Устные экзамены сдавал легко. Во-первых, потому, что хорошо знал материал. Во-вторых, экзамены принимали преподаватели, которые нас консультировали и которые меня запомнили, видя часто у доски. В результате, были получены три желаемые пятёрки. Мой сослуживец срезался на первом же экзамене по математике и, не попрощавшись, уехал домой в лидскую бригаду.
Но что не делается, то к лучшему. С ним, счастливым, я встретился пять лет спустя в г. Калинине, куда был направлен по окончании МВИЗРУ. Вернувшись в дивизион, мой товарищ с дивизионом был направлен в Египет. Воевал дивизион успешно. По возвращении на Родину все его офицеры, в том числе и мой товарищ, стали быстро продвигаться по службе и иметь массу льгот. В результате, мой товарищ поступил в Калининскую Военную командную академию, которую успешно окончил в 1973 году. Мы с ним по-приятельски встретились. Он говорил, что рад, что завалил экзамен в МВИРТУ. «По окончании академии я претендую на должность не ниже, чем командир бригады». В голосе его чувствовался командир, уверенный в своих силах. Не было у него и следа той неуверенности, которые я наблюдал при решении им задач по математике и физике. Вот, что значит, когда человек поверит в свои силы и попадает на своё место. В знак наших в прошлом хороших отношений, он на своей «Волге», заработанной в Египте, помог мне перевезти вещи на полученную мною от 2ЦНИИ МО квартиру. Как сложилась его дальнейшая судьба, мне неизвестно.
С Толей Шабуня мы были связаны дружбой все пять лет нашей учёбы.
Но вернёмся к экзаменам. Необходимые три экзамена я сдал на пятёрки, поэтому был освобождён от написания сочинения по русскому языку. Я стал ожидать заседания мандатной комиссии.
Мандатную комиссию возглавлял начальник училища генерал-лейтенант Филатов Николай Григорьевич. Она прошла для меня нормально, за исключением того, что генерал пожурил меня за то, что я на комиссию пришёл в полевой форме одежды. Я был зачислен слушателем МВИРТУ. Определили меня, как и всех поступающих со мной офицеров, на второй факультет, где готовили инженеров по ЗРС С-200. Начальником факультета был полковник Преображенский.
Меня, сдавшего все экзамены на пятёрки, зачислили в число кандидатов в отличники. Для отличников была льгота. Если в течение двух лет средний бал будет 4,75, то ему очередное звание будет присвоено не по окончании учебы, то есть через пять лет, а через два года. Я решил попробовать выполнить эти условия.
Учебный процесс
Программа обучения
Учёба в училище для получения квалификации военного инженера по радиотехнике по специальности радиотехническое вооружение зенитно-ракетных войск проходит в течение пяти лет. Каждый учебный год поделён на полугодия, семестры. В ходе и после каждого семестра следуют зачёты и экзамены, в среднем по 78 на каждый семестр.
Первые три года изучаются общеобразовательные дисциплины (высшая математика, физика, иностранный язык), основы радиотехники, радиолокации, автоматические системы управления, измерительные приборы, общевойсковые дисциплины.
Четвёртый год и первый семестр пятого года посвящены изучению техники, которую мы должны будем эксплуатировать после выпуска, тактике её применения, а так же написанию курсовых проектов. Успешному изучению техники способствовало знание дисциплин изученных в течение предыдущих трёх лет.
Второй семестр пятого года предназначен для стажировок и написания и защиты дипломного проекта.
В течение всех пяти лет большое внимание уделяется изучению общественных дисциплин: история КПСС, диалектический материализм, исторический материализм, политическая экономия (капитализма, социализма), основы научного коммунизма, партполитработа и основы воинского воспитания.
Так же на протяжении всех пяти лет была достаточно напряжённая физическая подготовка. В учебный процесс входили три стажировки. Две из них в зенитно-ракетных войсках, а одна на заводе, где создавалась наша техника.
Уделялось внимание строевой подготовке.
Сослуживцы
Будучи по натуре застенчивым, всегда работал в одиночку, рассчитывал только на свои силы. Правда, всегда был готов придти на помощь обратившимся ко мне товарищам. А здесь, вдруг, подошёл ко мне Георгий (Жора) Меженцев и предложил заниматься вместе. С Жорой мы познакомились и сошлись ещё во время подготовительных занятий. Он так же выделялся своей отличной подготовкой и сдал экзамены на пятёрки. С ним мы оказались в одной учебной группе. Наша общая работа при решении задач, подготовке и оформлении лабораторных работ и пр., намного облегчила мою и его учёбу.
Вскоре к нам подключился Анатолий Громов. Он был не офицером, а старшиной сверхсрочником. Интересна его биография. Школу он окончил с серебряной медалью. В армии стал отличным водителем и его поставили на машину заместителя командующего армии в Группе войск в Германии генерала А.И.Клюканова. Толя, прослужив положенные три года, остался на сверхсрочную службу. Замкомандующего армии перевели служить в Белоруссию на должность замкомандующего Белорусского военного округа. Толя за время службы стал практически членом семьи генерала. Поэтому, когда в 1966 году генерал внезапно, в 52 года, умер, Толе помогли устроить его судьбу. Он в возрасте 23 года, Жоре было 25, мне 26, поступил в МВИРТУ и был определён, по вышеприведённым причинам, не на курсантский курс, а к нам на офицерский. Волею судьбы мы стали друзьями.
Командиром нашей группы был назначен Николай Гляделкин. Он, естественно, должен был заниматься как все мы и, одновременно, при выполнении различных групповых и курсовых мероприятий, руководить нами. От него зависел климат в коллективе группы. Нужно сказать, что с этой задачей он справлялся хорошо. Он нас не дёргал, всегда, при необходимости, входил в наше положение.
В ходе учёбы хорошие отношения сложились у меня с большинством сослуживцев группы, но больше всего я сблизился, кроме Меженцева и Громова, с Валентином Шрамко, Леонидом Мисуном, Владимиром Беспаловым, Славой Халитовым, Валерием Ермаковым, Женей Суворовым, Виталием Куликовым и Ваней Гуриновым.
Учебный процесс
Учебный процесс в училище был организован на высшем уровне. Замечательно была продумана программа обучения. По каждому предмету опытные и ответственные преподаватели отлично читали лекции, которые можно было успевать записывать. Я, от природы медлительный, старался изо всех сил. При этом, в полной мере, применялись всевозможные сокращения. Очень надёжной должна быть авторучка. Мною использовалась китайская ручка с золотым пером. В те годы китайское значит отличное. Немаловажными были выбор чернил и своевременная заправка ручки. Никогда она не давала сбоя. Шариковыми ручками тогда пользовались мало.
Для записи лекций заводил 100-листовые тетради. Отдельные тетради заводились для выполнения домашних и практических заданий, а так же для конспектирования работ классиков марксизма-ленинизма. Тетради покупал с твёрдым переплётом, они хорошо раскрываются, самовольно не закрываются, на них удобно писать с любой стороны.
Каждая тетрадь обязательно подписывалась, во-первых, на случай потери (232 учебная группа, расшифровывалась так: 2 номер факультета, 3 третий курс, 2 вторая группа на курсе), во-вторых, иногда их проверяли преподаватели. Особенно проверялись тетради с первоисточниками марксизма-ленинизма. Не все любили и могли их самостоятельно прорабатывать и конспектировать. Среди них был и слушатель 6-й группы нашего курса, мой полный тёзка, Юрий Власов. Он армянин, его фамилия трансформировалась из фамилии Власян. Мы с ним сблизились. Юрий часто на проверку просил у меня тетрадь с первоисточниками, подделывая в ней номер группы и отчество.
Все мои конспекты, написанные достаточно разборчивым почерком, испещрены карандашами различных цветов. На мои конспекты, при сдаче зачётов и экзаменов, всегда устанавливалась очередь. Они хранятся на чердаке дачи до сих пор. Не поднимается рука их уничтожить. Некоторые конспекты пригодились сыну Сергею, который в 1979 году поступил в МВИЗРУ и пошёл по моим стопам. Позже и сам их использовал, работая во 2ЦНИИ МО.
Лекции
На лекциях всегда садился поближе к лектору, чтобы всё расслышать и, при необходимости, задать с места вопрос или попросить лектора повторить фразу. Всегда внимательно следил за рассуждениями преподавателя, одновременно записывал их, различные определения, формулы, конечные выводы. Приходилось рисовать схемы, графики, рисунки и пр. На столе всегда лежали в готовности цветные карандаши и офицерская линейка.
На протяжении 5 семестров читали нам математику. Лекции читала Вера Васильевна Ершова. Когда мы поступали в училище, то нас старшекурсники предупреждали о её строгости, принципиальности. Не рекомендовали попадаться к ней на приёмный экзамен. На самом деле, она была хорошим методистом, и, одновременно, интересным и весёлым человеком. Правда, лодырей она не жаловала. Вера Васильевна нам сразу же посоветовала, чтобы мы накануне новой лекции отрабатывали с карандашом в руках предыдущую лекцию.
На протяжении 5 семестров читали нам математику. Лекции читала Вера Васильевна Ершова. Когда мы поступали в училище, то нас старшекурсники предупреждали о её строгости, принципиальности. Не рекомендовали попадаться к ней на приёмный экзамен. На самом деле, она была хорошим методистом, и, одновременно, интересным и весёлым человеком. Правда, лодырей она не жаловала. Вера Васильевна нам сразу же посоветовала, чтобы мы накануне новой лекции отрабатывали с карандашом в руках предыдущую лекцию.
Я в полной мере воспользовался её советом. Всегда это делал и по другим предметам. Проработка предыдущей лекции позволяла на новой лекции с пониманием следить за рассуждениями лектора, вовремя, при необходимости, задавать ему вопросы и даже, иногда, замечать его ошибки или оговорки. Так, однажды, Вера Васильевна в конце лекции, в спешке, уже после звонка, начала быстро решать пример, иллюстрирующий правильность её рассуждений.
Ошибка! заметил я.
Она внимательно посмотрела на доску и, заметив ошибку, произнесла поучительную фразу, которую я запомнил на всю жизнь:
Быстро не значит хорошо.
Самоподготовка
Во время учёбы в МВИЗРУ жили мы на улице Скриганова, расположенной в районе кладбища «Кальвария». Чтобы добраться в училище вставал около шести часов утра. В 7 часов был на остановке троллейбуса, на котором ехал до Ленинского проспекта. Здесь пересаживался на другой троллейбус, ехал на нём до площади Якуба Колоса, шёл к остановке автобусов 69 и 86 и ехал до остановки «9 км» Московского шоссе, где располагалось училище. В училище мы должны были быть к началу развода курса на занятия, который проводился ежедневно ровно в 830. За опоздание можно было получить замечание и, даже, взыскание.