Начистоту. Пародии и подражания - Олег Скрынник 8 стр.

Куды же, интересно, мы придём,
Когда все за Корниловой пойдём?

Ой, было. Звали
К миру и добру.
И лозунг тот же был:
«Долой войну!»
От той войны тогда пришли к гражданской.
А кончилось всё, помнится, афганской.
И голоса звучали там и тут:
«Куды ж нас так неграмотно ведут?»

Куды же, интересно, мы придём,
Когда все за Корниловой пойдём?

Этруски мы. Кацапы. Москали.
А Блок сказал, что скифы мы, скорее.
Ведруссами теперь вот нарекли
Что ж, «комиссару»8 с погреба виднее.

Но всё же самый правильный ответ
Нашёл я у Корниловой Татьяны:
Мы, братцы,  те, кого в природе нет

И  я вас умоляю  я не пьяный.

Он: Я везде тебя искал,
Всю Вселенную прошагал.

Она: Я узнала об этом давно
И уехала далеко.
Как могла, я пряталась всюду
И надеялась на чудо.

Он: Наконец, нашёл тебя,
Ангел мой, любовь моя!
Как тебя я увидел  уже
Переполнились чувства в душе.

Она: Знаем чувства мы ваши, друзья!
Вам нужна половинка моя.
И притом, не верхняя

С рассвета до заката
Я всё козла дою
В надежде, что когда-то
И молочка попью.

Но нет его. И каша
Не варится в воде,
Которую мамаша
Таскает в решете.

Но верим мы с мамашей:
Настанет день и час 
С козлом мы сварим кашу,
И молока он даст.

Расправим плечи дружно,
Задышится легко

Но на фига нам нужно
Такое молоко!

Простую вам сказку
Хочу рассказать,
Как Дождик весенний
Пошёл погулять.

Он капал на землю.
Шагал, не спешил.
И всё-таки в лето
Попал  угодил.

Расплакался Дождик:
«Ну, что за дела!
Меня же весенним
Природа звала!»

Ответило Лето:
«Не плачь. Не хочу.
Давай, я в объятья
Тебя заключу.

Ты нашу Татьяну
Прости  пожалей:
Законы Природы
Не писаны ей.»

Душе парящей, вот,
Поместий прошлых жалко.
А тело всё гниёт
По грязным коммуналкам.
Страдает от невзгод.
Трепещет от бесчестья,
Когда вопрос встаёт:
 А были ли поместья?

Мы долги отдаём.
И к чему мы придём?
К беспросветной придём нищете.
Кто велел отдавать?
Надо шиш показать.
Есть примеры у нас ещё те:

Березовский и К°.
Ходорковский и К°
И могу ещё сотни назвать.

Знай, что лишь дураки
Возвращают долги,
И сумеешь богатеньким стать!

Есть в жизни
                         множество дорог,
Одна из них
                       нас в Рай ведёт.
Другие 
              в разные места.
Где чистота.
                     Где суета.
Тут власть.
                  А там тюремный срок
Есть масса
                    всяческих дорог.
Но лишь одна,
                         что мне под стать:
Та, что зовёт
                       стихи писать.
Она идёт
               сквозь райский сад

Но приведёт,
                      наверно, в ад.

Мне надоело жить в аду.
Я переулками иду.
Я сумку полную тащу.
Я среди ада рай ищу.

Кричу: «Очнитесь, люди!» я, 
Они не слышат ни (чего?)
И ни гу-гу. И ни мур-мур.
Лишь в князи лезут все из шкур.

Кругом быдластое зверьё
Да нецензурное браньё.
А в сумке всё добро моё
Ох, донести бы мне её!

И вот какой-то шалопай
Схватил её.
Кричу: «Отдай!»
В вечерней жуткой тишине
Он улыбнулся нагло мне:

 Куда, Татьяна, так идёшь,
Что аж друзей не узнаёшь!

Фу, чёрт.
Любовник.
Напугал

И ад прошёл. И рай настал.

Я искала любовь
В свете полной луны,
А попался Вервольф.
Наложила в штаны.

Оказалось: лесник.
Он меня приютил.
Колдовскою травой
Напоил  угостил.

А наутро исчез

В диспансере лежу.
В полнолуние в лес
По ночам не хожу.

По стене часы бегут.
Расставанья час уж скорок.
Мне приветственный салют
Простучали разов сорок.

Мне в родимые края
На меня не обижайся.
Приезжай к нам, не пугайся:
Так пишу там только я.

Переплыл на лодке реку 
Слышу рядом: «КукарЕку!»
Голым бросился в реку 
Слышу вновь: «КукарекУ!»

Там, в реке, смывая пот,
Раскусил тот перчик я:
То ж душа твоя поёт,
Будто птичка певчая!

Если любовь пришла нежданно,
Впусти её в свой дом желанно!
Не то обидится спонтанно
И станет тщетно долгожданна.

Зовёт Корнилова: «За мной!
Иди скорее в мир иной!»
А мы не внемлем тем словам
И тихо говорим: «Фигвам.»

Весь мир в бореньях и страданьях
Мечтанья жаждет воплотить,
И лишь Татьяна в обещанье
Реальность хочет превратить.

Недавно проходил возле вокзала.
Там девушка красивая стояла.
«Остановитесь, люди!»  всё кричала.

Она кричала, а толпа молчала.

Потом ту девку «скорая» умчала.

Тс-с! Я вечно живу
На ковыльной земле.
Вас с собою зову
Полетать на метле.

Душа в объятия распахнётся.
Нам мама радостно улыбнётся.
А мы затарим себе картошку
 Ну, чао, мама. Пора в дорожку.

Прекрасны осень и зима!
Прекрасна ранняя весна!
Но всё же в отпуск я сама
Пойду в июле. Так и знай.

Душа в объятия распахнётся.
Нам мама радостно улыбнётся.
А мы затарим себе картошку
 Ну, чао, мама. Пора в дорожку.

Прекрасны осень и зима!
Прекрасна ранняя весна!
Но всё же в отпуск я сама
Пойду в июле. Так и знай.

Если Любовь пришла нежданно, 
Веди на лоджию желанно!
И там держи, пока из ванной
В подъезд не выскользнет Татьяна.

Я про Создателя не знаю:
Читал Он Таню, не читал
Я только лишь предполагаю,
Что Он не о таком мечтал.

А откуда у нашего хлопца эмаль?
И саксонский фарфор?
                             И немодный хрусталь?
А продал он леса за пределы границ.
Ну, а с ними, конечно, и пение птиц.
Вязким илом заткнул голоса родников,
Кучей денег  поток осуждающих слов.
Божий окрик 
                     толстенными тушами свеч

И выходит, что надо всё было стеречь.

Глоток бы мне холодненькой, да нет:
В который раз ввели ограниченье.
Но пламя всенародного отмщенья
Уже встаёт, как траурный рассвет.

Только-только на бумаге
Я закончил стих писать, 
Понавылезли бродяги 
И давай же хохотать!
По земле катаясь, черти,
Крутят пальцем у виска.
И при этом все, поверьте,
До единого в портках.

Родину люблю иль ненавижу?
То, блин, ненавижу, то люблю.
Вот сейчас  гуляю по Парижу
И с тоской вздыхаю по рублю.

Я бы за тебя в огонь и в воду,
Только, мать родная, прикажи!
Раз уж подарила мне свободу,
То хоть пару баксов одолжи.

Я ж верну  Ты знаешь!  Буду гадом!
Все твои я выходки стерплю

Мне бы ненавидеть тебя надо,
Я ж, безумный, всё ещё люблю.

Друг наконец пробудился.
Мне подмигнув, улыбался:
 Ох, мне и персик снился!..

Фыркая, умывался.

Я же сидел, ошалело
Думал: «Что ж тут такого!
Персик! Подумаешь, дело!
Сон какой-то фруктовый.»

 Был хоть в компоте персик?..
Он сделал глаза большие:
 Дура!
Не персик, а перси!10

И показал, какие.

Петро Спинозов, циник и педант,
Миколка Кункин, по прозванью Кант,
И Васька Беркли, материалист,
Презрев заботы трудового дня,
У чёрного от непогоды пня
Опять на ассамблею собрались.

Сначала пили странно крепкий чай,
Который горек был как молочай.
Потом Спинозов водку притащил.
На пень поставил. А Микола Кант
Взял с камня философского стакан
И молча ровно треть туда налил.

Потом они сидели и молчали,
Без ругани, упрёков и печали

Когда б мы с вами так молчать умели,
То сколько бы хорошего успели!

А коль он был бы Моисей,
То не учился б в медресе.
И не был бы у «Тополей»
Воздвигнут памятник Мусе. 

И Моисеев Вячеслав
Тогда бы был кругом не прав11

А ну, убрал ручонку, мать твою!
И ты, в коляске той, кати в болото!
Я лишь слепым у церкви подаю.
А остальным скажу: иди, работай!
Вот попрошайки! В душу наплюют.
За твой пятак тебя же и обидят.
Поэтому слепым и подаю:
Слепые подаяния не видят.
Копеечку вот бросил  душу спас.
Хоть на чуток, но стал поближе к раю.
Куда, ты спросишь, я спешу сейчас?
Да тут
Глухим стихи свои читаю.