Начистоту. Пародии и подражания - Олег Скрынник 2 стр.

Передо мною на столе
Стояло вкусное желе.
Оно на блюдечке дрожало.
А я сидела, горевала,
Что, если есть начну его, 
В момент не станет ничего.
А тут сестрёнка подбежала
И моментально всё сжевала.
Как жаль!.. А я пошла в кино.
И всё жалела, что оно
Вот-вот закончится, и к маме
Придётся топать За слезами
Так и не видела, о чём
Рассказывалось в фильме том.
Потом пришла моя пора,
И я увидела Петра.
Влюбились крепко мы друг в друга.
Так было страшно, что подруга
Его, парнишку, отобьёт!
Он погулять меня зовёт 
Я не иду: сижу, жалею
Махнул рукой  и по аллее
С соседской Катькой убежал.
Как жаль!.. Жениться обещал,
А вот теперь забыл про это
Сижу, смотрю. Уходит лето.
Никто не видит, что оно
Уже кончается давно.
Бегут на пляж дурные девки
И собираются на спевки.
А я сижу, уткнувшись в шаль.
Горюю:
Кончится!
Как жаль!..

Сияние в висках,
Моргание в затылке.
Чесночный аромат.
Ковёрная страда.
На многих языках
У джина из бутылки
Пустеет банкомат
И нарастает страх.
Иду по черепкам.
Луна под лавкой лает.
Загнулся над трубой
Объемлющий миазм.
И чую: из меня
Зловеще выползает
Чего-то  не пойму! 
То ль шиза, то ль маразм.

Готовим для любимого прикол:
Его мы одиночеством стращаем.
А между тем процесс уже пошёл,
Но мы его совсем не замечаем.

Пока мы так готовили его,
Совсем контроль утратив над процессом,
Подружка 
Чудо! 
Милого того
Женила на себе.

С её-то весом!

Одинокий, пустой,
                           но восторженный вечер
Переломною нитью в девичьей судьбе.
Сладко плещутся в чашке
                                      последние встречи
И бурлит в унитазе печаль по тебе.
Помню губы твои
                                  вкуса горького перца,
Руки вкуса чего-то  не знаю сама.
Нам чуть-чуть не хватило:
                                      тебе грамма сердца,
Ну, а мне как всегда  пяти капель ума.
Мне себя бы разбавить тобою  и ладно.
Не была б такой горькой планида моя.
Где ж ты бродишь сейчас,
                             мой дружок ненаглядный?
По тебе мы истикались  время и я.

Такую дуру поищи!
Упрёка слов не говорила
И тридцать лет тебе борщи,
Как Дунька барская, варила.

Сдувала каждый волосок,
Чтоб ты прилично одевался.
А ты ж за тридцать лет цветок
Мне подарить не догадался!
И так, быстрее летних снов,
Года курьерские летели:
Держал меня ты без цветов,
Тебя я  в пику!  без постели.

И вдруг!  Ты ландышей букет
Сегодня даришь, на ночь глядя
Но нам с тобой уж столько лет,
Что вряд ли что-нибудь мы сладим.

Меня чуть в краску не вогнал
Один мальчишка смелый:
Свою любовь мне показал!..

Но я не разглядела.

Я шла, через лужи шагая.
Вдруг в «тачке» какой-то козёл
Обрызгал меня, невзирая,
Дал газ и за угол ушёл.

Но я номерок записала
И, лишнего не говоря,
Его в тот же день отыскала.
Разбила стекло, несмотря.

Но он это дело увидел
И, выбежав в дверь, идиот,
Меня очень сильно обидел:
Побил независимо от.

И после той прОклятой встречи
С задирою и подлецом
По городу я каждый вечер
Гуляю с безликим лицом.

Ночь придёт. Стемнеет, в смысле.
Завалюсь я на кровать.
Непричёсанные мысли
Станут вновь одолевать.

Есть хорошая мыслишка:
Почему, вот, одному
Всё даётся с верхом, с лишком,
А другому?..
Не пойму.

Коль министром я б служила, 
Всё на свете бы взяла,
Положила, разделила 
И народу раздала.

Чашки, стулья, вилки, шмотки.
Кур, баранов и быков.
Трактора, машины, лодки
И, конечно, мужиков.

Сколько ж каждой-то придётся?
Ну-ка? Надо подсчитать

Тьфу!
Сосед
Всё не уймётся!
До утра скрипит кровать.

Я, словно кит, плыву среди планктона,
Утюжа волны гладким животом.
Качаюсь наподобие понтона
И всё в себя тяну огромным ртом.

В меня летят бифштексы, кукуруза,
Говядина, свинина, колбаса
Дрожит в глазах у мамы, как медуза,
Огромная горючая слеза.

Она кричит:
 Остановись, Марина!
Ах, дочка. Разве можно столько жрать!
Давай скорей уйдём из магазина.
Подумай:
Ведь тебе ж ещё рожать.

Небо серое мается в коме
За слепым сеновальным оконцем.
Я, усталый, лежу на соломе,
Освещённый чахоточным солнцем.

Следом тучка  с гангреною вроде 
С почерневшим плывёт эпителием

Сколько хворей у них там, в природе!
Но лишь я один маюсь похмельем.

Мы на перине ёрзаем с тобой,
Изображая знойных и любимых.
Вдруг поплыла перина
 Эй, постой!
Куда ж ты?
 Да от мыслей ваших мнимых.

Весь мир от нашей нежности плывёт.
В тот мир широкий распахну-ка дверь я!
Летит
Летит перина-самолёт,
По всей земле распространяя перья.

За стайкою летающих коров
Вилась прикольно мишуры соломка
Потом был день.
Трещание голов.
Депрессия.
Раскаяние

 Ломка.

Зима уходит, ночь уходит. Боже мой!
За ними ты, как баба снежная,
                                                      уходишь.
Не надо было мне любить тебя зимой,
На замороженной,
                          безлиственной природе.
Где мы лежали,
                     там зимой расцвёл ковыль.
Его попробовал сегодня мой каурый.
Но: «Замок солнц
                        переполняет боли гниль!» 
Сказала ты.
И показалась полной дурой.
Над этой фразой долго голову ломал.
Уж кончилась зима.
Весна.
Настало лето. 
Я ж всё гадаю
Не иначе: подсказал
Её тебе на ушко Пётр Семилетов.

Легко ль быть женщиной на свете?
Пикантною как алыча
И экзотичной как спагетти,
И острой, словно морковча.

Легко ли женщиной родиться?
Быть сочной, словно кресс-салат
И осыпать себя корицей,
И ждать, когда тебя съедят.

Легко ли быть женой-подругой?
Всегда, как персик, молодой,
Загадочной как рыба фугу
И как яичница простой.

А быть любовницей? Такою,
Чтоб обжигать как шоколад,
Тогда как дома стынут трое
Набитых, с хреном, поросят.

Послать к чертям, что в этом мире
Все от меня мужчины ждут,
И стать картошкою в мундире 
И всё. И лопай, что дают.

Нарушив сон и безмятежность,
В меня вселился паразит.
Но оказалось: это нежность
В душе сифонит и сквозит.
 Что делать с ней, такой щелястой?
Сквозняк убрать,
Вернуть покой?..

Ответил дел душевных мастер:
 Ты поддувало, брат, закрой.

За N грядущих лет до своего погоста
Какой-то необычный написал я стих.
Сначала думал: «Хрень!»
А оказалось: просто
Как раз сегодня утром
                                       вечность я постиг.

Щедрот от неба я уже не ожидаю,
Ведь у него других 
Не перечислить! 
Ртов.
К вам кто-то уж писал,
                              Пётр Яквлич Чаадаев?
Теперь вот дождались:
Сам пишет Хомутов.

Что вам сказать?
           В стране, где бал медведи правят,
Умалишённым быть хотелось бы и мне.
Вот на обходе врач признал
                                        (коль не лукавит),
Что, наконец, сегодня удалось вполне.

Поэтому пишу, презрев лихие беды.
И не слезится глаз, и не дрожит рука.
Я нынче одержал блестящую победу:
Над генами.
А ведь 
Не гены дурака!

Прощайте же, коллега.
                                         Тут я попадаюсь
В объятья медсестёр
                                 с глазами диких серн.
Да ждут ещё дела:
К примеру, собираюсь
Давно уж написать
                               к Анне Петровне Керн.

Три косынки разные
У плетня зарделися.
Три девчонки красные
Нынче засиделися.

На лиловом небушке
Уж блистают звёздочки.
На скамейке девушки
Намывают косточки.

Брать соседок начали 
Подкатило времечко.
Девочки судачили,
Поедая семечки.

У соседок в армию
Покатили детушки
У плетня угарные
Лепят сплетни девушки.

У соседок детушки
С молодыми жёнами
Уминают девушки
Семечки калёные.

У детишек детвора
Подрастает первая

Ой, девчата! Уж пора.
Мама ждёт, наверное.

На горку шла. Иль шёл я на горУ?
Сама себе родной? Или родная?
Всему  даже библейскому перу 
Я цену знал. Иль знала?..
В общем  знаю.

По мне с ума сходили мужики,
А я всё к славе шла через ухабы.
А вот теперь  гляжу из-под руки 
За мной уже ухлёстывают бабы.

Чего это они за мной бегут?
Разводят Шуры-муры, трали-вали?
Подмигивают, блин. С собой зовут
 На сувениры лучше бы порвали