Интересно получилось, что евангельские блаженства отображают эту ветхозаветную истину. Блаженны кроткие, как Моисей, который привел людей к обетованной земле они наследуют землю. Если мы уйдем от древнееврейского, ветхозаветного, исторического фона к новозаветному, то поймем, что в более высоком смысле кротость должна довести человека до Небесного Царства, до другой земли, до земли живых, о которой Давид поет: «Увижу благость Господа на земле живых» (Пс. 26:13). Эта наша бедная земля земля мертвых. Но есть некая земля живых, где живут вечно. Кроткие наследуют землю бессмертия.
Самые святые слезы это слезы о грехах, и эти слезы нужно выпрашивать.
Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Что такое жажда правды и голод истины, известно не каждому человеку, хотя есть некие правдолюбцы, которые готовы бегать по площадям с транспарантами или что-нибудь иное видимое, шумное и бурное делать. Они кажутся сами себе алчущими и жаждущими правды. Таковы ли они на самом деле, мы не знаем, Бог знает.
В Евангелии все обращено к сердцевине человека, к его внутреннему состоянию. Мы можем, не боясь ошибиться, думать, что алчба и жажда правды это внутреннее стремление к совершенству, поскольку правдой на языке Писания называется всякое добро, совершаемое для ближнего ради Бога. Человеку нужно стремиться исполнить всякую правду. И кто жаждет этой правды и всегда считает себя не насытившимся ею, тот действительно блажен, ибо он насытится в Царстве Небесном.
Человек, бывает, сделает что-нибудь доброе и потом трубит про себя: мол, я вот это сделал, а еще то сделал. Другой человек сделал в сто раз больше, а высоких мыслей о себе у него нет, он думает: «А что я такого сделал? Ничего особенного я не сделал, я еще вообще ничего не сделал».
Человек, который стремится к праведности, ненасытим, он алчет и жаждет правды, и это действительно блаженное состояние. Исполнение же и насыщение наступит в том блаженном пакибытии, в которое мы нерушимо верим.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Суд без милости не оказавшему милость. Как ты поступаешь, так поступят и с тобою. Мера твоих отношений с людьми есть мера отношений Бога с тобою. Если ты не жалеешь, не пожалеют и тебя. Если ты не прощаешь, ты не будешь прощен. Если не милуешь, ты не будешь помилован.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят это самое, мне кажется, удивительное евангельское слово, потому что Бога не видел никто никогда. Бог есть Существо невидимое, зрению человеческому недоступное. Но, оказывается, Его можно увидеть сердечными очами.
Есть люди, которые потрудились много для того, чтобы Бога увидеть, но именно сердцем, а не хрусталиком, зрачком или глазным яблоком. Очищение сердца это работа над собою, борьба с глубоко осевшими, окопавшимися дурными наклонностями. Со страстями бороться это как партизан из леса выгонять: вроде бы уже чисто, вроде можно уже грибы собирать нет, глянь, еще бомба взорвалась, еще какой-то грех объявился. Сердце человеческое глубокое, оно глубже любого моря, глубже Марианской впадины, и тамо гади, имже несть числа (Пс. 103:25).
Суд без милости не оказавшему милость. Как ты поступаешь, так поступят и с тобою. Мера твоих отношений с людьми есть мера отношений Бога с тобою. Если ты не жалеешь, не пожалеют и тебя. Если ты не прощаешь, ты не будешь прощен. Если не милуешь, ты не будешь помилован.
Очищать сердце очень трудно. Иногда люди добиваются этого личными усилиями, но так бывает редко. Чаще всего наши сердца очищаются скорбями. Если мы терпеливо их сносим, без ропота, то это нам служит к очищению. Венцом очищения является блаженное состояние, некое «созерцание» Бога, и к этому нужно стремиться. Не глазами нужно ощутить Господа, но сердцем, в которое Он хочет войти, чтобы сотворить в нем Себе трон и воцариться.
Блаженны миротворцы, ибо будут наречены сынами Божиими. Это одно из последних евангельских блаженств, которое ублажает людей, несущих мир в окружающий мир. Слово «мир» имеет различные значения. В советское время на плакатах писали «Миру мир». Мы на службе молимся о мире всего мира. Есть мир как космос, как организованная вселенная, и есть мир как состояние, как примирение с Богом.
Примирившийся с Богом человек может изливать, источать, дарить в окружающий мир свое состояние, распространять его вокруг себя. Если внутри его нет, то и снаружи его быть не может. Блажен тот, кто внутри себя стяжал благодатное состояние, тогда он сможет поделиться им, и возле него другому тоже будет хорошо. Примирить враждующих, не имея мира в себе, дело сомнительное и вряд ли возможное. Дать можно только то, что имеешь. Поэтому цель заключается в том, о чем сказал святой Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Блаженны стяжавшие мир в себе, потому что они дадут этот мир другим, другие его впитают, и насладятся им, и станут детьми Божиими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. На каком-то этапе человек, достигнув состояния праведности, начинает мешать многим. Тогда его гонят вон, и он вынужден уходить. Если его гонят не за грехи, а за правду, тогда он блажен, хотя это и тяжело. Святым ведь тоже тяжело, они же не наслаждались, когда их били. Им было больно, но они терпели, когда их выгоняли, они не радовались, они скорбели, но уходили.
Скажем, святитель Иоанн Златоуст скорбел, покидая константинопольскую кафедру, но уходил, потому что выгоняли его за правду. Слишком многим он наступал на «мозоль», так что перетревоженный улей сребролюбцев и властолюбцев выгнал его с глаз подальше благо, что не убили.
Изгнанные за правду люди блаженны не потому, что им хорошо уже сейчас, а потому, что не имеют здесь постоянно пребывающего града, но грядущего взыскуют (см.: Евр. 13:14). Они являются очевидными насельниками будущего Царства. Они вынуждены бродить по земле, как Авраам ходил, не имея для своей стопы земли ни на пяту. Но он был насельником будущего города, который устроил Бог Небесного Иерусалима. Праведность и святость вместо почтения и преклонения рождают гонения и преследования. И чтобы не отчаялся человек, Евангелие говорит ему, что «все будет хорошо, ты не переживай, в этом мире утешение временное, а конечное, полное утешение, будет потом».
Примирить враждующих, не имея мира в себе, дело сомнительное и вряд ли возможное. Дать можно только то, что имеешь.
Ну и наконец, последнее, так сказать, пик экстремума сложности. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах. Если вы будете очень хороши, то вас захотят совсем со света сжить. Иногда хочется всем понравиться, но это прелюбодейное желание, и дальше в Евангелии от Луки говорится: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6:26). А праведник не может всем угодить, это бесполезное занятие.
Сила общины
Разобщенные люди мало на что способны. Напротив, люди сплоченные, организованные могут если и не горы свернуть, то сделать очень много. В истории всегда хватало людей, стремящихся «организовывать» народные массы в корыстных целях. Одна из церковных задач ради Христа, а не ради корысти и даже не ради одного только выживания, организовывать живые приходы, объединенные молитвой, общим делом и руководством приходского духовенства.
Можно начать с простых вещей. Священник перед службой, сразу после часов обращается к прихожанам: «Братья и сестры, в ближайшие дни будет рожать наша прихожанка N. Прошу вас сегодня на службе помолиться об успешном исходе ее первых родов». Дело не хитрое, но великое. Мы настолько погрязли в эгоизме, что даже на «общее дело» литургию приходим только с личными просьбами и желаниями. Подобные же просьбы священника о молитве рождают любовь и сопереживание. Жизнь в свою очередь не даст заскучать, подбрасывая новые поводы для молитвенного участия в чужой судьбе: муж ушел, дети заболели, работу нужно искать. Совместная молитва людей часто, если не всегда, будет рождать ответы в виде чуда: дети выздоровеют, муж образумится, работа найдется. Люди почувствуют, что молитва влияет на мир. Это не пустой обряд, но рычаг, о котором мечтал Архимед. Как говорил Паскаль, Бог, Который есть Первопричина бытия, через молитву дает и нам побыть причиной.
Можно начать с простых вещей. Священник перед службой, сразу после часов обращается к прихожанам: «Братья и сестры, в ближайшие дни будет рожать наша прихожанка N. Прошу вас сегодня на службе помолиться об успешном исходе ее первых родов». Дело не хитрое, но великое. Мы настолько погрязли в эгоизме, что даже на «общее дело» литургию приходим только с личными просьбами и желаниями. Подобные же просьбы священника о молитве рождают любовь и сопереживание. Жизнь в свою очередь не даст заскучать, подбрасывая новые поводы для молитвенного участия в чужой судьбе: муж ушел, дети заболели, работу нужно искать. Совместная молитва людей часто, если не всегда, будет рождать ответы в виде чуда: дети выздоровеют, муж образумится, работа найдется. Люди почувствуют, что молитва влияет на мир. Это не пустой обряд, но рычаг, о котором мечтал Архимед. Как говорил Паскаль, Бог, Который есть Первопричина бытия, через молитву дает и нам побыть причиной.
Начинать нужно именно с молитвы. И когда она, хоть и с трудом, но потечет, тогда возникнут новые неотложные задачи. Например, вопросы денежные. Сфера вращения денежных знаков это сфера проверки человека «на вшивость». Тот, кто не знает «таблицы деления», не умеет отдавать, попросту говоря, не может быть христианином в принципе. Это паразит, равно далекий от всякой морали, в том числе христианской. Дух эпохи заключен, как джинн в кувшине, в категориях жадности и материальной корысти. Поскольку Церковь состоит не только из спасенных, но и из спасающихся, то есть тех, в ком грех не умер, но действует, все это касается Церкви напрямую. Жадность и зацикленность на материальном внутри Церкви есть Иудин грех. Это даже и не Церковь уже, но темный двойник Ее, и об этом стоит говорить отдельно и обстоятельно. Не сейчас.
Тот, кто не знает «таблицы деления», не умеет отдавать, попросту говоря, не может быть христианином в принципе.
Мы все бедны поодиночке. Вместе мы если и не богаты, то уж точно не бедны. Любой приход при мудром руководстве пастыря, обладающего авторитетом в глазах паствы, может решать множество житейских вопросов. В складчину можно не только ремонтировать и строить, но и помогать друг другу. Лекарства, квартплата, текущий ремонт, одежда, еда все это может время от времени приобретаться для нуждающихся силами общины. Никто пусть не считает себя по бедности неспособным на милостыню. Таковой обречен быть нищим до последнего вздоха. Евангельская вдовица с ее двумя лептами живой упрек всем, кто не хочет думать о чужих нуждах.