Как самочувствие? спрашиваю я, чувствуя, что с ней что-то не в порядке, хотя Ника выглядит уже совершенно здоровой.
Нормально, говорит девочка, мне нужно с тобой поговорить.
Давай поговорим, я ставлю поднос на тумбочку и присаживаюсь возле нее.
Не сейчас, шепчет Ника, приходи попозже, когда будешь посвободнее, а она уйдет.
Глаза ее блестят каким-то сумасшедшим блеском, и я делаю еще одну попытку:
Может, сейчас поговорим?
Нет, не сейчас, резко прерывает меня Ника и буквально выталкивает из комнаты.
У Вадима сегодня нет занятий, и он разгуливает по дому в старых джинсах и теплом свитере. За окном немного метет и от этого, дома все кажется очень уютным. Вадим сидит в гостиной у не зажженного камина и щелкает пульт телевизора.
О-о, какие люди, восклицает он и встает. Слушай, не пора ли поставить точки? Может, хватит ломаться?
Он вальяжен и красив, но я уже устала отбиваться от его приставаний, которые даже при большой фантазии я не могу назвать ухаживаниями.
Тебе не надоело? спрашиваю я.
Нет, наоборот, он обнимает меня, и мы падаем на диван. Я отбиваюсь, но, по-видимому не очень настойчиво, потому что он пытается расстегнуть мою блузку, в то время как в другие разы, он оставлял меня в покое довольно быстро, Ну чего ты? Никого же нет!
Я пожалуюсь Семену Михайловичу, я продолжаю выдираться из его объятий. Я ненавижу себя за эту фразу. Я приберегала ее на самый крайний случай, но вижу, что она не произвела никакого эффекта.
И останешься без работы, сообщает он мне спокойно. Борьба на диване продолжается.
У тебя что, проблемы с девушками? мне страшно хочется его оскорбить/
Никаких проблем, сообщает он мне, и ты сейчас в этом убедишься.
Я, наконец, вскакиваю. Блузка моя расстегнута, волосы растрепаны, помада, кажется, размазана по всему лицу.
Он оскорбительно улыбается и говорит мне:
Ты знаешь, зачем держат в доме таких, как ты? Не первой свежести? Чтобы они делали домашнюю работу и удовлетворяли хозяев! Ты не знала? Зачем ты сюда пришла? А как у тебя получается с моим папашкой?
Идиот, я понимаю, что говорить такое я не должна, но есть же предел, в самом деле.
А хочешь, я скажу Тамаре, что ты с ним спишь? Веселенькую жизнь она тебе устроит! Долго ты потом тут проработаешь?
Самое противное, ему кажется, что мне, в принципе, ничего не стоит с ним переспать. Для него это как упражнение.
Вадим загораживает собой дверь, и я не могу выйти.
Пусти меня, говорю я шепотом.
А я тебя не держу, отвечает он, ухмыляясь. Давай, скажи мне все, что ты думаешь обо мне и завтра же тебя здесь не будет! У самой, наверное, дыхание сперло от счастья. Чего ты ломаешься?
Пошел вон! я с силой отталкиваю его и выскакиваю в коридор.
У себя на кухне я пытаюсь разобраться со своими чувствами. Я сейчас одна, мужчины у меня нет и, в принципе, я могла бы ему уступить, но для этого он не должен относиться ко мне так пренебрежительно. Наверное, будь на моем месте Тамара, она бы сумела воспользоваться ситуацией. Но я НЕ МОГУ! Я не могу.
Пусть я потеряю работу, пусть я никогда не выплачу свой долг, пусть я останусь на улице Я НЕ МОГУ.
Он не противен мне, но я не хочу даже думать о том, что на следующий день мне придется подавать ему завтрак, а он будет смотреть на меня и смеяться мне в глаза. Я не могу так!
Я наспех привожу себя в порядок и иду к Нике. Щеки ее по-прежнему пылают, и она в пижаме ходит из угла в угол, как зверь по клетке.
Когда в школу? спрашиваю я.
Не в школу, а в гимназию, поправляет она. Меня страшно раздражает то, что эти детки очень быстро усвоили то, что они учатся не в обычной школе, а в гимназии, в лицее, в колледже, хотя чаще всего, изменилась только вывеска. Раньше я не замечала в Нике желания подчеркнуть это, но сегодня меня все раздражает.
Ты об этом хотела со мной поговорить? спрашиваю я. Мне, конечно, нужно было бы остыть после схватки с Вадимом, но я решила, как бы спрятаться от него у Ники в комнате.
Девочка не понимает моей резкости и спрашивает:
Тебя какая-то муха укусила?
Извини, утихаю я, просто много всего навалилось.
Тебя какая-то муха укусила?
Извини, утихаю я, просто много всего навалилось.
Ой, а что я тебе сейчас расскажу, Ника садится рядом со мной. Руки ее дрожат, Лучше бы ты не уходила вчера.
Почему? спрашиваю я и чувствую, что от меня пахнет одеколоном Вадима.
Я расскажу тебе все по порядку, и ты сама увидишь, как это все ужасно.
Ника, сбиваясь и постоянно переходя на эмоции, начинает рассказывать мне о разговоре, который она услышала вчера.
Понимаешь, я спустилась в ту маленькую комнатку, за камином. Там, на книжной полке было собрание сочинений Толстого. Я хотела взять пятый том и вернуться к себе. Слышу в столовую заходит Тамара со своей подружкой. Но она же думала, что я сижу, как всегда, в своей комнате! И они начали болтать. А я, конечно, осталась там, потому что я, во-первых, была в пижаме, а, во-вторых, мне, конечно же было интересно, о чем они будут говорить. Ты меня понимаешь?
Я, конечно, ее понимала. Хотя должна была сказать, что так делать нехорошо. А, впрочем, почему я должна здесь со всеми нянчиться? У нее есть родители! И ей уже не пять лет. Слава Богу, тринадцать!
И знаешь, что я узнала? У Тамары есть любовник! Представь!
Почему ты так решила? спрашиваю я, хотя мне, конечно, не подобает задавать девочке такие вопросы.
Потому что она прямо об этом говорила! вскрикивает Ника, думая, что я сомневаюсь в ее словах. Уж я-то знаю, насколько прямо Тамара может говорить о таких вещах. И еще она говорила, что папа старый и нудный, Вадька и я противные и избалованные, ты глупая и ограниченная, а она сама несчастная и одинокая. Представляешь? А потом показывала подружке весь дом. Хорошо еще, что не завела ее ко мне.
Да не переживай ты так! говорю я ей. Я не знаю, что должна чувствовать тринадцатилетняя девочка, узнав все эти новости. Тебе-то какое дело? Это все взрослые дела! Не бери в голову.
Ника смотрит на меня круглыми глазами.
И папе не говорить?
Зачем? спрашиваю я. Господи, во что я лезу!? Ну и семейка!
Как это зачем? вытаращивает глаза Ника, пусть он выгонит ее!
Ты думаешь, ему станет лучше? спрашиваю я, хотя я никогда не была уверена, что лучше знать или не знать.
Может, ты сама скажешь? спрашивает Ника.
Только этого мне не хватало!
Может быть, ты поняла что-то неправильно? Женщины часто болтают о всякой ерунде! я сама не верю в то, что говорю.
Ну конечно! возмущается Ника, я такая дурочка, что ничего не поняла.
Смотри сама, говорю я и мне стыдно за свои слова.
Может мне сказать ей об этом? Что я все слышала? И она сама исчезнет?
Я не знаю! Не знаю, как лучше!
Я подумаю, говорю я, взваливая на себя очередную головную боль, а ты пока постарайся забыть.
Я не могу забыть об этом. Я хочу, чтобы она ушла!
А ты уверена, что она уйдет после этого?
Не знаю, говорит Ника.
А отец очень расстроится, поясняю я. Кроме того, какие у тебя доказательства? Она выкрутится, ты ж ее знаешь.
Боже, как мне хочется не ввязываться во все это. Драма, которая разыгрывается вокруг меня, мне страшно мешает жить. Мое дело готовить обед, убирать дом, расчищать дорожки во дворе. Что им нужно от меня?
Дверь распахивается. Вадим заходит в комнату и целует сестру.
Как дела? спрашивает он и делает вид, что только что заметил меня, а ты что тут делаешь?
Тон у него пренебрежительный и голос визгливый.
Я тебя, кажется, просила стучать, Ника говорит с ним сквозь зубы.
Вот только этого не хватало! Вадим издевательски смеется, от кого тебе запираться. Или я тебя в трусах не видел?
Я, пожалуй, пойду. Он опять попадается мне на пути, но не двигается с места. Ничего, с меня корона не упадет. Я обхожу его и оборачиваюсь к Нике.
Выздоравливай, говорю я и легонько подмигиваю ей, я зайду попозже.
Ника растерянно кивает мне.
11-
Я ничего не понимаю, говорит Сережа, когда я, в очередной раз, прохожу через его энергетическую рамку.
Что-то не так? спрашиваю я.
А ну-ка, расскажи словами, что произошло, требует Сережа, игнорируя мой вопрос.
Я не выдаю своих профессиональных тайн, шучу я.
Работа не должна оказывать такого влияния, бормочет Сережа, продолжая нажимать свои кнопки.
Работа занимает большую часть жизни, говорю я.
Значит, произошло что-то, что полностью опустошило тебя, делает вывод Сережа, я не вижу никаких эмоций, никаких чувств ни-че-го!
Так не бывает, говорю я и начинаю чувствовать, что он прав. Мне кажется, что я действительно представляю собой какую-то полость, из которой выкачали воздух. Полный вакуум внутри
Я тоже думал, что так не бывает, с победным видом говорит исследователь, но оказывается, я рано сделал свои выводы!
Мне немного смешно и жалко его. Я смотрю на засохший кусок батона на подоконнике и думаю о том, что Сереже не мешало бы все-таки заняться чем-то более серьезным и стабильным.
Хорошо, говорит он, отрицательный результат тоже результат. Сейчас будем делать срез.
Какой срез? я начинаю его бояться. В моих чувствах я позволяю ему копаться беззастенчиво, но резать себя я не позволю. Это уж слишком.
Не бойся, презрительно замечает Сережа, выбери нескольких людей, с которыми тебе приходится сталкиваться на работе. Можно соседей или родственников. Думай об одном из них. Просто вспоминай.
Зачем? спрашиваю я.
Не задавай идиотских вопросов. Это часть эксперимента. Твое отношение к людям и сами люди
Я начинаю думать о Тамаре. Я прокручиваю мысленно последний эпизод во всех подробностях. Да-а, лучше бы я об этом не вспоминала
Ну что? спрашиваю я.
Ты испытываешь жалость к этому человеку, говорит Сережа, ты немного ему завидуешь, но все-равно жалеешь.
Да, наверное, я немного завидую Тамаре. Я не хотела бы быть на ее месте. Но то, что она устроилась гораздо прочнее, чем я, меня задевает. Исходные данные у нас с ней были равны. Может быть, она эффектнее меня, но не намного. Тем более, ее эффектность результат упорного труда, который я не захотела вкладывать в эту сторону жизни Но я никогда не думала, что я буду ее жалеть.
И это странно, продолжает Сережа, потому что этот человек не достоин твоей жалости
Каждый человек достоин жалости, говорю я, И вообще, причем тут достоин или нет?
Глобально да, каждый. Но в данном случае
12-
Вадим серьезно начинает действовать мне на нервы. В институте сессия и он уже не ходит на занятия каждый день. И каждый день караулит меня в разных углах, чтобы сказать какую-то гадость и прижать к стенке. Я отбиваюсь все более грубо, и однажды Тамара застает нас во время возни на кухне.