Туманный ампир. Стихи и поэмы - Игорь Платонов 4 стр.

Завари мне, родная, настой,
Чтобы вышибло боль и кручину,
Чтобы хмурь полыхнула зарёй
И сквозняк не обласкивал спину.

Завари мне настой, да такой,
Чтоб душа ожила и запела,
Чтобы в вены ударил прибой
И вернулись желания в тело!

Чтобы радость умыла глаза
И дремучая хворь испарилась,
Чтобы стали родней небеса
И взыграла творящая сила

Завари мне, родная, настой,
Осади грозовое ненастье,
Чтобы шок не висел над страной,
И надежды в бреду не погасли.

Чтоб рассудок остался живым,
Чтоб мечта на ветру не сгорела,
Чтобы жуть растворилась как дым,
И орда во хмелю не зверела.

Чтоб почуять дыханье Земли
И принять эту вечную негу,
Где и нищих, и тех, кто велик,
Согревает бессмертное небо.

Чтобы в сердце распахивать взгляд,
Чтоб звенеть и не ведать надрыва,
Чтоб войти в зацветающий сад
И однажды проснуться счастливым.

Обнажи пробуждённую рань,
Озареньем взойди из тумана
И меня горячо зашамань,
Проливаясь любовью на раны.

Мне дарит мир на счастье не подковы,
Во мне играет память высоты;
Мои слова бывают злы и голы,
Но в сердце  постоянство красоты.

Мой голос  не для сладостных течений,
Я в нервах обнажаю волю струн;
В моих ладах есть эхо воплощений,
Где я открыт и счастлив, прост и юн.

Моя душа озвучена не лязгом,
И боль нейтрализует не комедь;
Я взвит ошеломительным соблазном 
Тоску любовью крыть, чтоб не сгореть.

И если вдруг мечты мои остыли,
И, раненый, я больше не парю, 
В падении меня вздымают крылья,
И я за всё Творца благодарю.

В краю ажура и облома
Запой похож на форс-мажор;
А сплин  как молния без грома,
И ни к чему гуманный спор.

Ну как не клюнуть на приманку
Всепоглощающей мечты,
Озвучив душу, как тальянку?
Но тяжек путь до красоты

В секретных блоках шоу-асы
Распределяют чистоган,
И воздвигаются парнасы,
Струя аншлаги в балаган.

Там шалый босс, шаля под кайфом,
Раскрепощает мощь сумы;
И ни стихом, ни овердрайвом
Не растопить в умах зимы.

Ночные леди  словно феи,
И даже лох  как ловелас;
И задвигаются идеи
В трансэротический фугас

Редактор с помпой секунданта
Воспел тоску и впал в запой;
Слепой художник стал сектантом,
А психам дали обходной.

Свобода высекла скрижали
В броне квартирных площадей;
А грёзы перлами не стали,
И в шубах душам не теплей.

Застыл в дыму жеманный постер,
И бомж  как шулер на ветру;
Плоды восходят на погосте
И слаще воздух поутру.

Кумир, бродяга, мастер, мистер,
Громила, гаер, вор, герой, 
Мы все  заядлые артисты
В театре жизни круговой.

И всё  мобильно и железно,
И каждой драме  свой финал;
Но стоит курсом лечь над бездной 
И нет ни рангов, ни опал

Желанья по ветру пустил я,
И голова  как чистовик;
И вдруг почувствовала крылья
Душа, сорвавшаяся в крик

У богатых  свои причуды,
А у певчих  душа да высь;
Я иду, не боясь простуды,
Вдоль по ветру, ускорив мысль.

В головах  ураган проектов,
В кулуарах  туман интриг;
А Земля не меняет вектор
И природе не нужен сдвиг.

У крутых  золотая жила,
Только, в спину поёт сквозняк
Ну а жизнь  это фронт без тыла,
Да и в рай не войдёшь за так.

А в мечтах не видать кордона,
Только, память  как личный груз;
Романтичен комфорт вагона,
А выходишь  и снова грусть.

По каким нас путям носило?
Что нашли мы в иных местах?
Есть у времени свойство силы 
Отверзать Небеса в сердцах.

Фонари  как цветы в бетоне,
Что-то воздух пропах не тем
Но печаль в красоте утонет,
Отказавшись от ветхих тем.

Прикоснётся душа к родному
И на раны прольёт бальзам;
На Земле быть любви к живому
И от силы сиять глазам.

У богатых  свои причуды,
Но кому хорошо в броне?
Я иду, не боясь простуды,
Вдоль по ветру  к своей весне.

Вы извините, что я небрит,
Что не похож на лощёных денди;
Меня промозглая муть столбит,
Качая душу в тревожном темпе.

И зачиная сквозной сюжет
О позабытой в миру печали,
Я фронт апломба свожу на нет
И воздух жизни пою очами.

«О чём же песня?» «А жизнь о чём?» 
Вопрос  на вопрос. Извините, леди;
Я так подумал,  чтоб стать Христом,
Бродяга сердцем прощупал плети;

И лёгкой дланью укрыл дитя
От тех, кто чувства кроит на формы
Как вольно птицы в туман летят!
Им всюду хватит и сил, и корма.

И из формата холёных свит
Я выхожу, как боян  из пая.
Вы извините, что я не убит;
Ну, очевидно, судьба иная.

Подпольная жизнь это печь без нагрева
И бой без патронов;
Я шок обратил в озаренье напева
Над мерой сожжённой.

Я руки не грел на крутых оборотах
И вышел из драмы;
Рулил по-над бездной смертельным полётом
Сквозной андеграунд.

А в венах  прибой вакханальных азартов
С последствием жажды;
Я в срок погасил обязательства кармы,
Войдя в негу дважды.

И я бы сказал, что идёт всё как надо,
Но некуда деться;
В артериях  зов первородного сада
И пение детства

Но как бы ни дуло, душа отогрета
Ожившей природой;
Я вижу в грязи жемчуга, и за это
В желаньях  свобода.

Я на заказ не улыбаюсь
И ради фона не пою,
И потому не удивляюсь,
Когда пиарят колею.

Как много звёздных и медийных,
Громкоголосых и больших;
Как много важных и активных,
Неуловимых и крутых.

А я не рвал за лавры глотку,
И на мажор не западал;
Я отшибал соблазны водкой
И в сердце двери открывал

Бродил по каменной округе,
Даря безмолвие звезде,
С тобой, любимая подруга,
Мы были счастливы в нужде.

Где так случайны совпаденья
И оживлённы сквозняки,
Нас отогрели обнаженья,
Поя сиянием зрачки

И глядя в мир, где не укрыться,
Я говорю, вдыхая жизнь:
На лжи ничто не сохранится,
Храни себя в стране души.

Веяло Ренессансом,
Где-то играла скрипка;
Дух обмирал в шампанском,
Сердце желало крика

Ты, мишуру охаяв,
Роптала: «Как мир не прочен!..»
Крыла меня дыханьем
И окунала в очи.

И умножая розы,
Что ароматом пели,
Нега швыряла оземь
Томный шаблон отеля.

В душах любовь шумела
И надвигалось небо
Память моя, как нега,
Угомонила тело.

Моя плоть это зона
Засекреченных нервов
С перехлёстом озона
И мечтами без меры.

Жизнь милей  где попроще,
Мир живей там, где не был;
Но глаза это очи,
Если в кровь льётся небо.

А надежда  как мост,
Только берег не виден;
Горечь взвилась до звёзд
И рассвет грёзы выдул.

Высь беду отмела,
Напоив сердце бурей;
И горят купола,
Как лампады в лазури.

И плывёт по округе
Вольный звон колоколен;
А в бульварной поруке
Каждый звук  под контролем.

Здесь бродяги  как семьи
С тайной метой Пандоры;
И, наверное, все мы 
Немного актёры.

Только грим въелся в лица
И подмостки разбиты;
А в груди стонет птица,
Вычисляя орбиту

Если всё  под грозой
И стена дышит в спину, 
Значит, путь по прямой
Плоть сжимает в пружину

Если песня  лишь плод,
То душа это сад;
Нас беда не возьмёт,
Голоси, вещий лад!

Вскрой, родная, ажур, 
Полыхни в муть очами!
Я тоску сокрушу,
Сталь озвучив перстами

На устах  пекло пульса,
Всюду пляшут улыбки
В нервах  музыка улиц,
Лишь смычок пьян от скрипки.

Моя плоть это зона
Засекреченных нервов
С перехлёстом озона
И мечтами без меры.

Жизнь милей  где попроще,
Мир живей там, где не был;
Но глаза это очи,
Если в кровь льётся небо.

А надежда  как мост,
Только берег не виден;
Горечь взвилась до звёзд
И рассвет грёзы выдул.

Высь беду отмела,
Напоив сердце бурей;
И горят купола,
Как лампады в лазури.

И плывёт по округе
Вольный звон колоколен;
А в бульварной поруке
Каждый звук  под контролем.

Здесь бродяги  как семьи
С тайной метой Пандоры;
И, наверное, все мы 
Немного актёры.

Только грим въелся в лица
И подмостки разбиты;
А в груди стонет птица,
Вычисляя орбиту

Если всё  под грозой
И стена дышит в спину, 
Значит, путь по прямой
Плоть сжимает в пружину

Если песня  лишь плод,
То душа это сад;
Нас беда не возьмёт,
Голоси, вещий лад!

Вскрой, родная, ажур, 
Полыхни в муть очами!
Я тоску сокрушу,
Сталь озвучив перстами

На устах  пекло пульса,
Всюду пляшут улыбки
В нервах  музыка улиц,
Лишь смычок пьян от скрипки.

Как просто замлеть от лести
И впредь не жалеть ни о чём,
Как просто остаться на месте
И гайкою стать под ключом

Как просто не знать, не ведать,
Как просто ослепнуть на миг;
Как просто идти по следу
И больше не биться в тупик.

Как просто любить хороших,
Удачливых и дорогих;
Как просто не помнить о прошлом
И горечь не пить за троих.

Как просто пропеть о важном
И больше не быть на краю;
Как просто не думать о страшном
И имидж вогнать в колею.

Как просто дружить с крутыми
И верить, что ты не пустой;
Как просто держаться за имя,
Гася холодок за душой.

Как просто поправить наружность
И хлам поменять на велюр;
Как просто отсеять ненужных
И тихо вписаться в ажур.

Как просто ругаться в спину
И верить в значение прав;
Как просто внезапно сгинуть,
Лавину за шалость приняв

Как просто прижиться в оплоте,
Как просто колбаситься в такт;
Как просто гонять на «Тойоте»
И верить, что жизнь это смак.

Как просто уйти, хлопнув дверью,
И стать на мгновенье крутым;
Как просто внезапно поверить,
Что мир может быть и другим

Как просто сидеть у камина
И млеть от гуманных идей;
Как просто смотреть на руины,
И верить в счастливых людей.

Как просто начислить по сотке,
Как просто уйти от всего;
Как просто сгореть от водки
И больше не знать ничего

Как просто запутаться в узах
И милости ждать от героев;
А миру не нужно иллюзий
И воздух поит всё живое.

Высокие клятвы  как старая мебель,
Которую можно отдать не глядя
Знакомым, живущим на кровном хлебе,
Согласно завету священного лада.

Они антикварны, молчат о великом,
Внимая блаженству деревьев раздетых;
И сад опустелый становится диким,
Даруя свободу ликующим детям.

А в холоде мира душе не укрыться,
Сквозь боль и тоску мы идём на запрет;
И время нам дарит счастливые лица,
В которых забытого прошлого нет.

Мне травы прошептали: «Дело к Жатве»
И я почуял выдох Хиросимы
И хлынули в сознание скрижали,
И сердце обомлело нелюдимо

Компьютерное диво разродилось
Прогнозом штурмового интеллекта;
И офисы шифруются в могилы,
Где ДНК  ошибочная клетка.

Ни Гёте, ни Эйнштейн не постигали
Очищенного Каина природу;
Дисплеев чумовые магистрали
Сплетают виртуальную свободу

Не вняли Сальвадора назиданию,
Сон разума родил Левиафана;
И монстры вылетают на задание,
Выщёлкивая души из профанов.

Потягивая пиво в подворотне,
Скорбит охладевающий бродяга;
И стены городские сумасбродно
Смыкаются в громаду саркофага

Я чую круговые катакомбы,
Где сталкер  кровный пастырь, время люто.
Кому мила программа «Кибер-Зомби»?!
Арканом человека стал компьютер.