Давай руку, прохрипел Ванг откуда-то сверху, я вытянул руку не глядя. Меня дёрнуло вверх ещё, ладонь прижалась к металлическому пруту, за который я ухватился, как только мог.
Ну, лезь же! Ванг дёрнул меня за мантию, и я каким-то чудом оказался сидящим верхом на балюстраде крошечного балкончика, наполненного разгневанными нарядными людьми. Ванг висел головой вниз и тащил за руки визжащую женщину.
Помогай!
Я наклонился и схватил её за руки ниже ванговых кулаков. Она взлетела из хрипящей толпы, как пробка, мы втроём повалились на хозяев балкона, Ванг вскочил и рявкнул:
Помогай!
Я наклонился и схватил её за руки ниже ванговых кулаков. Она взлетела из хрипящей толпы, как пробка, мы втроём повалились на хозяев балкона, Ванг вскочил и рявкнул:
Уходите все на другую сторону дома! Девку эту заберите! и пока я вставал на ноги, путаясь в полах мантии, брат снова свесился вниз, выпрямился с ребенком лет пяти на руках, сунул ребенка, не глядя, кому-то в руки и снова наклонился вниз.
Помогай, помогай тащить, тут же сейчас кого послабее просто об стену затрут!
Только сейчас я осознал, с какой скоростью нас перетащило через всю площадь и едва не разбило о стену.
Я наклонился и протянул руки вниз. На меня практически вытолкнули бледную старуху, я с трудом перетащил её на балкон и снова перегнулся вниз. Вдвоём с братом мы выдёрнули какого-то парня в матросской рубахе, который тут же встал с обратной стороны от Ванга и перегнулся, готовый тащить. Но хрип снизу утихал большая часть толпы проскочила мимо в переулок, в центре площади уже не осталось людей, а эшафот Эшафот скрипя, медленно заваливался в нашу сторону. С треском выскакивали из конструкции и съезжали вниз доски.
На чёрной глади Моста медленно расширялись, сливаясь, два светло-серых круга. В центре одного из них, того, что чуть больше и чуть ближе к нам, зашевелилось, зашуршало, открылась и начала расширяться воронка. В центре второго круга то же самое случилось чуть позже, каждый из кругов был уже шагов двадцати в диаметре и продолжал расти, и серое, серый песок, которым становилась стеклянистая твердь Моста, ссыпался вниз, а за песком съезжали вниз обломки одного из углов эшафота.
Какое, однако же, счастье, что её не обезглавили, сказал Ванг рядом со мной, мы бы все уже в заливе плавали.
Тем временем второй угол эшафота начал сползать в дыру. Серая пыль взметнулась столбом, который не опал, а расширился, поднялся и стоял посреди опустевшей площади.
Ветер дует с изнанки Моста. Насквозь прогорело, заметил брат всё тем же стеклянным голосом. Я хотел было уточнить, с чего он взял Но спохватился и сказал совсем о другом.
Такими темпами дыра дойдет до двери прохода через полчаса.
Ванг быстро глянул на меня, отёр лицо ладонью и ответил:
Спасибо, штурман. Побежали.
И мы побежали.
По краю опустевшей Печальной площади (она, как никогда, соответствовала своему названию), в переулок, вниз по ступенькам, сто шагов по пыльному проходу, бегом мимо Белой башни, сорок шагов и мы вышли на узкую галерею на третьем этаже Адмиралтейства. Ванг осторожно глянул через перила, моргнул и снова потёр лицо руками.
Слушай, ущипни меня.
Что такое?
Смотри вниз. Там должен стоять адмиральский стол, стол комиссии, столик протоколиста, лавки с родственниками и зеваками, сами присягающие, кораблестроительская делегация и ещё до черта народу.
Я глянул вниз. Широкий мозаичный пол. Блики света из высоких окон первого и второго этажей. Ни души. Ни звука. Хотя нет, кто-то то ли кашлянул, то ли сдвинул стул.
Слышишь?
Слышу, хищно ответил брат и кинулся к лестнице. Я подобрал полы мантии и ссыпался следом.
На первом этаже у единственной стены без окон стояли две тяжёлые деревянные лавки. На лавке сидел и читал книгу очень толстый старик с белыми моржовыми усами. Одна нога его была в сапоге, вместо второй ниже колена шла деревяшка.
Капитан Грюнер! кинулся к нему брат.
А, сынок, обрадовался тот и торопливо, насколько это было возможно, встал.
Капитан Вангиун Бирланд, поздравляю вас назначением и имею честь вручить вам патент, подписанный Его Величеством, выпалил старик и протянул Вангу сложенный вдвое лист дорогущей непромокаемой бумаги.
Так затормозил Ванг, а присяга?
Считается принесённой.
Ванг взял лист, развернул его и углубился.
Старик с выдохом облегчения сел обратно.
А что, собственно, произошло? Ванг стрельнул глазами в старика, и продолжил чтение, так, патент в порядке.
Если кратко, сказал старик, нахмурился и откашлялся, если кратко, так. Вчера именным указом Его Величество подарил последний корабль Абигайлу Гайверу. В связи с чем Совет Капитанов объявил себя самораспустившимся и эээ изрыгая устные выражения недовольства, разошёлся по домам. Вчера здесь тебя ждал капитан Рори. Сегодня ждал я. Мы были уверены, что ты придёшь, как-нибудь, переодетый, с неба свалишься, но придёшь без опоздания.
Старик посмотрел на часы.
Да, с неба и без опоздания.
Последний корабль? тихо переспросил я.
Да, последний, Капитан Грюнер посмотрел на меня, нахмурился, лоция к Третьему Северу окончательно перестала работать два года назад.
А сказал Ванг, что-то посчитал на пальцах и тоже поскучнел, а сухопутный лес?
В Казиме корабельного не осталось, ответил старик, новое сажали, и сажают, но тому расти ещё до кондиций лет двадцать. Сынок, он кивнул Вангу, ты бы нас познакомил, что ли.
Я сглотнул. Ну вот. Брат кисло на меня посмотрел. Обижать старика не хотелось, а проходить весь круг заново тоже удовольствие из средних.
Капитан Грюнер, мягко сказал Ванг, это мой штурман.
Я оторопел. Ай да Ванг, ведь может и сработать.
А звать-то тебя как, штурман? ласково уточнил старик. Что ж. Не сработало.
Ванг вздохнул, сморщился и пожал плечами.
Видите ли, у него врождённая детерминанта такая. Ни лица, ни фигуры, ни имени никто не может запомнить. Так что, собственно, никак не звать.
«Эй, ты» отлично годится, вставил я, кроме шуток, это самое удобное. Я отзываюсь.
Капитан открыл рот, сделал брови домиком и завозился, вставая. Мы с братом дружно застонали.
Большая честь быть знакомым с вами лично, Ваше Высо начал капитан.
Напоминаю вам, капитан Грюнер, что титулование потомков, не признанных официально, запрещается и приравнено к оскорблению Короны, поспешно перебил его Ванг.
Да-да, добавил я.
Плевал я сегодня на Корону, встопорщил усы старик, впрочем, понимаю. Штурман капитана Ванга. А что ж вы с такой детерминантой
Только не в магию, снова перебил я его, поверьте, были причины. Только не это.
А не пойти ли нам к капитану Рори? вдруг сказал капитан Грюнер, старая кочерга ведь тоже волнуется.
И мы пошли к капитану Рори. Дорогой обсуждали исключительно вопросы корабельного леса, в которых я совершенно ничего не понимаю, так что с удовольствием не вмешивался. Почему я не пошёл домой? Тогда я не понимал, а потом смекнул, что слово «штурман» привязало меня к Вангу крепче, чем мы оба могли предположить. Ведь впервые если не считать запрещённого «Ваше высочество», обо мне кто-то сумел сказать хоть что-то определённое. Кто бы в моем положении не пошёл?
Капитан Рори оказался таким же бодрым стариком, как Грюнер, только не кругленьким, а длинным и мосластым. Нас всех троих накормили, меня снова кое-как представили, Рори, к счастью, не вспомнил о королевском конфузе почти тридцатилетней давности, а Ванг и Грюнер не стали напоминать. На Мосту множество людей с большими и неудобными детерминантами, и многие из них не желают заниматься магией. Мой случай, конечно, самый забористый, но пониманию вполне подлежит. Мало ли кому как не повезло. Бывает, люди день своей смерти с детства знают и ничего.
Уже ближе к полуночи, где-то на сороковой истории о том, как экзаменовались сами старики у каких-то древних капитанов, и как они сами драли восемь шкур, уже выйдя с морской службы в заседатели, капитан Грюнер вдруг озадаченно замолчал на полуслове.
Слушай, Рори, сказал он негромко, ты помнишь, мы же учили двенадцать лоций сопровождений лесовозных барж. Пальцы и уши.
Пальцы и уши, да, засмеялся Рори, было, было.
Третий Север; Вторая Арка и на созвездие Оленя; Вторая Арка, назад в первую Арку, снова во Вторую и Север, Третья Арка, на созвездие Бочки, летняя лоция;
Вторую Арку и на Юг забыл, вставил Рори.
Черт, точно.
Они долго спорили, загибали пальцы и хватались за уши. Ванг сбегал куда-то за бумагой и чернилами этот дом был ему явно знаком старики сели записывать. Двух лоций они не помнили оба. Оба были страшно смущены. Ванг, казалось, немного напуган. Я осторожно уточнил, а какие ещё бывают лоции, на меня высыпали список в полчаса длиной и кажется, ни разу не повторились. Моряки Моста плавали отнюдь не только за лесом.
А других лоций тоже много Нерабочих? осторожно спросил я.
Сотни, сотни, ответил Грюнер.
И переходы, сказал я Вангу.
И дыра в Мосту, меланхолично сказал брат.
Старики не обратили на наши слова никакого внимания. Две забытые лоции это для них было слишком. Рори полез на верхний ярус библиотеки за какими-то конспектами, Грюнер строго велел нам принести добавки всего из кухни, чем мы и занялись.
Слушай, а ведь действительно, какое множество всего не работает, сказал я Вангу.
Да что может вообще работать при таком правлении? желчно ответил брат, нарезая холодное мясо, мы, конечно, махнули рукой и разошлись, но это же как можно взять корабль и подарить? Он же не королевская собственность.
А чья же? усомнился я.
Ну, торговые и причальные сборы, десятина с каждого фрахта всё это идёт в Канцелярию Мореплавания, а там уже распределяется что на ремонт верфей, что на закупки всякие, что на мореходное училище, что конкретно на новые корабли.
А разве канцелярии все не королевские?
Вообще-то нет, по-моему. Королю ежегодно вносят слушай, не знаю сколько, каждый дом на Мосту, и кажется, ещё на каждом берегу в бухте за дома платят, только поменьше. И за пользование сухими въездами. А канцелярии Короне денег не дают. Прямо, по крайней мере. Я когда у наследника в адъютантах ходил, поневоле всего этого нахватался.
Тогда да, не правильно. А что ж никто не возмущается?
Навигатор возмущался и где он теперь? ответил вопросом на вопрос Ванг, составил несколько блюд одно на другое, прижал рукой с зажатым в ней кувшином и двинулся к гостиной.