И вот в этой борьбе с мздоимством нижестоящих чиновников была одержана полная победа. Но она не радовала, премьер чувствовал, это была пиррова победа, одерживать ее было нельзя. Был нарушен основной негласный и очень простой, никогда не нарушавшийся при выборочном отлове зарвавшихся взяточников принцип: лояльность в обмен на относительную, в рамках приличий свободу действий бюрократии. Не для всех, не во всем, не вслух, но такая свобода предполагалась. Тому, кто умел взять не в ущерб службе, не украсть, а сэкономить, разрешалось отщипнуть часть экономии, кто умел, мог немного поиметь и при выполнении прямых обязанностей. Такие возможности составляли стимул бюрократии, и теперь, когда их не стало, пропала основа лояльности. Сама лояльность к высшей власти в его лице еще оставалась, но это была инерция системы.
Ощущалась непроходимость властного сигнала. Как будто у губернаторов и министров камень за пазухой появился, они перестали быть частью вертикали власти, а стали сами по себе, как в девяностые. Привычные механизмы давали сбои или не работали вовсе. Вертикаль власти потеряла стержень, стала «чихать», система стала неадекватно реагировать на сигналы свыше. Чиновники потеряли страх. Подчиненные слушали начальство, но не слышали, слушались, но не исполняли, рапортовали, но ничего не делали. Явления, в общем-то, привычные, но ранее спрятанные за кадром, теперь вышли на первый план. Такое бывало и прежде, но не в такой мере, не во всем, не повсеместно, и не столь явно. Сбои в работе бюрократической машины еще не были глобальными, человек со стороны мог бы их и не заметить, но премьер понимал: разрастание масштабности явления есть вопрос времени, и времени небольшого.
Абсолютно лояльным оставался посаженный на госкорпорации и высшие посты ближний круг, но и эти самые доверенные люди были обеспокоены. Они смотрели на премьера с надеждой, как всегда ждали от него идей и действий, ждали разрешения ситуации. Но беда была в том, что он не имел четких идей и не был готов к действиям ноткат не укладывался в привычные для него рамки. Премьер собрал соратников обдумать ситуацию, но совершенно тщетно. Соратники были подобраны по схожести мировоззрения и принципу отрицательного отбора, никто из них не был в состоянии осмыслить происходящее. Выстроенная ими совместно система власти не допускала возможности адаптации к ноткату. Контролировавшие основные сферы властвования соратники находились на своих местах, по-прежнему делали вид что ситуация полностью под их контролем, что они хозяева положения, но теперь лживость этого становилась самоочевидна. У бюрократической машины как бы вырвали сердце, она двигалось, но это происходило по инерции. Система осталась без стержня, кровь в глиняных ногах колосса не циркулировала.
Однако имелось обстоятельство, которому премьер мог однозначно радоваться. Это осуществленный им удачный выбор президента. Удалось найти и поднять на самый верх человека честного, устоявшего даже перед искушением Золотой Рыбкой. Такое не просто в историю должно войти, в учебники! Пусть кто-нибудь скажет, что честность в политике невозможна. Возможна, надо только уметь найти человека, воспитать его, ну и конечно, поставить в жесткие рамки. О том, что могло бы быть, ошибись он в выборе и попади Золотая Рыбка в руки другого думать не хотелось. Но бывших сотрудников спецслужб, как известно, не бывает и, рассуждая таким образом, премьер не забыл усилить контроль за президентом и рыбкой.
Раскрутка машины чиновничьих репрессий
Ноткат должен был высвободить очень большие денежные суммы и вопрос о том, куда они направятся первое время всерьез занимал либеральных экономистов. Избавление России от коррупционных издержек сочли божественной компенсацией за суровый климат и трудную историю и теперь предсказывали небывалый экономический рост, выход страны в мировые лидеры: наконец-то сможем конкурировать с Западом и Востоком на равных и раскрыть свой потенциал. Освобожденные от дани предприниматели повысят меру своей социальной ответственности, увеличат зарплату работникам, прекратят уходить от налогов, займутся благотворительностью. Высвободившиеся средства пойдут на инвестиции, а чиновники, уже не надеясь на взятки, перестанут тормозить инновации. Те, в свою очередь, оплодотворятся инвестициями и породят российское экономическое чудо.
Но предприниматели повели себя не так, как предписывали им передовые либеральные теории. Обрушением не очень комфортного, но привычного порядка вещей бизнес оказался больше напуганным, чем обрадованным. Пугала неопределенность. Если сегодня возможным оказалось прекращение взяток, то что может произойти завтра? Может деньги отменят, может ГУЛАГ введут. Тут впору не о социальной ответственности думать, не инвестициями заниматься, а выводить средства в ликвидность и приготовиться удрать из «этой страны». Легкие на подъем предприниматели стали всеми способами демонстрировать ухудшение своего положения и потихоньку сворачиваться. Другие, осторожные показывали вчерашним партнерам-чиновникам всяческие невзяточные знаки внимания, подчеркивая свое огорчение невозможностью делиться, а предназначенные для взяток деньги откладывали в коробки, кубышки или банковские ячейки. Это вполне удавалось, сладкие парочки «чиновник-бизнесмен» платонически созерцали банки-коробки и банковские ячейки. Но стоило чиновнику попытаться потрогать деньги, как они исчезали.
Впрочем, нашлись среди предпринимателей оптимисты, необдуманно выказавшие радость. Они попробовали поступать именно так, как им предписывала либеральная экономическая теория стали пытаться решать вопросы по закону. И кое у кого на первых порах даже получалось. Вчерашние взяткодатели быстро вошли во вкус, публично и бурно злорадствовали над вчерашними партнерами или хозяевами, делились направо и налево своими планами по поводу возросших доходов. Некоторые услужливые президенту дураки-журналисты стали всячески пропагандировать их передовой опыт на ведущих телеканалах.
Агрессивность бюрократии усилилась: ничем иным, как чужим пиром во время своей чумы назвать сие было нельзя. Независимо от того, что планировалось: повышение социальной ответственности, инвестиции в производство или покупка виллы на Лазурном берегу, бюрократия восприняла поведение предпринимателей-оптимистов как вызывающее. И чуть потерявшая к весне энергию агрессия бюрократии пошла на подъем, теперь не распыляясь на всех, кто не дает, а сосредотачиваясь на предпринимателях.
Через месяц-два открытой и навязчивой радости бизнесменов и журналистов по поводу нотката обездоленные большие начальники и мелкие клерки, пархатые коррупционеры и еще лишь мечтавший о подношениях молодняк испытывали одно и тоже: вот суки, мы вам покажем, будет вам инновация в инвестицию. И показывали.
К этому времени ноткат уже сильно изменил страну. Пробки на дорогах уже растаяли окончательно, а автомобили, особенно престижные, подешевели. Автомобильная общественность, ранее единая в идейном противостоянии ГИБДД, раскололась. Меньшая, самая непримиримая часть опять требовала либерализации: пересмотра правил дорожного движения, сужения полномочий гаишников, ревизии установленных знаков и пр. Но большая часть водителей таких мудрствований не хотела, смотрела на жизнь проще и желала разрешения оплаты штрафов на месте, или, по сути, возобновления взяток. Плохо без них оказалось. Не только ментам, но и водителям.
Через месяц-два открытой и навязчивой радости бизнесменов и журналистов по поводу нотката обездоленные большие начальники и мелкие клерки, пархатые коррупционеры и еще лишь мечтавший о подношениях молодняк испытывали одно и тоже: вот суки, мы вам покажем, будет вам инновация в инвестицию. И показывали.
К этому времени ноткат уже сильно изменил страну. Пробки на дорогах уже растаяли окончательно, а автомобили, особенно престижные, подешевели. Автомобильная общественность, ранее единая в идейном противостоянии ГИБДД, раскололась. Меньшая, самая непримиримая часть опять требовала либерализации: пересмотра правил дорожного движения, сужения полномочий гаишников, ревизии установленных знаков и пр. Но большая часть водителей таких мудрствований не хотела, смотрела на жизнь проще и желала разрешения оплаты штрафов на месте, или, по сути, возобновления взяток. Плохо без них оказалось. Не только ментам, но и водителям.
От радости граждан по поводу прекращения бытовых взяток уже не осталось и следа. Взятки сглаживали недостатки систем здравоохранения, образования, коммунального обслуживания, социального обеспечения. Их отсутствие обострило старые беды и породило новые. Мало того, что очереди превратились в нечто ранее невиданное, теперь получить качественную услугу стало вообще невозможным. Обездоленные сотрудники школ, больниц и ЖЭКов создавали пользователям массу проблем. За мелкие нарушения режима людей недолеченными выписывали домой с незакрытыми больничными листами, работники энергослужб считали по квартирам лампочки, обнаруживали перебор мощности и обесточивали целые многоэтажки, в школах резко снизилась успеваемость и возросло число фиксируемых правонарушений подростков.
Не осталась в стороне и милиция. Ее усилиями были переполнены тюрьмы и изоляторы временного содержания, а вчерашняя экономия граждан на взятках переросла в перерасход на штрафах. Штрафовать, как впрочем, и задерживать для выяснения личности или иных обстоятельств оказалось возможно почти всех, почти всегда и почти везде.
О существовании многих проверяющих контор да сих пор никто особо и не знал. Созданные на приливе очередной всерегулируюшей волны или под конкретных чиновников, они жили тихо, плодя инструкции, взращивали поле своего регулирования и собирали деньги. Деятельность таких контрольных и надзорных служб была доходным и надежным бизнесом, в котором трудились десятки тысяч федеральных, региональных и местных чиновников. Но население в массовом порядке они не трогали. Теперь же граждане узнали о том, что кроме главного санитара Анищенко о них заботится целая армия контролеров. Представители гостехнадзора, экологического надзора, водоканала, фитосанитарной и ветеринарной инспекции, архитектурного надзора, энергонадзора, инспекции по труду, госстандарта, городских административных инспекций, торговых инспекций, транспортной инспекции, железнодорожного надзора, регистрационной палаты, лицензионной палаты, управлений МЧС, миграционной службы, военкоматов, статистических управлений и прочих ведомств, ранее занятых возделыванием своей «пашни» и не очень заметные широкой публике твердо встали на путь бескомпромиссного контроля за порядком рядом с пожарными и санитарными врачами.