Но почему же и власти, и Константинопольский Патриарх так усердно стремились к ликвидации идиоритмов? Специальная литература нас с радостью извещает, что идиоритмов на Афоне нет, и последние особножительные монастыри изменили свой статус в 1992 году. Думается, причина не в преимуществах общежительных монастырей, а в их большей управляемости. Ведь вся власть сосредоточена практически в руках игумена: нужно поставить своего игумена, и можно управлять монастырем извне. Ведь именно так и решали свои проблемы Константинопольские патриархи, просто изгоняя непослушных игуменов. Примеры: события в Ильинском скиту, монастырях Есфигмен, Ставроникита. «Благодаря таким действиям29, патриархия получила возможность большего контроля за жизнью главных афонских монастырей, ставших теперь общежительными, поскольку управлять ими гораздо легче, чем идиоритмами»30. Кроме того, власть над Святой Горой находится в руках двадцати игуменов, и путем «расстановки» кадров можно решить все проблемы, вызванные непокорностью афонцев. Так что не монашеская жизнь волнует современного Константинопольского патриарха, а власть над Святой Горой, главным оплотом мирового православия. Уничтожить свободу христианского подвига, учредить монашество «по приказу», для которого главное не стремление к Богу, не свободное выполнение заповедей и монашеских уставов, а подчинение «командующему», имеющему ставку на турецкой земле, уничтожившему весь смысл воинской дисциплины тайными сговорами с врагами.
Но почему же и власти, и Константинопольский Патриарх так усердно стремились к ликвидации идиоритмов? Специальная литература нас с радостью извещает, что идиоритмов на Афоне нет, и последние особножительные монастыри изменили свой статус в 1992 году. Думается, причина не в преимуществах общежительных монастырей, а в их большей управляемости. Ведь вся власть сосредоточена практически в руках игумена: нужно поставить своего игумена, и можно управлять монастырем извне. Ведь именно так и решали свои проблемы Константинопольские патриархи, просто изгоняя непослушных игуменов. Примеры: события в Ильинском скиту, монастырях Есфигмен, Ставроникита. «Благодаря таким действиям29, патриархия получила возможность большего контроля за жизнью главных афонских монастырей, ставших теперь общежительными, поскольку управлять ими гораздо легче, чем идиоритмами»30. Кроме того, власть над Святой Горой находится в руках двадцати игуменов, и путем «расстановки» кадров можно решить все проблемы, вызванные непокорностью афонцев. Так что не монашеская жизнь волнует современного Константинопольского патриарха, а власть над Святой Горой, главным оплотом мирового православия. Уничтожить свободу христианского подвига, учредить монашество «по приказу», для которого главное не стремление к Богу, не свободное выполнение заповедей и монашеских уставов, а подчинение «командующему», имеющему ставку на турецкой земле, уничтожившему весь смысл воинской дисциплины тайными сговорами с врагами.
Возвращаясь к сравнению киновиального и идиоритмического устройства монастырей, заметим: главное, что мы извлекаем из этого сравнения, это необходимость свободного существования монашества, которое само выберет себе форму, соответствующую своему духовному состоянию. Обратимся вновь к К.Леонтьеву: «Также многие из мирских людей и из монахов слишком уж возвышают киновиальную жизнь в ущерб своебытной и желали бы, чтоб и в России, и на Афоне все обители были киновии. Но толковый почитатель монашеской жизни не должен забывать, что слишком натянутая струна рвется. Не всякий из желающих искренно пострижения и удаления от мирской жизни может сразу понести все стеснения коммунизма киновиального. Иные люди, болезненные, вспыльчивые или непостоянные, при всей искренности своей, на всю жизнь остаются негодными для киновий. Афон именно тем и хорош, что в нем оттенки монашества безчисленны31». Кельи, каливы и отшельники хуже поддаются воздействию. Согласитесь, не так легко чем-то угрожать человеку, который отрешился от всего земного. Сейчас поговаривают о введении на Афоне специальных удостоверений для монахов. Таким образом, не получивший подобного удостоверения не будет считаться афонским монахом и может быть спокойненько выдворен со Святой Горы. Так будет решена проблема отшельников-зилотов.
«В своежительных монастырях не видать тех смиренных тружеников на пользу всего братства, тех простодушных лиц, тех робких и долу устремленных взглядов, той неразвязной речи, тех земных поклонов старцу, того духа братского равенства, допускающего трогательную простоту в обхождении со всеми, и наконец того единого и единственного жезла игуменского без всяких наружных украшений, но с внутренней силой, которые я встречал в Руссике. Там напротив, каждый начинающий подвиг иночества уже имеет вид, приличный старцу. Там не редкость видеть трость, украшенную серебром и золотом, в руках не только дряхлеющих, но и цветущих молодостью. Поминутно слышишь взаимныя друг друга величания титлом архимандрита, здесь легко достающиеся тому, кто его пожелает. К сожалению, надобно сознаться, что в монастырях подобного рода наравне с заслугою и способностями ценится и богатство. Старость и добродетель вообще занимают второстепенное место в общем мнении, может быть и потому, что суть явления естественныя в человеческом и иноческом житии.
На Афоне, за пределами шумной и страстной суеты мирской, существуют и борются между собой две системы иночества: своежитие и общежитие; и та, и другая имеют свои особенности, свои как бы степени идеализации, но при всем том каждая дает себя понимать под чертами общими, как бы существенными. Первая держится начал свободы, вторая неволи. В своежитии господствуют независимость, предоставление каждому самому думать и радеть о себе и обществе, подчинение уставу, а не уставщику, общему правилу, а не личному произволу, определение себя к тому или другому послушанию разумное, а не безсознательное, и действование вследствие сего усердное, а не наемнически холодное. Приятно воображать такое жительство. Еще приятнее было бы увидеть его».32
Греко-русский вопрос
Дореволюционный период
Греко-русский вопрос остро стоял в 19 веке. И сегодня он не потерял значения, хотя острота его и скрыта из-за полной сдачи русскими своих позиций. В этом-то и вина русского священноначалия и патриарха, которого уже перестали поминать на Афоне33, в отличие от сербского патриарха, поминание которого и не думают прекращать в Хиландарском монастыре. Единственным иерархом, который пытался активно вмешиваться в афонскую жизнь, был митр. Никодим (Ротов). Хотя нам, конечно, неизвестны причины такого внимания. За относительно небольшой срок нами утрачены Свято-Андреевский скит, Ильинский скит (в лице зарубежной церкви), Каруля и не счесть, сколько келий и калив. По данным на 1902 год на Афоне была 31 русская келья34, 183 русские каливы. Всего русских монахов было 3.615 человек, а греков меньше 3207. В Кромнице проживало 250 человек, в скиту Новая Фиваида -150 человек, на Каруле спасалось около 40 русских. Такое соотношение, быстро меняющееся в сторону увеличения русского монашества, весьма не нравилось грекам. Греческое монашество в лице своих, конечно же, не лучших представителей всегда плохо относилось к черноризцам других национальностей.
Всегда остро стоял греко-славянский вопрос. Особенно сильно это стало ощущаться в прошлом веке по причине, во-первых, роста греческих националистических настроений, и, во-вторых, из-за большого притока русских. Яркой иллюстрацией являются всем уже известные события в Пантелеймоновом монастыре в прошлом веке. Монастырь пережил настоящее смутное время. Греки никак не могли допустить, чтобы в русском монастыре был русский игумен. Да, что там никакой должности не хотели давать русскому монаху. Когда же законным образом был избран первый русский игумен, то кучка националистов возбудила греческую братию и отправила делегацию в Константинополь к патриарху, но дело выиграли русские, и монастырь получил первого русского игумена Макария (Сушкина). Эта история приводится почти во всех нынешних книгах о Пантелеймоновом монастыре. А о том, что это был только маленький эпизод из деятельности греческих националистов, стыдливо умалчивается. Проблема эта настолько серьезна, что иным фактам просто невозможно поверить, как-то например: «В конце прошлого века35 в старом Руссике греки перерезали всех русских и закопали их библиотеки и иконы. Но тени убитых стали беспокоить совесть греческую, и они покинули Руссик»36. Вероятно, это только страшная легенда, но удивительно само по себе состояние истории русского Афона, когда невозможно опровергнуть или принять эти сведения. Почему-то этой историей никто долгое время не интересовался. Но следующий факт несомненен: «Недавно Ксенофонтский монастырь оттягал у Руссика целый скит, и тамошние греки из опасения, чтобы скит опять, как-нибудь не перешел во владение Руссика, стали истреблять в нем все русское. При этом они жгли и закапывали в землю русские книги, рукописи, иконы, даже сосуды с русскими надписями, чтобы и русского духа в скиту не осталось»37. Один старый монах передал болгарскому публицисту Даскалову слова греческого монаха: «Не успокоюсь до тех пор, пока не уничтожу хоть одного русского»38. Все эти действия, подобные этническим чисткам современных албанцев в Косово, с трудом укладываются в голове.
Справедливости ради надо отметить, что ныне во многих монастырях, скитах и кельях греческие монахи с радостью показывают русские иконы, сохранившиеся от прежних обитателей. Может быть, и не стоит ворошить отдельные негативные факты? Едва ли, потому что и в нынешнее время все эти проявления не прекратились, а хорошие монахи, не отравленные национализмом, были во все времена. Если отворачиваться от действительности, то этим способом она никак не исправится, а просто мы лишимся правильного представления о ней. И как уже было сказано в начале статьи, рано или поздно все эти противоречия будут использованы нашими врагами. Яркие описания греко-русских и прочих национальных конфликтов мы найдем у упоминавшегося уже здесь богохульника Семенова. Нарисованные им картинки, коверкающие действительность и абсолютизирующие недостатки, легко пошатнут веру у слабых христиан, привыкших смотреть только на красивые афонские виды. Указание на одну из причин национализма греков можно найти у того же Благовещенского: «В Руссике один монах сказал: мы прежде были светилами мудрости земной, мы выработали начала науки и искусства; но потом разные варвары разграбили у нас это богатство. Остались у греков только гордость и честолюбие народное и этого наследия предков не отнимет у нас никто»