Да ладно тебе?
Отвечаю. Гадом буду, отмахнулся Нигицу, вновь наполняя стаканы. Снова выпили. Нигицу продолжал.
А ты знаешь, я иногда думаю, что лучше бы я тогда вместо Васьки-штурмана разбился.
Типун тебе. Чего это ты?
А нахрена мне все это надо-то было без тебя?
Что все?
Ну, жизнь, работа, армия, семья Зачем? Когда тебя нет, то и жизнь не мила
Скажешь прямо, жизнь не мила
Говорю тебе иногда просыпаюсь, а жить неохота. Ни на работу идти, ни делать ничего не хочу. Даже пить и то не хочу, при последних словах он воздел палец к небу так, словно предметом разговора был Его Величество Император. От важности сказанного Азэми изумилась она знала истинное значение саке в жизни Нигицу, и потому такую его жертву не могла не оценить по достоинству. Видя ее реакцию, собеседник стал петь Лазаря пуще прежнего, а веки его начали влажнеть.
Это ведь мы, грешные люди, таракашки земные, обмануть друг друга можем, говорил он, стуча ребром ладони по столу, а ведь Бога-то не обманешь, Он все видит. Видит, как мы мучаемся тут друг без друга. Ну? Разве не так? Ты без меня, а я без тебя?! Так ведь не должно быть! Не должно, не должно слышишь Нигицу зарыдал крокодильими слезами и уронил плачущую голову на большую грудь Азэми. Она с сожалением и трогательной нежностью, воскрешая в памяти картины былой любви, стала гладить его по затылку, приговаривая всякие нежности. И на минуту ей показалось, что не было всех этих почти двадцати лет, не было разлуки, не было никаких взаимных подлостей и гадостей. Он показался ей по-прежнему таким же красивым и даже наверное еще красивее, чем раньше. Она взяла его лицо своими мягкими и сильными руками и притянула к себе. Они слились в поцелуе, и сами не заметили, как это прикосновение губ унесло их на вершины блаженства, где людям свойственно забывать о времени, о приличиях, о законах обо всем на свете
И, конечно, о некстати уехавшем и еще более некстати вернувшемся муже. Сознание вернулось к Азэми, когда она увидела его с занесенным над ней и спящим кверху задом Нигицу топором в дверях супружеской спальни.
Она неистово вскричала.
Не ори, дура, резким и не терпящим возражений тоном парировал Мисима. И хоть она была крупнее и сильнее его в разы, но сейчас уверена была, что, доведенный до отчаяния картиной увиденного, он способен оставить и от нее, и от ее нерадивого любовника рожки да ножки. Последний тоже быстро среагировал на крик. Оторвав лицо от подушки и дыхнув на Азэми перегаром, он промямлил:
Чего орешь?
Ответить ему она не могла, только размахивая руками и издавая какие-то нечленораздельные звуки. Он повернул голову и увидел Мисиму в полной боевой готовности.
Колян, ты чего? Мы это Ты не подумай, мы не того
Я считал тебя другом, Нигицу-сан
Да все нормально, ну с кем не бывает, бухой я был, вот и затащила она меня Сам же знаешь, сука не захочет, кобель не вскочит
В мгновение ока былой флер слетел с глаз Азэми. Она окинула бывшего возлюбленного пронизывающим взглядом и, не говоря ни слова, нанесла ему несколько настолько сокрушительных ударов сжатыми и напоминающими молоты руками, что тот махом свалился с кровати и ретировался с поля боя уже на карачках.
Она неистово вскричала.
Не ори, дура, резким и не терпящим возражений тоном парировал Мисима. И хоть она была крупнее и сильнее его в разы, но сейчас уверена была, что, доведенный до отчаяния картиной увиденного, он способен оставить и от нее, и от ее нерадивого любовника рожки да ножки. Последний тоже быстро среагировал на крик. Оторвав лицо от подушки и дыхнув на Азэми перегаром, он промямлил:
Чего орешь?
Ответить ему она не могла, только размахивая руками и издавая какие-то нечленораздельные звуки. Он повернул голову и увидел Мисиму в полной боевой готовности.
Колян, ты чего? Мы это Ты не подумай, мы не того
Я считал тебя другом, Нигицу-сан
Да все нормально, ну с кем не бывает, бухой я был, вот и затащила она меня Сам же знаешь, сука не захочет, кобель не вскочит
В мгновение ока былой флер слетел с глаз Азэми. Она окинула бывшего возлюбленного пронизывающим взглядом и, не говоря ни слова, нанесла ему несколько настолько сокрушительных ударов сжатыми и напоминающими молоты руками, что тот махом свалился с кровати и ретировался с поля боя уже на карачках.
Проводив его взглядом, Нигицу бросил топор и плюнул себе под ноги.
Милый, с криком бросилась Азэми ему в ноги и стала обнимать колени супруга. Он брезгливо отмахнулся от нее:
Уйди, дура
До вечера самурай где-то бродил. Потом вернулся. Отужинал. Выпил. Спать лег в соседней комнате слишком свежи были еще воспоминания о провинности Азэми, да настолько, что всю следующую неделю они и вовсе не разговаривали. Но время, как известно, все лечит, а потому очень скоро отношения супругов вошли в прежнее русло. Конечно, треснувшую чашку не склеишь, и между ними уже никогда не будет той необыкновенной теплоты, которая была когда-то, но худой мир лучше доброй ссоры, а потому ни одного из них не могло не радовать наконец воцарившееся долгожданное примирение между ними.
Однако, общественное мнение было иным.
Все так же, стоя на углу у пивной, спустя пару недель после инцидента, Нигицу и Оаке обсуждали сложившуюся в браке ситуацию.
Нет, ну ты понял?.. Я ее трахнул, а он простил
И что? Оаке сегодня был особенно пьяным, и потому ему сложно было следовать той логической цепочке, что выстраивал его собеседник, с такой же фантастической скоростью. Нигицу же как мы ему и предсказывали ранее своей глупостью здорово поранил свои собственные чувства, а потому теперь особенно злобствовал при виде счастливых (или старающихся произвести впечатление таковых) супругов, заливал свою злобу алкоголем и вообще вел себя крайне неподобающе.
А ты не понимаешь?
Нет.
Ну ты бы простил?
Кого?
Ну если я твою бабу нашампурил, ты бы ее простил?
Ее-то может и простил бы, а тебя бы убил!
А за что меня убивать?
Так ты ж ее нашампурил!
А как же народная мудрость? «Сучка не захочет, кобель не вскочит».
Оаке задумался.
Ну вообще-то да
Ну вот. А если простил, что это значит?
А что?
Что больной он на голову! Дурачок он! Шизик натуральный! А то и для общества опасный видал я его с топором в то утро Жуть!
Оаке ответил молчаливым согласием. И с тех пор, после таких двух несуразнейших поступков, население деревни стало считать Мисиму сумасшедшим. И впрямь, вести себя так могут только сумасшедшие. Только они забывают простую истину: «С волками жить по-волчьи выть».
Часть вторая. С чего все начиналось
Однажды Мисима зашел в туалет. Да, все началось именно с этого. Вернее, конечно, не с этого, а с того, что несколькими часами ранее зашел в тот же туалет Крис Сякамото. Он уже несколько месяцев кочевал по России на своем мотоцикле, совершая вояж от Камчатки до Калининграда с целью изучения географии, природы и культуры нашей удивительной страны
-Как, говоришь, фамилия?
Сякамото, отвечал переводчик, вызванный по такому случаю из области.
И что, говоришь, он в нашей глуши забыл?
Путешественник.
Откуда?
Из Японии.
Так она ж на островах. Как он на мотоцикле-то сюда попал?
Самолетом перевез мотоцикл на Камчатку, а потому своим ходом сюда
Далеко забрался. А зачем?
Изучает географию, культуру, природу там
Хе! хмыкнул дознаватель райотдела полиции, которому поручено было расследовать дорожно-транспортное происшествие с мотоциклом японца, некстати встретившимся с пьяным водителем ЗИЛа кстати, из того же колхоза, где работал Мисима-сан. И чего тут изучать?
Изучает географию, культуру, природу там
Хе! хмыкнул дознаватель райотдела полиции, которому поручено было расследовать дорожно-транспортное происшествие с мотоциклом японца, некстати встретившимся с пьяным водителем ЗИЛа кстати, из того же колхоза, где работал Мисима-сан. И чего тут изучать?
Ну как Поля, леса
Лесов тут давно нет, вырубили все подчистую. Реки обмелели, на полях даже в самые урожайные годы по три былинки вырастают Странный народ эти Он хотел было сказать «европейцы» и заодно припомнить им гомосексуализм, но вдруг вспомнил, что Япония не Европа, и, не найдя ничего лучше, ляпнул: Нерусские.
Он спрашивает, что будем делать?
Протокол составлять, чего ж еще, дознаватель нехотя потянулся за ручкой и бланком протокола.
А дальше чего?
А дальше ничего. Как говорится, не задерживаю. Получит под расписку свое транспортное средство, и может дальше изучать географию и биографию
Так оно же в непригодном состоянии!
А я тут при чем? Я ему, что, автомастерская? Как, говоришь, фамилия?..
Заполнение протокола оказалось для Криса Сякамото таким долгим и нудным занятием, что по его окончании не привыкшему к такому бюрократизму японцу срочно потребовалось в туалет. По счастью, надежный способ скоротать время в виде книги знаменитого японского писателя Юкио Мисима был у него с собой. Оставшись наедине с великим японцем в нужнике, Крис погрузился в атмосферу Японии начала ХХ века, когда воины Императорской Армии Японии не понаслышке знали, что такое благородство и честь самурая, как с честью и достоинством нести свой долг и защищать свое Отечество
Не может храбрый самурай смириться с тем, что его друзья такие же храбрые воины устроили мятеж в воинской части, в которой служат. Не разделяет он их взглядов, которые блещут своим консерватизмом как настоящий самурайский меч при отблесках солнечного света. И еще более огорчает его то, что он должен участвовать в подавлении этого мятежа, а, значит, убивать своих мятежных друзей, пусть даже и во славу великого императора Хирохито! Как тяжелы страдания и переживания, испытываемые героем! Как борется самурайский долг с пожеланием совершить ритуальное самоубийство!..
Увлекшись чтением, японец сам не заметил, как засунул. А проснулся он оттого, что дверь нужника сотрясалась под страшными ударами вызванного из области переводчика Кулакова.
Сякамото-сан, надо поговорить с виновником аварии, по-японски произнес переводчик, когда Крис открыл ему дверь. Только скорее, прошу Вас.
В спешке выскочил Крис Сякамото из деревенского туалета, позабыв там книгу любимого писателя.
Дознаватель в кабинете председателя колхоза в эти минуты допрашивал едва протрезвившегося водителя большегрузного автомобиля, по вине которого случилось происшествие с мотоциклом японца.