Вы злитесь на меня? тихо спросила рабыня, опустив красивые глаза, а потом вдруг испугалась своих же слов, крепко сцепив пальцы.
Нет, почему ты так решила? в недоумении подняла бровь.
Это ведь из-за меня хозяин наказал вас. Знаю, что вы просили взять моего мальчика.
Из ее прекрасных темных глаз полились крупные слезы.
Зея, ласково начала я, чтобы девушка немного успокоилась. Ты ни в чем не виновата. Да, я просила забрать твоего мальчика, но наказывал он меня не из-за этого.
Девушка неожиданно бросилась передо мной на колени.
Мой бедный мальчик, мой несчастный сын! Он бы не выжил без меня. От него бы просто избавились. Я так благодарна вам!
Зея, не надо, ответила, успокоительным жестом проведя по склоненной голове рабыни, укутанной в платок. Если бы ты могла помочь, сделала бы тоже самое для другого. Вот, выпей немного вина, а мясо лучше передай своему сыну. Оно ему нужнее.
У рабыни глаза округлились то ли от страха, то ли от большого удивления.
Я не посмею, замахала она руками в протесте. Если меня поймают, изобьют палками.
Тогда приведи мальчика, пусть поест тут.
На глаза молодой женщины снова навернулись слезы. Только это были уже слезы облегчения и радости. Они светились в надвигающейся темноте мягким светом, и я улыбнулась в ответ на искреннюю благодарность.
Мы с тобой в одинаковом положении и должны помогать друг другу.
Что вы, сразу видно, что вы госпожа. Вы такая холеная и красивая. А ваши волосы, они такие необычные Можно?
Я поняла, что она хочет потрогать их, и согласно кивнула. Зея с благоговением прикоснулась к темной пряди моих волос. Провела пальчиками по всей длине, любуясь их блеском, и вздохнула.
Наш хозяин потому и злится, наверно, что не может подчинить вас. Но будьте осторожнее с ним, он страшен в гневе.
Чуть позже она принесла ко мне мальчика. Тот боязливо прятался за спину матери, когда она сажала его рядом со мной. Но когда я на чистом эрлеванском языке обратилась к нему и с улыбкой попросила его скушать все, что лежало на блюде, он накинулся на еду с большим аппетитом, а глазенки так и блестели. Я улыбнулась. Худоба ребенка не из-за болезненности, а элементарного недоедания. Ребрышки у парня торчали так, что их можно было пересчитать. Но это дело поправимое. Меня больше волновала его опухшая ножка, на которую он старался не ступать. У ребенка явный перелом и нужно срочно зафиксировать ступню, пока кость не срослась неправильно. Кусок ткани, что повязала мать, здесь не поможет. У Зеи опять навернулись слезы на глаза, она с материнской любовью смотрела на сына, стараясь незаметно вытирать влагу, скатывающуюся по щекам.
Его отец продал нас, когда наигрался со мной, с горечью сказала молодая женщина. Вы не смотрите, что он такой худой, мой Вихем здоровый мальчик и вырастет в сильного мужчину. А на ножку хромает потому, что пытался защитить меня от побоев своего отца.
Я внимательно посмотрела на девушку, разглядывая ушибы на руках и темные кровоподтеки на шее и плечах. Сколько же ей пришлось пережить за столь короткую жизнь? Сколько горечи она испытала и, несмотря ни на что, любит сына ребенка, по всей видимости, родившегося от насилия.
Зея, ты разрешишь мне помочь? Я хочу осмотреть ножку мальчика. Боюсь, здесь все намного серьезнее.
Молодая женщина тут же согласилась и затихла, молча и с тревогой поглядывая за моими действиями.
Когда он повредил ступню? спросила я, развязывая ткань и слегка проводя по детской ножке ладонью.
Рука нагрелась. Опустив веки, я сосредоточенно пыталась разглядеть внутренним зрением.
За день перед торгами. Его отец в очередной раз напился и пришел в мою спальню. Но, заметив, что у меня из женского места отходит кровь, разозлился. Стал называть меня грязной сучкой кагибала и по привычке избивать, разбудив громкой руганью ребенка. А мой малыш, он такой храбрый! Встал перед ним и сказал: «Если еще раз тронешь мою мать, я вырасту и убью тебя! Клянусь». И так сказал, с такой твердостью в голосе, словно взрослый уже, и ручки маленькие с силой в кулачки сжал. Но что может сделать слабый ребенок? От одного удара он отлетел к стенке и уже не поднялся. Я закричала так, что мой господин видно протрезвел на мгновение, а потом развернулся и вышел из комнаты. А на следующий день потащил нас на рыночную площадь.
Я водила рукой, всматриваясь, как на рентгене. Так и есть, перелом. Как ребенок еще ходил? Вместо того, чтобы мальчику облегчить боль и залечить кость, его готовы были отдать бесплатно, как инвалида, а могло для малыша Вихема закончится все намного хуже. Собственный отец пытался избавиться от нежелательного ребенка, посмевшего противиться. На Арменее ножку можно было бы залечить за один оборот, но здесь в таких условиях, в дикой пустыне, это немыслимо. Я колебалась недолго. Ведь смогла же когда-то моя мать вытянуть с порога смерти Шервата, смогу и я залечить детский перелом. Правда, никогда не пыталась, но знала, что, если не попробую, буду винить себя. Я чувствовала в себе силы вылечить ребенка.
Зея, со всей серьезностью обратилась к рабыне, то, что сейчас произойдет, должно остаться только между нами. Обещаешь?
Госпожа, я готова выполнить все, что вы прикажете.
Я попробую вылечить твоего сына, но не удивляйся тому, что сейчас увидишь.
Зея согласно закивала.
Я снова закрыла глаза, почувствовав энергию жаркой земли и сухого ветра. Меня немного закачало в стороны. Солнце закатывалось за горизонт, отдавая последние, мягко льющиеся лучи измученной земле, не знавшей циклами живительного дождя. Внутренним зрением увидела сияющую звезду, почувствовала, как бережно она прикасалась к потрескавшейся, изборожденной глубокими трещинами земле, словно жалея, что так безжалостно сушила ее весь день, как впитывалось огненным центром планеты ее тепло. Губы тут же пересохли. Я облизала их, сосредотачиваясь на лечении. Сила привычно полилась в мое тело, питая его и заряжая энергией нескольких стихий: огня, ветра и земли. Ши-ра и ши-сен темная и светлая энергии объединились в одно целое, образуя ядро-субстанцию в моей груди. Оно задвигалось подобно планете по часовой стрелке, загораясь все сильнее. В груди пекло, столько я еще не набирала энергии, но она необходима для восстановления кости. Темная, мертвая, нужна для построения клеток, а живая, светлая, для заживления и быстрого восстановления.
Открыла глаза и встретилась с ошарашенным взглядом эрлеванки. Она тут же зажмурилась, сложив ладони и крепко сцепив пальцы. Центр моей груди превратился в ослепительный шар, на который невозможно было смотреть, так он сиял. Но Зея быстро опомнилась, поднялась на ноги, схватила и накрыла меня толстым пледом, боясь, что моя тайна раскроется. Я ответила благодарным взглядом, приглушила свет и осторожно пустила его по рукам потоком чистейшей энергии, а ладони приложила к больному месту ребенка. Малыш совсем не боялся, завороженно наблюдая и чувствуя, как свет теплыми волнами обволакивает его маленькую стопу, не обжигая, а помогая избавиться от болезненных ощущений. Рот его открылся в счастливой, почти беззубой улыбке, и он радостно засмеялся происходящему на его глазах чуду. Я и сама не ожидала, что смогу так хорошо справиться. Несмотря на усталость, от которой слипались глаза, была счастлива вместе с малышом, наблюдая внутренним зрением, как расходились и делились клеточки, как постепенно нарастала живая ткань, как, глядя невооруженным глазом, спадала опухоль и исчезала глубокая синева возле повреждения.
Утром и следа не останется, с улыбкой сказала молодой матери.
Уж не знаю, кем эрлеванка меня посчитала, но смотрела она на меня, как на ожившую статую богини.
Уж не знаю, кем эрлеванка меня посчитала, но смотрела она на меня, как на ожившую статую богини.
Кто вы, госпожа? тихо задала она вопрос. Вы ведь не та, за которую себя выдаете? Ни о чем подобном я никогда не слышала.
Что я могла ответить?
Ты права. Но это должно держаться в тайне. Я могу на тебя надеяться?
Эрлеванка тут же закивала головой, все еще не спуская с меня восторженных глаз.
Но что мне говорить, если будут задавать вопросы о внезапном исцелении Вихема?
Я задумалась. Всем по сути дела плевать на ребенка, но его неожиданное выздоровление вызовет подозрение. Зихаб, конечно, сразу поймет, в чем дело, но промолчит, а для остальных надо придумать правдоподобное объяснение.
Вождь не станет задавать вопросов, а другим говори, что мальчик просто подвернул ножку и сейчас чувствует себя лучше. Повязку завтра не снимай, только через несколько оборотов.
Да, госпожа.
Вскоре рабыня с сыном на руках покинула мой шатер. Я вышла вслед за нею, чтобы полюбоваться звездным небом. В шатре все еще было душно и хотелось немного насладиться недолгой прохладой перед тем, как солнце снова появится на небосклоне. Возле выхода никого не было. Странно, что меня не охраняли, но это даже к лучшему. Охрана могла заметить подозрительно яркий свет, сияющий внутри шатра во время лечения мальчика. В лагере уже потухали огни, но все еще пахло дымом, а на небе загорались другие искры пламени яркие чужие звезды. Запах жареного мяса смешивался с запахом обуглившихся фекалий животных, которые использовали для розжига костров. Кто-то из рабов пел низким красивым голосом о том, что мы не знаем, что произойдет с нами завтра, и какой путь мы выберем. Но, что стоит верить в свою звезду, которая ведет тебя, освещая путь во мраке. Я всмотрелась в бескрайнее темное небо, пытаясь найти хоть одно знакомое созвездие, но не нашла. А я так привыкла смотреть с Земли на ковш Большой медведицы или на мелкую, но ослепительную пыльцу Плеяд, любоваться правильным рядом Ориона из трех ярких звезд Альнитак, Альнилам и Минтака или искать английскую W прекрасную Кассиопею. Порыв холодного воздуха колыхнул подол моего платья, заставляя зазвучать металлические пластины-украшения на нем и вызывая желание плотнее укутаться в шаль. Все же резкий перепад температур, с невыносимой жары до зябкой свежести, вызывал легкую дрожь во всем теле. Я поежилась, поправив шаль, и вдруг какое-то подспудное чувство заставило меня резко обернуться. Возле шатра, скрестив руки на груди, стоял эрлеванский вождь, оценивающе посматривая на меня.