Бывал я в вашем городишке две деревни по берегам Кишкияки и паром. А я Рамон-безфамильный, единственный сын, а может и нет, черт его знает какого солдата! Как видишь, чтобы нам разговаривать на равных, надо либо мне стать святым, либо тебе спуститься на землю. Хм я святым стать не могу, но ты легко можешь стать обычным человеком. Так?
Я не понимаю
Для этого есть особый ритуал. Рамон ударил кулаком в лицо сына священника брызнула кровь из свернутого набок носа.
Ииии заскулил Мирослав.
Вяжите его, ребята, скомандовал главарь, и третий сын святого Петра полетел в воду.
Следом отправился монах. Рамон потер руки.
А теперь посмотрим, что вез крохобор Мирослав Скоробогатов-Гордолюбов
Ладья!.. долетел с обрыва женский крик.
Рамон нахмурился.
Лодка уже выплыла из-за поворота и на всех веслах летела прямо к разбойникам. На борту было около двадцати солдат армии Мироноса, десяток наемников и еще два муталюда: черный гигантский паук и живое дерево. У последнего была массивная голова с взъерошенными корнями вместо волос, тело ствол, руки и ноги ветки. Одна трехметровая рука с растопыренными пальцами тянулась по воде, видимо он так ловил рыбу или просто отдыхал.
Долетели короткие выкрики командира, словно карканье ворона. Солдаты подняли луки.
Щиты! завопил Рамон и юркнул за борт судна.
Грэм нырнул за поваленное дерево. Залп! стрелы застучали по дереву, увязли в земле. Разбойники попрятались за щитами и за корпусом ладьи. В ответ полетели стрелы с обрыва один лучник кувыркнулся в воду с древком в груди. Залп! стук стрел. Пленники стали расползаться, как гусеницы.
Грэм подобрал свой лук и выстрелил ближайший лучник кувыркнулся за борт. В это время муталюд-паук выпустил в лес сверкающую на солнце паутину, молниеносно перебрался на берег и скрылся из виду. Следом спрыгнул в воду пятиметровый гигант и пошел в атаку, обгоняя ладью.
Залп! панголин укрылся за деревом и увидел, как Рамон, прикрываясь щитом, бежит к станинному арбалету.
Все за ладью! скомандовал главарь. С поленом я сейчас поздороваюсь!
Грэм выстрелил точно в гиганта стрела попала в голову, обозначив нос на бесформенном лице. Муталюд только вздрогнул и выскочил на берег. Следом за ним причалила лодка. На песчаный пляж высыпал отряд, вдвое превосходящий численностью разбойников. Их встретил залп с обрыва, и трое солдат выпали из боевого построения. Исполин уже расшвыривал разбойников в разные стороны: в воздух подлетел Угер, громко хрюкнув, Чилс отправился в воду, кто-то звонко шмякнулся о борт ладьи. Суи увернулась и молниеносным движением отсекла палец гиганту он заскрипел, как старая телега.
Солдаты ринулись в атаку. Раздался щелчок, и гарпун пробил тело деревянного муталюда насквозь. В воздух взлетели щепки. Гигант задрожал и рухнул, как спиленный дуб.
Ууааа!.. взревел Рамон и натянул канат.
Авангард нападавших зацепился за веревку и повалился на землю. Троих зарубили сразу, двое успели подняться и отскочить назад. Солдаты остановились и перестроились. Муталюд еле ворочал обрубками конечностей и не представлял угрозы, но даже при таком раскладе разбойники были в меньшинстве, к тому же, изрядно потрепанные и уставшие.
Лучники! заорал Рамон. Где лучники?!
Грэм посмотрел на обрыв: там никого не было. «Паук», мелькнула мысль. По тропинке ведущей наверх поднимался бледный Харон, бормоча что-то несвязное. Панголин побежал за ним.
Господи, Господи, Господиии, запричитал монах из-за огромного валуна. Миронос послал войско свое для нашей защиты от еретиков. Это было испытание веры нашей, и мы с честью выдержали экзамен. Спасибо! Спасибо! Спасибо Миронос великииий!.. Господу помооолимся
Протрубил рог, и пение монаха утонуло в музыке битвы.
Грэм поднялся на гору, почти догнав Харона, и перед ним открылась ужасная картина: скрюченные в нелепых позах женщины, две девочки и мальчик лежали на земле. Одежда была разорвана, будто они пытались освободиться от нее. Тела вздутые, лица красные, глаза навыкате, в сжатых кулаках обрывки волос, одежды. Кто-то еще бился в судорогах. И над ними стоял двухметровый муталюд-паук: восемь черных мохнатых лап, почти человеческая грудь, на голове восемь глаз и два изогнутых зуба хелицера.
Харон завыл волком и бросился на бестию. Муталюд выстрелил паутиной и попал точно в грудь старого воина. Прыгнул и налетел на топор широкое лезвие вошло глубоко в тело паука, но он успел ужалить Харона. Грэм спустил тетиву стрела пробила насквозь черную голову, и муталюд съежился, подобрав лапки. Седой воин побежал к распластанной на земле жене, мертвому сыну, обнял их и забился в истерике, быстро раздуваясь и краснея. Он затих, крепко прижимая к себе самое родное, что было у него.
«В лес! В лееес!» услышал панголин крик Рамона, заглушенный воплями победы. Грэм подбежал к обрыву. Разбойники были разбиты, повсюду валялись трупы, только Угер весь в крови, левая рука болтается тряпкой, в груди торчат обрубки стрел отбивался от трех нападавших, которые теснили его к реке. Панголин подряд выпустил три стрелы, свалив двоих солдат. Третьего зарубил вепрь и бросился в воду.
После крика «Лучник наверху!» Грэм рванул к хижинам, подхватил сумку, свистнул Зубастику зверек уже дожидался на нижней ветке и скрылся в зарослях.
Он несся не разбирая дороги: ветки хлестали по лицу, путали, хватали за ноги, тащили, но панголин вырывался как дикий кабан и ломился сквозь гущу подлеска. Зубастик сполз на спину и впился когтями, как клещ. Грэм уже стал задыхаться, в глазах помутнело, захотелось упасть, заползти за дерево и спрятаться, отдохнуть совсем немного только набраться сил. Но дикий вопль Зубастика над самым ухом, похожий на рев быка, которому зажали яйца в тисках, заставил забыть об отдыхе. Страх гнал: бил плетью, кусал раскаленными щипцами.
Грэм пришел в себя лежа в овраге. Над головой светило солнце, пробиваясь сквозь листья ивняка, в небе пел жаворонок, на лугу стрекотали кузнечики. Поднялся и выглянул: вокруг зеленый ковер травы, а лес остался далеко позади. Сколько прошло времени, он не мог сказать и примерно. Час, два или сутки какая разница? Главное, что он ушел. А остальные? Возможно, кто-то еще выжил и сейчас так же прячется. Выжил ли Угер? Успел уйти Рамон, Хасиб? Суи! Что стало с ней? Пред глазами встали картины битвы, сменившись раздутыми красными лицами женщин и детей.
В кустах кто-то зашуршал, зачавкал.
Зубастик, позвал панголин. Зверек вышел из зарослей, вскарабкался на плечо и захрустел костями. Надо идти.
Зубастик икнул в ответ. Грэм вылез из оврага и посмотрел на границу леса. Никого видно не было, но в небе над опушкой кружила пара грифов. Там может быть кто угодно: и союзники, и враги, а то и какой-нибудь зверь.
«А вдруг там Суи?» подумал панголин. Эта мысль встревожила его. С чего бы это волноваться из-за какой-то муталюдки? Грэм даже не задумался над этим. Он повернулся и быстро зашагал к лесу. Грифы опустились на землю. Он побежал, на ходу вынимая меч.
Суи! крикнул Грэм, рыская взглядом по траве у кромки леса.
Черт тебя дери! Панголин! захрипел Рамон. Весь в крови, без кольчуги, он сидел на земле, прислонившись спиной к стволу осины. Меч валялся рядом.
Грифы, недовольно крича, запрыгали в высокой траве и тяжело взлетели.
А где Суи? зачем-то спросил Грэм.
Главарь закашлялся сдавленным смехом, скривился и сильнее прижал рану на плече.
Ты на свидание шел?.. Похоже, мы отвоевались Ты как? Цел?..
Рамон закрыл глаза от боли. Грэм скинул сумку, достал мазь и длинный лоскут чистой ткани.
Дай посмотрю, сказал он, силясь оторвать ладонь Рамона от раны.
Худо мне, панголин совсем я дурак потерял мазь у тебя есть?
Есть-есть, покажи, что у тебя там.
Рамон убрал руку из круглой, рваной дыры хлынула кровь.
Наконечник остался там.
Главарь криво улыбнулся и сжал зубы от боли. Грэм залепил рану мазью и наложил плотную повязку.
Скоро станет легче. И выпей вот это.
Он влил в рот Рамону прозрачную жидкость из маленького пузырька.
А ты запасливый, панголин.
Ремесло у меня такое.
Ремесло Я тоже не молитвы в храме читаю, но не раздаю направо и налево такие дорогие вещи. Ты что, проникся ко мне любовью? Тебе действительно некуда идти? Или ты что задумал? Зачем ты спасаешь меня?
Я Грэм замялся. Мне понадобится твоя помощь.
Да? И в чем же?
В одном опасном деле
Опасном деле? Мы в хреновы загадки играем? Хууух. Полегчало.
Полежи еще спокойно, пусть затянется. Спешить уже некуда.
Нет, есть куда, а то останемся с носом.
Не понимаю.
Рамон скривился, пытаясь подняться.
Идем.
Куда?
Грэм подхватил раненого.
Тут недалеко есть одно место. Главарь пошел вдоль кромки леса. Точка сбора в случае если нам не повезет. Идем-идем. Там есть все, что нужно. Мы откладывали на вот такой случай.
Грэм догнал Рамона.
И часто вам не везло?
Первый раз Обычно мы нападаем только на одинокие лодки, а караваны не трогаем. Черт! Откуда взялась вторая лодка?! Надо было уходить сразу, но меня бы не поняли. У нас давно не было добычи. Мы сидели уже около месяца, наблюдая за проходящими караванами, и мужики уже начинали смотреть в сторону дороги, дескать, можно попробовать стать у большака. Ян мутил воду.
Он всегда такой?
Да, но он меня слушался, и мне самому не мешала капля здоровой критики.
А что сейчас будешь делать?
Рамон встал.
Он всегда такой?
Да, но он меня слушался, и мне самому не мешала капля здоровой критики.
А что сейчас будешь делать?
Рамон встал.
Панголин, ты же говорил о каком-то деле. Выкладывай, что задумал. Идем, а то растянут все, как крысы. Еще подерутся.
Он зашагал увереннее. Грэм пошел рядом молча.
Ну? Рамон нахмурился. Мне самому угадывать?
Я не знаю с чего начать.
Начни с самого главного конкретно, что надо сделать?
Ты слышал о яме в Мирограде?
Конечно слышал! Дальше что?
Я был там и
Рамон остановился.
Ты был в яме? Что ж ты раньше не говорил? Как там рыжий лис Визор?
Не жалуется. Он главный в яме.
Ха! Это он!..
Я собираюсь вернуться и помочь им сбежать.
Ну, ты лихой! Стоп! А как ты выбрался?
Грэм коротко рассказал о побеге.
Я бы хотел послушать подробнее о твоих похождениях, панголин, но мы пришли. Тише. Рамон остановил Грэма и заглянул в глубокий овраг. Уже тут.
В яме, поросшей кустами, Ян потрошил огромный сундук, а Суи сидела на траве, равнодушно наблюдая за ним.