объединяет одно свойство в своё время они становятся полноправными правительницами своих стран (наследницами по прямой), например, дочь Петра Великого полноправная императрица Российской империи Елизавета Петровна Романова. Остаётся вопрос: «Правомерно ли применение имени Костанца к Богородице?» но это тема другой книги.
Реконструкция событий:
Балмаскарад начинается. В самой большой зале объявлена ярмарка невест. Одна половина огромной старинной залы императорского дворца, освещенная ярким светом тысяч свечей в канделябрах и паникадилах, наполняется девицами от 10 лет до, лица которых скрывают маски. В другой половине, маски скрывают лица женихов всех возрастов; все в маскарадных костюмах, от прекрасных до уродливых.
Герольды трубят, двери залы распахиваются с двух сторон и в них входят двухметроворостые великаны в масках, одетые в камзолы, шальвары, ботфорты, неотличимые один от другого. На головах у них широкополые шляпы с перьями, у одного белыми, у другого красными. Сойдясь посреди залы, они снимают шляпы и церемонно раскланиваются друг перед другом.
«Данте Алигьери» представляется великан в шляпе с белыми перьями.
«Джанни Скикки» откликается великан в шляпе с красными перьями голосом первого великана, как будто эхом.
«Огласи указ, Джанни» требует первый великан.
Второй великан достаёт из-под полы просторного камзола свиток с привязанной печатью, разворачивает его и оглашает: «Именем Его императорского Величества, повелеваю всем девицам моей империи от 10 лет, прибыть на ярмарку невест в костюмах и масках. Также повелеваю всем женихам, которым надоедает холостяцкая жизнь, прибыть тем же порядком туда же. Неявившиеся пусть пеняют на себя. Да быть по сему!».
«Исполнен ли указ, Джанни?» спрашивает первый великан.
«Исполнен, Данте» подтверждает второй. А коли, кто не исполнит, повинен смерти.