Начистоту. Пародии и подражания - Олег Скрынник

Всей душою, Создатель, Тебя умоляю
Отпустить мне невольные эти грехи,
Что, когда спародировать что-то решаю,
Я исходный субстрат признаю за стихи.

Где ж вы найдёте этикет
У пародиста-маргинала!
Попа святее Папы нет
Не может сочинить поэт
Приличнее оригинала.

Не писал стихов 

и не пиши

Зачем пою? Пишу стихи?
Вот наварила бы ухи,
Друзей бы в гости позвала.
Кому-то, может быть, дала.
Обоим радость бы была
Ан нет! Никак из-за стола
Себя не вытяну. Опять
Не умудрилась постирать.
К ребёнку в школу бы слетать,
За двойки уши бы надрать
И подарить ему коньки
И на катание отдать,
Чтобы потом понаблюдать,
Как будет честь он защищать,
И у экрана порыдать
О чём ещё мечтает мать!
Но матерью-то нужно стать.
А чтобы стать Ну, вот, опять!
Что надо сделать, чтобы стать? 
К примеру, наварить ухи

А я сижу, пишу стихи.

Не писал стихов 

И не пиши.

Бывает, что стихи не пишутся,
Не получаются никак.
А в роще так прекрасно дышится!
Сидит под берегом рыбак.
Куда ни глянешь  всюду Шишкины.
За горизонт идут столбы.
А у осин стоят под мышками
Полупудовые грибы.

Пройти, где птичий голос слышится,
За жёлтым кустиком  (что?)

Короче: коль стихи не пишутся,
То их и нечего писать.

Я не умею на бумаге врать.
Хоть говорят, родимая всё стерпит,
Но всё-таки, зачем её марать,
В душевный крЕдит превращая дебет!
Я не умею на бумаге врать!
Ни в книге, ни в журнале, ни в газете 
Нигде брехни не стану размещать
Затем и публикуюсь в Интернете.

Я полупрозрачна, тонка, длиннонога,
Изящна как лучик небесного света.
Я в лужах ещё отражаюсь немного,
А в зеркале вот

Что попишешь: диета!

Ко всяким женским именам,
Которых очень много,
Всего милее вспомнить нам
«Подсолнухи» Ван Гога.

Коль сменю «з» на «с»
                     пред согласной глухой,
То от этого мигом я стану другой!
Говоришь,
   что писать надо грамотно здесь?
Мне на это  (что?)
Я  такая как есть.

От чувств больших зарплату я пропью,
Пропью её под самый женский праздник.
А в твой бокал большой любви налью, 
И что ты скажешь? Я ли не проказник?

Спроси хоть всех ты наших мужиков 
Расскажут, как тебя я обожаю.
Да что там говорить!
Я и стихов
Тебе своих почти что не читаю.

Давным-давно,
             когда мальчишкой был сопливым,
И звали все во двор меня в футбол играть,
Сидел я у мольберта. Мерил косо-криво
И красками шедевр старался написать.

Сыграли без меня в футбол мои мальчишки.
Им без меня вручили приз «КожАный мяч».
Читали без меня про флибустьеров книжки.
А у меня шедевр не ладился  хоть плачь.

Прошло сто лет 
                            а всё в шедевре косо-криво,
И шансов не осталось это изменить.
И лысина блестит на месте буйной гривы

Осталось лишь любви себя мне посвятить.

Ты живёшь в переулке Хромого Козла,
И по грязи к тебе кто б идти захотел!
Вот уж если б ты за океаном жила, 
Я не птицей.
Я б мухой к тебе прилетел.

Он меня укорял, говоря:
                                 «Почему, чёрт возьми,
Любишь ты ноту «ля»?
          Всё «ля-ля» да «ля-ля» мне в ответ!
С колько лет уж прошу:
             хоть разок мне сыграй ноту «ми!»»
Отвечала ему:
Что угодно, но ноту «ми» 
Нет!

С милым прошлое лето
Мы грешили вдвоём.
Так понравилось это,
Что решили потом
Повторить это дело
В плане будущих лет.
И вот я прилетела,
А тебя что-то нет.

Прилетела стрелою
SMS-ка твоя:
«Я душою с тобою,
Но дороже семья.
За делами своими
Сотни раз невзначай
Повторял твоё имя 
И попался

Прощай!»

Мои дороги, в общем, не легки.
И даже не легки они «вообщем».

Всю ночь пишу.
А утром  до строки 
На пару всё со Славой рвём и топчем.

 Ну, как стихи?  я Славе говорю.
Ведь я  Гуру? Непризнанный учитель?
Он отвечает радостным «Хрю-хрю!» 
Мой дорогой, единственный ценитель.

И снова над стихами я корплю,
И слёзы грусти капают в бутылку

А утром тот, которого люблю,
Опять получит новую подстилку.

Я пришпорил багровое облако,
И заржало оно подо мной.
Все мучения взрослые по боку!
Я на облаке еду домой.

Приподнимет селяночка голову,
Рукавом свои очи протрёт:
 Ой, девчата! Смотрите, как здорово!
К нам мужчина на облаке прёт!

А девчата:
 Так то же из города
К нам на облаке правит Богдан!
Коль не вышел он в городе мордой,
Значит, будет у нас Селифан.

Муку я смешивал с яйцом.
Морозил для порядка.
Залил сгущённым молоком.
Попробовал
Не сладко.
Добавил греческий орех.
Проделал пассы.
Дунул.
Опять не сладко как на грех!

В окно с досады плюнул.

А там соседи  мужики
Клубятся у пивнушки.
Эх, к ним бы щас!
Да не с руки:
Вот, слово дал подружке,
Что рюмкам нынче я найду
Другое примененье

Сказать такую ерунду!
Теперь дай Бог терпенья.

Наполнил тестом кое-как
Все рюмки без остатка.

Глядь!  тайничок.
А в нём 
Коньяк!!!

И сразу стало сладко.

«На холмах Грузии лежит ночная мгла».
Как строки Пушкина полны и величавы!
Ещё лоза на землю тёплую легла 
Та, что пришла сюда из песен Окуджавы.
«Грузин» 
И строки Маяковского встают,
Иль голос слышится Сосо, по крайней мере.
Да и Асеев тоже к месту был бы тут.
Но только Николай,
А вовсе не Валерий.

В робе рабского раба,
Где купец кутёж кутил
И голилась голытьба,
Царь царей царём царил.

Танец танцевал танцор.
Свой диез, бекар, бемоль
Дирижёрил дирижёр.
Голышом плясала голь.

Шутки шут шутя шутил.
СтоловАясь у стола,
Гласом гласности гласил.
Гласность гласною была.

Сало с салом ел вассал.
С полькой полечку поляк
Переплясами плясал

Всё писатель описал
Писаниною
 Голяк!

В робе рабского раба,
Где купец кутёж кутил
И голилась голытьба,
Царь царей царём царил.

Танец танцевал танцор.
Свой диез, бекар, бемоль
Дирижёрил дирижёр.
Голышом плясала голь.

Шутки шут шутя шутил.
СтоловАясь у стола,
Гласом гласности гласил.
Гласность гласною была.

Сало с салом ел вассал.
С полькой полечку поляк
Переплясами плясал

Всё писатель описал
Писаниною
 Голяк!

Я так сегодня и не понял:
За что тебя я полюбил?
Скакали мысли словно кони.
Секунда  их и след простыл.

Они несутся как пегасы
В бездонных чёрных небесах.
А я опять теряю массу
В твоих безудержных губах.

Весь выпиваемый тобою,
Я как ребёнок становлюсь 
И тут дарю тебе такое!..
О чём и сам сказать боюсь.

Задышат огненно вулканы,
В ночи завоют соловьи.
Я разбужу в тебе фонтаны

Лишь дай мне срок заткнуть свои.

Как хороши в России вечера!
И как нам было весело вчера!
А нынче встал  за окнами жара.
А может, снег.
Не разобрать с утра.

Я буду любить тебя вечно.
Не скрою: самой даже странно.
Но буду любить тебя вечно,
Как будто Каренина Анна.

Мне даже плевать  ну, конечно! 
Ты здесь иль у девки Маришки.
Я буду любить тебя вечно! 
Вот чтоб мне ни дна ни покрышки.

Солёное бывает тоже сладким 
Любой вам скажет повар из кафе.
И у козы  тигриные повадки,
И трезвенник, который «подшофе»

Бывает новым, что совсем не ново.
Вообще: чего на свете только нет!..

Но вот Екатерина Горбунова
Всегда и неизменно 
Не поэт.

Из ямбов я спеку пирог.
Его катренами украшу.
И амфибрахиевый бок
Подам с анапестовой кашей

Бутылки, выстроившись в ряд,
Хранят экспромты и бурлески.
Аллегорический салат
Стоит во всём хорейном блеске.

Друзей проверенных созвал
Моё отведать угощенье.
«Всё сам! Никто не помогал!» 
Сказал без ложного смущенья.

«Прошу скорее за столы!
Салат, хорейчику попробуй»
А мне в ответ они, козлы:
 Сам сочинял?
Вот, сам и лопай.

На чужих наплевать мне людей,
Ведь тобой увлечён я без меры.
И во мне рядом с ножкой твоей
Возродилось подобие веры.

Если есть что сказать, говори.
И не думай, что скажет невежда.
От твоих тёплых слов изнутри
Что-то лезет, как будто надежда.

Осчастливь Божье семя едой!
Дай вареничков с маслом коровьим. 
И тогда между мной и тобой
Что-то будет навроде любови.

Кто б спорил, что главные люди  поэты.
Драчливы, нахальны,
Скромны и тихи, 
Но все (в основном) они знают:
Сонеты 
Вообще говоря, это тоже стихи.

Кто б спорил, что главные люди  поэты.
Драчливы, нахальны,
Скромны и тихи, 
Но все (в основном) они знают:
Сонеты 
Вообще говоря, это тоже стихи.