Мама, почему в этом городе всегда так?
Как?
Нету солнца.
Ещё даже ноябрь не наступил, а ты уже недовольна. Вот когда он наступит, тогда ты поймёшь, что значит холодно и темно.
А что, если такая погода до весны?
Что поделать, мы всё-таки живём на севере. Но до ноября солнце ещё появится. Обещаю тебе.
«Может быть. Пару раз», подумала Люба.
Это нечестно, мам.
Помнишь легенду
Про ангелов? Я рассказала на уроке, и надо мной опять все смеялись.
Любаша, ну давай переведёмся в другой класс
Папа говорит, что дождь идёт, потому что люди здесь угрюмые и злые. Дождь смывает с города всё зло. Он очищает дома, и дороги, и людей.
Мама поправила причёску в последний раз и серьёзно взглянула на Любу.
А может быть, люди угрюмые, потому что всегда идёт дождь? И потому что из-за кого-то они опоздают сегодня на работу? Ешь, пожалуйста.
Гы-гы, Люба показала скобки и засунула ложку остывшей каши в рот, а потом её лицо вдруг стало взрослым и серьёзным. Я не хочу идти, они не любят меня.
Зато тебя любит Мария Львовна. С тобой играет вся начальная школа и те девочки из одиннадцатого. И мы с папой любим тебя.
Это да. Но не мой шестой «А».
Люба отхлебнула чай из кружки специально громко и некрасиво, хитро посмотрела на маму и захохотала над её шутливым укоряющим взглядом.
Зато я старше всех в классе.
Ну и что, что она старше? Всё это результат того, что однажды Люба поскользнулась на горке, повредила позвоночник, целый год восстанавливалась и отстала. Ей нельзя было подолгу сидеть на уроках, и она иногда ложилась на стулья и так слушала учителей. Мама тогда тоже ходила с ней в школу. Пока она была с ней, никто не осмеливался смеяться над Любой. Но потом
Любу не дёргали за волосы, не зажимали в туалете, не били и не обзывали открыто, но если она спрашивала что-нибудь, ей нехотя отвечали или попросту молчали, как будто заговорить с ней считалось чем-то постыдным. Она понимала, что отличается от них: подбирает не те слова, когда говорит, не так быстро двигается, как остальные, не может вовремя ответить на вопрос на уроке. Но с чего началось это презрение? Что именно она сделала не так? Никто уже не помнил, и она тоже. Это случилось слишком давно или всегда так было.
Люди, которые только-только появились в школе, вот её единственная надежда найти друзей. Потому что они ещё не знали, какая она. Не знали, что с ней нельзя дружить.
А для тех, кто знал Любу и не принимал, существовала Землеройка зверёк, который больше времени предпочитает находиться в одиночестве, в своей норе.
Перед выходом из дома мама поцеловала девочку и поправила капюшон.
А для тех, кто знал Любу и не принимал, существовала Землеройка зверёк, который больше времени предпочитает находиться в одиночестве, в своей норе.
Перед выходом из дома мама поцеловала девочку и поправила капюшон.
Я забыла тебе сказать. Кажется, у вас теперь будет новый классный руководитель. Может, это порадует тебя? Говорят, он ещё молод, значит, должен лучше вас понимать.
Люба пожала плечами и закинула на спину громоздкий рюкзак. Теперь спина не болела, и врач разрешил носить его.
Её предыдущую учительницу тоже нельзя было назвать старой. Но она и слышать не хотела о том, что девочку все обижают. Она всегда изображала, будто слишком занята делами.
На улице фонари горели тускло. Но Землеройка видит в темноте. Сейчас она доберётся до подземки и спустится в тоннель метро. Землеройке там нравится следить за людьми, рассматривать их одежду и лица, вдыхать запах духов и слушать, о чём они говорят. Землеройка должна жить под землёй. Она знает все тайные ходы. Она слышала, что в Городе Дождей самое глубокое метро в мире.
Землеройка пересекла небольшой сквер и нырнула под детскую горку на площадке; вжав голову в плечи, она миновала туннель из живого кустарника с веток капала холодная вода.
Скоро она пересекла по «норам» половину города и появилась на поверхности в другой его части.
Чем ближе Землеройка подходила к школе, тем чаще встречала знакомые лица.
Сначала она узнала Илью Кротова, который, шагая по тротуару, неизменно рассматривал что-то на земле. Этот новенький пока ещё ни разу не говорил с ней. Но когда она попросила у него линейку, он протянул её. Никто другой в классе не дал бы ей ни линейку и никакую другую вещь, словно девочка была прокажённой и всё, до чего она касалась, тут же покрывалось микробами.
Илья Кротов шёл от дома пешком и смотрел на жёлтые окна. Его непромокаемая куртка с капюшоном светилась яркими полосами, когда на них попадал свет от фар. Это очень ему нравилось.
Девочка надеялась, что он дал ей линейку, потому что хорошо к ней отнёсся. Он был добрый, вежливый. Даже слишком. Это выделяло его из класса, делало смешным.
Наступит день и он промолчит и не обернётся, когда она попросит линейку. Так думает Землеройка, а это очень осторожный зверёк.
Прямо перед ней в школьную калитку зашёл Емеля Колбасов. Он это она, только в параллельном. Колбасов тоже другой. Но он не умеет прятаться в нору. Он выставляет свои странности напоказ, чудит, рассказывает сказки и психует, когда его совсем достают, и потому ему ещё хуже, чем ей. Она могла бы научить его прятаться в нору. Но он меньше всего напоминает землеройку. Емеля тапир. То ли медведь, то ли поросёнок, с хоботом на морде. Неповоротливый и любопытный. Тапиры не живут в норах, они обитают на равнине. На равнине видны все странности. Иногда тапиры уходят в реку и садятся на дно. Но долго так не просидишь: вода мокрая.
Девочка поднялась на крыльцо и окинула взглядом школьный двор.
К школе оживлённо стекались люди, десятки муравьиных троп вели ко входу в муравейник. Малыши бежали с гигантскими рюкзаками, и непонятно было, как их не перевешивает назад. Некоторые родители приезжали в домашних штанах и даже в пижамных, в темноте всё равно никто не разглядит. Другие были одеты в очень хорошие костюмы и платья, видневшиеся из-под дорогих плащей и пальто. Эти последние садились в блестящие автомобили, словно актёры голливудских фильмов шестидесятых годов, и уезжали прочь.
Взрослые держали тяжёлые рюкзаки за ручки и иногда, увлёкшись, поднимали их вместе с детьми.
Под козырёк заходили учительницы, поправляли причёски и встряхивали зонтиками.
По грязному асфальту беспощадно тащил мешок со сменной обувью Каштанов, носатый, нервный, вечно лыбящийся девятиклассник, в первую же неделю успевший утомить всех учителей и одноклассников.
Ергольцева бежала под дождём с подругами она забыла зонт, но не забыла надеть короткую юбку.
Учитель физкультуры Роман Андреевич Штыгин поставил машину на сигнализацию и, ничем не прикрывая голову, размеренной походкой направился к пешеходному переходу. Струи дождя стекали по его суровому лицу.
Омытый дождём светофор горел ярче. Левая рука Романа Андреевича была словно окаменевшей он совсем не двигал ею при ходьбе.
Ученики здоровались, и это могло показаться приятным, если бы учитель физкультуры не знал, что в течение всего остального дня его будут «приветствовать» на каждом шагу, при каждом удобном случае. В школе скучно, и обычный ритуал приветствия превратился для учеников в игру: каждый считает своим долгом поздороваться с учителем не менее двадцати раз на дню.
Ученики здоровались, и это могло показаться приятным, если бы учитель физкультуры не знал, что в течение всего остального дня его будут «приветствовать» на каждом шагу, при каждом удобном случае. В школе скучно, и обычный ритуал приветствия превратился для учеников в игру: каждый считает своим долгом поздороваться с учителем не менее двадцати раз на дню.
Люба вошла в вестибюль. Помещение, в котором было светло и тепло, сразу показалось ей уютным по сравнению с сырой улицей.
У вахты с ключами стоял Монгол, он что-то объяснял угрюмой гардеробщице, которая стояла в мокром плаще и держала за руку мальчишку-первоклассника.
Люба подошла ближе, повертелась на глазах, поздоровалась и помогла мальчику расстегнуть верхнюю одежду, она часто играла с ним в рекреации начальной школы.
Приходить под самый звонок опасно такой девушке! говорил Монгол гардеробщице. Нужно встречать детей, нужно смотреть за порядком, чтобы школьник с грецким орехом в черепе не начал скидывать чужую одежду и топтать! Нужно давать учителю ключи заранее! Много дел! Старик давно здесь ждёт. Старик ждёт девушку в который раз! Девушка долго едет. Старику всё равно, он здесь живёт. Он подстрахует. Но если придёт гневная женщина, что сделает старик? На гневную женщину не действует шутка. Рот у неё как ловушка на птичку. Глаза как у голодного волка! А если старик однажды не сможет прийти, что сделает девушка?
Я поняла-поняла вяло отвечала гардеробщица Наталья, мы на электричку не успели из-за этого сони.
Она дёрнула за рукав парнишку.
Беги на урок. Спасибо вам ещё раз!
Старик проводил взглядом малыша:
Ребёнок не знает, чем начнётся день. Как взрослый устроит, так и начнётся. Снимай мокроту и приходи, садись за ключи, пока не пришла громкая женщина.
Монгол повернулся к Любе.
Такая маленькая мышка! Хорошо подслушивать, когда ты маленький.
Я землеройка, а не мышь, осклабилась Люба.
Землеройка должна питаться каждые десять минут, услышала девочка позади себя высокий мужской голос, иначе погибнет. У неё слишком быстрый обмен веществ.
Сначала она подумала, что это сказал старшеклассник. Но обернувшись, сразу поняла, что это новый учитель, о котором ей говорила мама. Конечно, это мог быть и чей-нибудь папа, но родителей не пускали в вестибюль, потому что они создают давку.
Он улыбнулся ей едва-едва, больше глазами, чем ртом, и почему-то девочке сразу показалось, что с ним ей легко будет подружиться. Девочке или зверьку? Кто на этот раз почувствовал?
Новый учитель поздоровался за руку с Монголом, взял ключ и пошёл в сторону учительской. Люба осторожно последовала за ним.
Старик легонько дёрнул её за рюкзак:
Чтобы так часто кушать, нужно поменьше сидеть в норе и много искать добычи! Кушать, чтобы жить. Жить, чтобы кушать. Девочка Люба кушает то, что слышит. А старик ещё не завтракал. Во сколько откроют столовую?
В девять! Люба потянула рюкзак. Ну-у-у!
Она рванула следом за новым учителем и, увидев его, сбавила темп.
Ему не очень далеко удалось уйти.
Он шёл словно через минное поле: после полупустой улицы нижний этаж школы напоминал стихийное бедствие. Землетрясения, сопровождаемые хохотом старшеклассников, сменялись цунами первоклашек, рядом с которыми были разбросаны рифы рюкзаков. Некоторые из малышей, не замечая сидений, могли сесть на пол и переобуваться прямо посреди прохода, не обращая внимания, что вокруг ходят люди.