Но в моей жизни все в порядке, начал было я. Кроме того, что я теперь безработен и живу на пособие. А так все в порядке.
Я имею в виду, в Большой Реальности, не глупи. Ты сразу понял, о чем я.
А я ведь и вправду понял сразу. Я смеюсь и снова глотаю пиво, глядя на небо. Крупный метеор мелькнул где-то высоко на долю секунды и исчез бесследно. Желание я загадать не успел.
Ладно, ты прав. Похоже, от тебя ничего не утаишь. Да и, наверное, мне незачем утаивать. Да, киваю я, мне кажется, там я что-то делаю не так.
А ты оглядись вокруг. Взгляни на руины электростанции и, возможно, ты поймешь.
Я всерьез задумываюсь над его словами и пью пиво, болтаю банку концентрическими движениями, и допиваю.
Что же, мне пора.
Ага, мотаю головой я и провожаю Грача. Открываю дверь, прощаюсь, и он резво упархивает прочь. Сила, тяжесть и скорость. Потрясает его полет.
Я кидаю пустую банку в урну и сажусь обратно на диван.
Что же он хотел мне этим сказать?
Электростанция не видна отсюда из-за домов. Что же это значит?
Я кидаю пустую банку в урну и сажусь обратно на диван.
Что же он хотел мне этим сказать?
Электростанция не видна отсюда из-за домов. Что же это значит?
Я ложусь снова под одеяло и разглядываю небо. Луна на горизонте выползла чуть правее и выше, загородив собой туманность, которую я рассматривал до появления Грача. Облака в том же месте разошлись в разные стороны. Одни почернели, потому что их перестала подсвечивать луна, и они стали похожи на крадущихся чертей, над другими засветились яркие нимбы и они стали напоминать ангелов, трубящих в трубы. Я лежу и наблюдаю за этим действом. Медленно, но оно все же происходит.
Я предчувствовал беду она и случилась. Взрыв. Я не умер. Мой круг не закончился и я не стал опять ни Взглядом, ни полностью не исчез из этого мира. Я выжил. Умерли другие люди.
Я пробую переставить местами эти данные и дополнить. Предчувствие взрыв балка Рчедла вытаскивает меня смерть людей руины огонь улица дом смерть людей.
Глупая цепочка, все было не так. Это даже не данные, а последовательность получается какая-то. «А если наоборот?» мыслю я. Смерть людей дом улица огонь руины Рчедла вытаскивает меня балка взрыв смерть людей предчувствие. Все равно чушь получается. Тут нужно что-то, от чего можно отталкиваться. Начало середина конец. Нужна какая-то система. И почему Грач мне так сказал? Неужели не мог мне намекнуть чуть больше
Я снова слышу стук в дверь. Такой же, как и в прошлый раз. Я гляжу на часы в углу, стрелка указывает на половину первого ночи. Почему всем понадобилось приходить ко мне сегодня ночью?
Я открываю дверь, ожидая увидеть у ног Грача, но взгляд мой натыкается на черные туфли без каблуков. И чуть худые ноги. На одной из них красуется бинт с большим темным пятном от крови, кажущимся в ночи сиреневым.
Мне не спится, произносит Рчедла и смотрит не на меня, а куда-то в сторону. Вернее, она сверлит глазами дверной косяк, а боковым зрением смотрит на меня. Я как-то могу сразу это определить.
Что же, проходи. На небе сегодня показывают бой ангелов с демонами. Я улыбаюсь ей, скрывая, что я ее совсем не ожидал. Более того, на сегодня я планировал в своей голове спасение от индейцев. Как в школе на уроке физики, ковбой a спасается от индейца b
Она проходит, снимает фиолетовый вязаный жакетик и вешает его на один из двух крючков в прихожей.
Я ложусь обратно на диван. Она садится рядом.
Мне было страшно дома.
Я киваю и смотрю на нее. В лунном свете ее глаза блестят, как мокрые угли.
В голову все лезли мертвецы. Понимаешь, очень трудно быть дома, когда настолько привык к своему жилищу, работе и погибшим людям, что не мыслишь их по отдельности. Дома такое чувство неуютное, как будто не хватает одной стены, а там, где она должна быть скалистый обрыв. Очень неприятное чувство.
Я рад, что ты пришла, говорю я ей. Она склоняется надо мною. Волосы падают с ее головы мне на лицо, как новогодние гирлянды, разве что, не светятся. У меня возникает желание ее поцеловать. Но я ничего не делаю. А она как будто специально щекочет мне лицо и смотрит прямо в глаза. В ночной тени люди выглядят намного естественней. Раскрывается их истинная сущность. Я гляжу Рчедле в глаза и вижу высокую траву, колышущуюся на склоне того обрыва, должно быть, про который она говорит. Ночь. Облачно. Вдали, над горизонтом, виднеется желто-красное огниво на тучах это свет города в них отражается. Но это вдали, а здесь, совсем близко, ветер, то едва коснется пары стебельков, то обхватит всю поляну, колосья и листья травы и вихрем полощет их в своих теплых порывах, точно меж гигантских невидимых пальцев. Такая вот у нее, на мой взгляд, сущность.
Это происходит где-то минуту. Затем она ложится рядом, не снимая туфель.
Ты похож на кактус.
Это почему? удивляюсь я.
диковинный и колючий, как будто не слыша меня, говорит Рчедла.
Почему? Это как?
Ангелы на горизонте немного растворились, один бросил трубу и в ошеломлении смотрит на чертей, а другой даже перевернулся на девяносто градусов, как будто улетает вдаль. Тем временем, черти подкрались прямо под луну, а двое из них, кажется, даже накололи ее на вилы и глумятся. Ангелы ретируются и не знают, что делать. Интересно
Рчедла, видимо, смотрит в то же место, но никакого боя, наверное, там не видит.
Ну, до тебя дотронуться трудно, понимаешь? Я не буквально, конечно, говорю. Просто ты уж очень заковыристый какой-то Сам себе на уме.
Честно говоря, ни разу не видел кактусов самих себе на уме. Пытаюсь пошутить я.
но это и притягивает.
Я закидываю руки за голову и пробую представить хранителя луны кактус. Получается что-то вроде шарнирного человечка, сплошь в иголках и с кусочком звездной материи в руках.
* * * *
Просыпаясь, в полубреду я вспоминаю детали старого советского мультика, где кто-то протирал звезды тряпочкой очень старательно. То ли ежик, то ли какой-то еще зверь Подробности вспомнить не удалось. Очень уж такая вещь эта память, трудная.
Меня выписали из больницы вчера и я жил у своей подруги. «Так будет лучше», говорила она, а я соглашался.
«Что же имел в виду Грач», снова задал я себе вопрос. Жалею ли я о разрушении электростанции? Горюю ли? Да. Как только я нахожу себе место в мире, что-то рушится кардинально. В этом-то все и дело. А, если правильнее, в причине этого как раз все не так. И эта причина во мне. В каком-то смысле я поспособствовал уничтожению генератора. Я все время даю какой-то толчок, причем вполне сознательно, к разрушению, затем хочу все наладить. Иногда выходит. Но в большинстве случаев, разрушение потом трудно остановить. Как в синергетике, система, достигая пика, рушится. Значит, это я довожу все до пика, что бы то ни было, а затем все валится к черту само по себе
Индейцы окружили меня, привязывают к столбу, поют победную песню и хотят принести меня в жертву своим непонятным мне богам, а я стою и молю небо помочь мне. Не смиряюсь, не молю о пощаде, а мысленно сверлю небо глазами. «Но это еще не конец», как в старом анекдоте.
Это еще не конец.
И я могу даже не надеяться, конца не будет. А прерии разряжаются маревом, которое, кажется, ждет от меня чего-то.
И несет, как будто я еду в полупустом автобусе куда не понятно. Напоминает песню Deftones.
Hear I lay
still and breathless,
Just like always
Still I want some more.
Mirrors sideways
Who cares whats behind?
Just like always
Still your passenger
Веди быстрее, нажми на газ! А куда едем неясно. И вся моя свобода заключается лишь в том, чтобы ходить по салону автобуса. В беспомощно замкнутом пространстве А в углу этого автобуса какие-то люди стоят. Трясясь, держатся за поручни. Один из них читает книгу, другой, зевая, смотрит на прозрачно-непонятный пейзаж за окном, мелькающий, как кадры черно-белого фильма. Девушка слушает плеер, облокотившись на горизонтальный поручень.
В зеркале на лобовом стекле мелькают глаза водителя. Обычные глаза, неприметные. Посмотришь на них, отвернешься и тут же забудешь. Глаза, каких миллиарды. Лица не видно.
Roll the window down.
This cool night air is curios.
Let the whole world look in.
Who cares who sees anything?
Im your passenger
Я открываю окно, этот ночной воздух потрясает своей холодностью и свежестью. А за окном, хотя и есть что-то, но оно либо пролетает и не заметишь, либо силуэты не разберешь слишком темно.
Водитель, быстрее! Я уезжаю от себя. Я твой пассажир.
Im your passenger
Dont pull over This time wont you please Drive faster!!!
Хотя, песня не совсем о том, да вот только моего положения это не меняет. Im your passenger И с этим ничего не поделаешь.
Слишком много образов. Слишком мало реальности
Университет. Шла пара физкультуры, на которой я не появлюсь еще два месяца и двадцать один день. Я бродил вдоль окон, открывавших золотистый вид на заречье. Это был дальний план. А на переднем два высоких скрученных дерева, какая-то петляющая тропинка между ними, деревянные дома с деревянными заборами.
Я присел на один из стульев. Их списали из актового зала и переместили сюда. Они старые, драные, и запах от них, как от подмышек, об которые долго терли денежную купюру. Не сказать, чтобы я видел такие подмышки, просто такая родилась ассоциация. Затем в голове начала сама по себе придумываться история про олигарха, который долго бегал в фирменной фуфайке от Армани вокруг своих владений, а затем вернулся к себе в кабинет, снял фуфайку и стал с блаженным видом, запыхавшись, натирать подмышки пятьсотевровыми купюрами.
Я выбросил этот ядреный бред из головы и продолжил разглядывать пейзаж за окнами, уже с этой позиции. Удивительное дело, подумал я. В левом окне все выглядит живым, летают птицы и колышется береза. Чуть дальше работает башенный кран. А в правом все застыло и стало неподвижным, как мамонт, которого поглотил ледник, а он даже не дожевал свою любимую траву: деревья, птицы (я встал со стула), рядом с оградой университета автомобиль, кустарники какие-то, все выглядело как на пластилиновом проекте третьеклассника.
А это что, Максимка?
А это дом, в котором мы живем. С Белькой.
Может, с белкой?
Нет, с Белькой! Это имя моей собаки.
Окрошка в голове никак не унималась. Приходили в мою голову какие-то невнятные мысли, совершенно без стука, наливали себе чаю и садились ко мне на диван пить его, а затем я их вышвыривал пинком. Но они возвращались. И так чуть ли не весь день. К вечеру они стали принимать более разумную форму. Мы с девушкой сегодня занялись любовью. После чего я долго испытывал смешанные чувства и спрашивал себя, что это было. Было хорошо. Голова прояснилась, к девушке я стал испытывать большую и трепетную нежность, как у меня бывает после этого. Единственное, сам процесс как-то выскользнул из памяти и исчез где-то в области паха, оставляя внутри меня приятное ощущение пустоты. Приятных «пустот» в мире не так уж много. Секс путь к одной из них.