Чарльз, наконец, появился, галантно поцеловав ей руку. Простите, что заставил вас ждать. У меня нет оправданий. Я вас прощаю, улыбнулась она по возможности приветливо. Позвольте тем не менее пригласить вас на танец, улыбнулся принц, и она, конечно, согласилась.
В танце она забыла все тревоги, летя, как птица Чарльз, что неудивительно, танцевал мастерски, и это помогло Альбине оторваться от земли, приковывавшей ее волнениями и заботами, словно цепями, пригибавшей к себе, заставляющей ощущать вечную, почти неосознаваемую усталость. Теперь все это ушло хоть и временно, но и этого хватало для счастья, полета, нескольких минут спокойствия. За это она была Чарльзу безмерно благодарна в конце концов, будет не так уж плохо, если он станет ее мужем. Однако его статус сулит неприятности: страшно было подумать о том, как ей завидуют, как ненавидят и пытаются угадать, каким из приворотных зелий она воспользовалась. Что ж, пускай к сплетням и зависти тоже привыкаешь. Когда танец закончился, Чарльз принялся развлекать ее болтовней как его дядюшка (то есть король), будучи недоволен тем, как выглядит Новогоднее Дерево на Площади Согласия, назвал Армана Тревиньона, канцлера, болваном и посетовал, что прошли времена, когда короли могли рубить головы нерадивым министрам.
Что правда, то правда король хотя и был главой государства, тем не менее вся власть была поделена между Высоким Арканумом во главе с Канцлером, и Магистериумом во главе с Великим Сенешалем. Были также Высокий Суд и Конституционная Коллегия, которые также имели немалый, вес в Королевстве. Тем не менее, никто из этих людей не имел абсолютного преимущества все решал голос большинства сенаторов, и между влиятельными лицами шло постоянное противоборство за эти голоса как объяснял папа, это и не давало никому из них узурпировать власть, работало как система сдержек и противовесов. Подданные Королевства регулярно избирали и переизбирали сенаторов, что давало людям возможность управлять страной. За королем же оставалось утверждение решений Арканума и Сената, официальные церемонии и прочие ритуальные формулы, вроде заключения мира и объявления войны. Но войн не велось уже больше ста лет, и короля все знают только как немолодого, тучного, пузатого мужчину с пышными, лихо подкрученными усами и простовато-хитрым взглядом. Король частенько делал вид, что распекает министров, но бумаги подписывал неизменно и без лишних вопросов все это Чарльз успел ей поведать за месяцы их общения, как и то, что в быту Франциск Четвертый был мягким, веселым и оптимистичным гурманом и сибаритом. Правдой было и то, что его весьма тяготила необходимость быть лицом и пусть формальным, но все же главой сильнейшего государства планеты. Он не доверял никому в Аркануме и Сенате, считая их проходимцами, прислушиваясь только к главе Королевской Гвардии. Это был легендарный воин и искуснейший дуэлянт всего Королевства, а, может, и мира одна из самых загадочных личностей во всей стране уступающая в загадочности, пожалуй, только самому Грандмейстеру да таинственному Командору Ордена.
Примерно с полчаса они с Чарльзом проболтали тот рассказывал что-то о политике, о своем участии в общественной работе, а потом раздался громкий хлопок: директор приглашал к столу, угощаться чаем, пирожными и тортами на любой вкус.
Примерно с полчаса они с Чарльзом проболтали тот рассказывал что-то о политике, о своем участии в общественной работе, а потом раздался громкий хлопок: директор приглашал к столу, угощаться чаем, пирожными и тортами на любой вкус.
После сладкого и настроение пошло в гору Альбина наконец полностью расслабилась, и когда время угощения подошло к концу, охотно вместе с широким потоком толпы двинулась на улицу фейерверки взрывались залп за залпом, без остановки, музыка гремела, и стихия танца, праздника и веселья закружила человеческую многоголовую гидру в единый цветной, смеющийся круговорот.
Тайное совещание
Утром того же дня, в первый день года, в неприметном особняке на окраине Парижа, состоялась встреча. Присутствовали на ней трое: седобородый старик в красной шубе (это, конечно, был директор), подтянутый лысый неулыбчивый человек средних лет в кожаном плаще (это был Стефан Кей), и еще один, неопределенного возраста, с длинными, черными, слегка седеющими волосами и легкой щетиной лицо этого третьего было вытянутым и непроницаемым.
Стало быть, что-то непременно начнется, и это что-то имеет связь с будущим пополнением Ордена, резюмировал старик. То есть с моими питомцами, мрачно кивнул Кей, хотите сказать, что они идут туда для того, чтобы выяснить тайну смерти своих родителей? Да, тайну того, из-за чего они были убиты.
А когда это раскроется, вступил в разговор третий, то мы должны ожидать, что все фигуры придут в движение.
Если придут, возразил третьему Кей, кто бы они ни были, они пока что зеленые сопляки. Стоит ли недооценивать талантливую и объединенную общей идеей молодежь? прищурился Грандмейстер, ведь нам-то известно, что все эти истории не выдумка. Они не Великие, отрезал Кей, будь это так, они бы уже сейчас превышали то, что делают, в несколько раз. Сокрытие? безразлично спросил третий. Не думаю, ответил так же ровно Кей, они не так сильны и опытны, чтобы скрывать Великого, а кто-то другой не сможет это делать постоянно под Вашим носом, кивнул он директору. Мой нос можно оставить в покое, возразил тот мягко, дело отнюдь не в нем и не в их силе Которая колеблется в потенциале до четвертого ранга, не выше. Пятый не знаю, быть может, у одного, и тот через полсотни лет, не раньше, вставил Кей. Я хочу сказать, что их сила не единственное, что может вызвать изменения, спокойно повторил Грандмейстер. Магия связи. Возможно, их родители все-таки успели добыть и спрятать то, что должны были, вновь подал голос третий участник беседы. И вы хотите, чтобы теперь дети закончили то, что не смогли сделать родители? с недоверием в голосе спросил Кей. В противном случае им все расскажут за нас, и совсем в ином свете, качнул головой третий. А по-другому нельзя? Гроссини и Крейтоны были опытными магами, и тем не менее не смогли себя защитить. Чего вы хотите от этих птенцов? Почему не можете сделать все это сами? недовольно спросил Кей. Смею напомнить вам, Стефан, начал Грандмейстер тихо, однако голос его сковывал своей тихой мощью всякие возражения, что перед нами не стоит варианта продлить сиротам детство. Они в любом случае вступают в игру, не в этом году, так в следующем, но лично я боюсь, что времени почти не остается. Он подбирается к ним, и если их не направим мы, то это сделают за нас другие. Представляете, что будет, если они узнают всю правду от Повелителя или его присных?
Тогда они будут для нас потеряны, а Королевство будет ввергнуто в хаос, горько кивнул Кей, но как мы сами можем сказать им, не вызвав при этом катастрофических последствий? Не говорите пока, Стефан. Лучше следите за ними, попытайтесь заранее предсказать, с какой стороны он нанесет удар, и окажитесь в нужное время в нужном месте, не дайте им натворить глупостей.
Хорошо, вновь кивнул Кей, однако я хочу знать. Что именно они должны были получить?
Грандмейстер пожевал губами в сомнении, и, наконец все же решившись, начал рассказ, сведя вместе кончики пальцев. Если говорить кратко, то Гроссини и Крейтоны сумели вырвать у них то, чего ему не хватало для того, чтобы одержать победу. Он хочет этого, вне всякого сомнения, и теперь И зная его методы, мы можем ожидать всего от многолетних провокаций до внезапного налета Черных Рыцарей
Именно.
Но ведь он заинтересован не в них самих, не так ли? Они интересны ему только как хранители тайны, я правильно понимаю? Кей смотрел в глаза Великого мага пристально и испытующе, но тот выдержал его прямо и легко.
Дело в том, Стефан, что я привык полагаться твердо на то, что знаю, но на всякий случай иметь в виду догадки и вероятности. Какие именно, Грандмейстер? Их пока слишком много, Стефан, чтобы о них был смысл рассуждать. Каждая лишь малый шанс наткнуться на истину, но все они могут сбить вас с самой верной и точно известной цели. То есть не дорос, не в свое дело лезешь, с каким-то язвительным удовлетворением сказал себе под нос Кей.
То есть, улыбнулся Грандмейстер, доверительно наклонившись к Кею, я считаю вас одним из ценнейших и умнейших сотрудников, которыми располагает наша, светлая, сторона. И я считаю, что вы как никто способны сделать все возможное, чтобы решить сложнейшую проблему. Я просто бездарнейшим образом потрачу бесценную возможность, потратив ваши силы на погоню за феями в Черном Лесу. Знаю я, какие там «феи», поморщился Кей. И я о том же, мой дорогой друг, серьезно кивнул директор. Если говорить предметнее, все так же без выражения перебил их третий, я полагаю, Грандмейстер, вы хотите знать, чем и кем мы можем располагать в случае начала какой-либо активности? Ты как всегда прав, вновь улыбнулся Грандмейстер, именно это я и хочу знать. Но что именно мы предполагаем? спросил его собеседник. Решительно что угодно. Предположений, как всегда, более чем достаточно, и я имею приблизительный план действий на случай каждого из них. Но зная нашего противника, всегда следует ожидать чего-то не учтенного заранее. Да. Что ж, предварительный расклад таков Тревиньон нас всех терпеть не может, но его поддерживают трое из шести судей и больше трети сенаторов. Что касается Арканума, там его положение не так твердо. Вы знаете, что группировка Эври, Леклерка и Трэвиса к нему не очень дружелюбна, а этот триумвират имеет силы и в полиции, и в Аркануме И в Сенате, закончил за него Грандмейстер, сосредоточенно глядя на оконную раму.
Кроме того, Арнольендо, наш Генеральный Инспектор, играет в свою игру, и, кажется, заручилась поддержкой Маклоусона и даже Конна.
Грандмейстер покачал головой. А что насчет армии и полиции? Как и прежде старик Понтис находится на жаловании у Маклоусона, Лальен слушает каждое слово Тревиньона, а Гвиди не стесняется кушать с каждой руки.
Иеронимус? Его так просто не поймешь. Он, как всегда, на своей стороне, но все же предпочел бы порядок, так что если мы будем выполнять его условия и удовлетворять аппетиты, он скорее за нас.
И я был бы последним человеком в мире, кто бы на него положился, вставил Кей. Хм. Что с нашими? продолжал Грандмейстер. Дюваль держится неплохо, под Валлона копают одновременно Трэвис и Тревиньон, Корбина грозятся отправить в отставку, но у него неплохие шансы отбиться. Жибер у него все более-менее в порядке. Альберт в Стране Огня, и неизвестно, когда вернется. Печально. Лучше всего как-нибудь вернуть его к нам. Итак, нам почти неизвестно доподлинно, кто состоит в его организации и откуда ждать удара. Все-таки, друзья мои, мы белые маги, а белым положено ходить первыми Что у нас за мир такой, если только и бывает, что наоборот?
Другой мир выдать забыли, пробурчал Кей, так каков план? Вы, Стефан, тренируете своих питомцев, следите за их малейшими вопросами и проблемами, даете знать мне и ждете, как всегда чего угодно и в любой момент.
Так точно, саркастически хмыкнул Кей, но при этом слегка выпрямился, насколько позволяло мягкое кресло. Что до вас, мой друг, то задача в целом та же, только объектов для наблюдения куда больше, и они не столь мирны и благожелательны. Собеседник Великого мага не улыбнулся его лицо вообще было трудно представить улыбающимся.
Как мы отличим их собственную грызню от его шагов? В данном случае я бы сказал: все что у нас есть лишь интуиция и наблюдения. Докладывайте мне, на всякий случай, обо всем.
Рассказ может затянуться. А есть ли у нас выбор? Любая мелочь в нашем деле может оказаться критически важной. Что ж, друзья мои, нам пора. Третий из собеседников коротко раскланялся и телепортировался мгновенной бледно-синей вспышкой. И все же я не пойму, Грандмейстер, выпалил Кей, набравшись решимости. Старик обернулся, внимательно посмотрев на мага, словно заранее зная, о чем пойдет речь. Мы шепчемся, как заговорщики, при том, что вы Хранитель, власть не в руках темных магов, но мы прячемся от любых глаз и ушей, как нелегалы. Я до сих пор не понимаю, что мешает вам