Хикс приводит в качестве примера такого «макиавеллизма от литературоведения» Кейт Эллис. Другой пример подобной практики ангажированная афро-американская критика, сложившаяся к 1970-м, взраставшая на манифестах воинствующего Движения за черное искусство (Black Arts Movement) и скрестившая радикальный афроцентризм с поструктурализмом и деконструктивизмом.
В работах Х. А. Бейкера, Р. Степто, Г. Л. Гейтса всячески оттесняется на второй план тот очевидный факт, что негритянская словесность США является органичной частью американской и шире западной литературной традиции. Афроцентристы от литературоведения выстраивают (а точнее, изобретают и пропагандируют) некую «исконную» (vernacular) Традицию, восходящую к африканским топосам и мифологемам, а вместе с ней и самостийную «теорию афро-американского литературоведения» за счет «отодвигания» и дискредитации западной культуры как расистской и
эксплуататорской. Вот как выглядит анализ романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» в книге Х. А. Бейкера «Модернизм и Гарлемской ренессанс» (1989): «Цивилизация разваливается, откровенничает Том Бьюкенен на званом обеде, который он закатывает в своем роскошном особняке на Лонг-Айленде Пессимизм Тома имеет книжное происхождение. Он созвучен расистскому бормотанию Стоддарда [6] (Том называет его Годдардом). На самом деле под угрозой вовсе не цитадель цивилизации, а господство белых англосаксонских самцов с их наглым расизмом, открытым сексизмом и невероятным богатством» [7].
эксплуататорской. Вот как выглядит анализ романа Ф. С. Фицджеральда «Великий Гэтсби» в книге Х. А. Бейкера «Модернизм и Гарлемской ренессанс» (1989): «Цивилизация разваливается, откровенничает Том Бьюкенен на званом обеде, который он закатывает в своем роскошном особняке на Лонг-Айленде Пессимизм Тома имеет книжное происхождение. Он созвучен расистскому бормотанию Стоддарда [6] (Том называет его Годдардом). На самом деле под угрозой вовсе не цитадель цивилизации, а господство белых англосаксонских самцов с их наглым расизмом, открытым сексизмом и невероятным богатством» [7].
Известный исследователь литературного модернизма, создатель авторитетной монографии «Гарлемский ренессанс в черно-белых тонах» [8], обоснованно утверждает, что чернокожие представители рессентимента некорректно интерпретируют не только «белую англосаксонскую», но и собственную культуру: «Г. Л. Гейтс и Х. А. Бейкер определяют афро-американскую традицию таким образом, который авторы Гарлемского ренессанса сознательно отвергали даже если предположить, что на деле они вносили вклад в ту традицию, которую Гейтс и Бейкер пытаются выстроить, а точнее, изобрести. Я не буду оспаривать ценность подобных изобретений, но я собираюсь отстаивать ценность взвешенного исторического подхода, детального и отмечающего тонкие нюансы, при котором авторы изучаются в контексте того поля, в котором они в реальности работали» [9].
Претензии профессора Дж. Хатчинсона, который защищает науку и принципы научного исследования, заведомо не могут быть услышаны противником. Почетный профессор университета Вандербильт Х. А. Бейкер научные принципы отменяет, реализуя на практике постструктуралистскую идею «поэтического языка». Бейкер прямо говорит о праве «исследователя» уподобиться художнику, музыканту и поэту; придумывая факты там, где их нет, не замечая их там, где они мешают теории. Интеллектуальная биография Бейкера типична для этого поколения афро-американских гуманитариев. Он закончил Говард, затем магистратуру в университете Калифорнии, специализируясь на викторианской эпохе. Все изменила революция 1960-х. Зная, как трудно добиться высот, состязаясь с «англо-саксами» на их поле, Бейкер сразу понял, что новая интеллектуальная мода афро-американские штудии, замешанные на афроцентристском радикализме и постструктурализме, открывает новые карьерные горизонты. Показателен перечень мыслителей, которым Х. А. Бейкер отдает дань благодарности в своей самой известной книге «Блюз, идеология и афро-американская литература» [10] Ф. Джеймисон, Бодрийяр, Фуко, Марашлл Салинас и черные радикалы Рон Каренга и Франц Фанон. Определяя в предисловии методы и задачи своего подхода, Бейкер настаивает: исследователь должен быть ангажирован и предельно субъективен. Подобно джазовому музыканту, он играет, изобретает, придумывает, порождает метафоры, импровизирует и создает «блюзовую матрицу» продукт, который может иметь цену и хождение на интеллектуальном рынке постмодернизма в качестве «базовой структуры» «исконной черной эстетики».
В другой, явно не «блюзовой» матрице находится Дж. Хатчинсон, критикующий черных националистов-постструктуралистов вопреки политкорректности во имя «исторической корректности». Для Дж. Хатчинсона, ученика Г. Блума, последователя П. Бурдье и нео-социологизма, объективность, уважение к фактам и истории это raison detre любого научного исследования. Неудивительно, что он выступает против политической ангажированности под маской науки. Монохромную черно-белую схему и «культурный апартеид» черных постструктуралистов, рассекающих «сиамских близнецов» негритянскую и американскую литературу, отвергает и известный литературный критик и переводчик Барбара Джонсон: «У Гейтса термины черное и белое взаимоисключающие понятия. Его бинарная модель строится на двух ошибочных предпосылках. Во-первых, это допущение, что возможно существование чистой, цельной и самодостаточной традиции. Во-вторых, разведение традиций, создание зазора между ними Это не что иное, как культурные апартеид; меж тем культуры вступают друг с другом в диалог, сотрудничают, конфликтуют. Культуру невозможно удержать внутри определенных границ. Культура неэвклидова величина» [11].
Барбара Джонсон говорит об «ошибках», хотя, скорее, речь должна идти о сознательных подтасовках и мистификациях. Причины успеха и признания проектов, создаваемых в русле «школы рессентимента», находятся вне сферы науки. Это причины социального и нравственного порядка. Молчаливое согласие серьезных ученых «подвинуться» и освободить место «реваншистам», это, очевидно, форма моральных репараций, выплачиваемых с помощью «символического капитала» потомкам черных рабов, ограбленных мексиканцев и «сексуальному пролетариату» женщинам, геям и проч., и проч.
Барбара Джонсон говорит об «ошибках», хотя, скорее, речь должна идти о сознательных подтасовках и мистификациях. Причины успеха и признания проектов, создаваемых в русле «школы рессентимента», находятся вне сферы науки. Это причины социального и нравственного порядка. Молчаливое согласие серьезных ученых «подвинуться» и освободить место «реваншистам», это, очевидно, форма моральных репараций, выплачиваемых с помощью «символического капитала» потомкам черных рабов, ограбленных мексиканцев и «сексуальному пролетариату» женщинам, геям и проч., и проч.
В теперь уже далеком 1990-м философ Джон Серль смотрел на постмодернизм юмористически, видя в нем не угрозу, а смешное «торжество глупости»: «Распространение постструктуралистской теории, пожалуй, наиболее известный пример глупого, но не катастрофичного феномена» [12]. Быть может, катастрофа гибель великого западного канона и в самом деле не произойдет. Но, разумеется, постструктуралистская теория не просто «глупость», а весьма эффективное идеологическое оружие, и постмодернистский рессентимент не просто «письмена темных людей», а серьезная попытка реванша, стратегия формирования новых элит, перераспределения как символического, так и вполне реального капитала и изменения баланса властных отношений в поле гуманитарной науки.
Г. Блум назвал идею реванша, на которой основана идея «школы рессентимента» «странной иллюзией». Однако постмодернистский реванш не иллюзия, а реальность, ибо школа рессентимента отнимает территорию, принадлежавшую до этого кому-то другому, используя в качестве оружия не свои художественные достижения, а ангажированный дискурс и репрессию. «Униженные и обездоленные» берут реванш за счет культуры, литературы, за счет гуманитарной науки. «Состояние постмодерна» грозит обернуться состоянием постлитературы, посткультуры, постнауки.
Примечания
1. Bloom, Harold. The Western Canon: Books and School of the Ages. New York: Riverhead Books, 1994. P. 487.
2. Begley, Adam. Colossus among Critics: Harold Bloom // New York Times, 25.091994. URL: http://www.nytimes.com/books/98/11/01/specials/bloom-colossus.html
3. Hicks, Stephen. Explaining Postmodernism: Skepticism and Socialism from Rousseau to Foucault. Tempe, Arizona and New Berlin / Milwakee, Wisconsin. Scholarly Publishing. 2004. P. 189.
4. Ibid. Р. 190.
5. Ibid. P.190191.
6. Теодор Лотроуп Стоддард (Theodore Lothrope Stoddard, 18831950), историк и евгенист.
7. Baker, Houston A. Modernism and the Harlem Renaissance. Chicago, Ill.: University of Chicago Press, 1987. P. 4
8. Hutchinson, George L. The Harlem Renaissance in Black and White. Cambridge, Mass., Belknap / Harvard UP, 1995.
9. Ibid. P. 45.
10. Baker Houston A. Blues, Ideology and Afro-American Literature. A Vernacular Theory. Chicago; London, University of Chicago Press, 1984.
11. Johnson Barbara E. Response to Henry Louis Gates Jr Canon-Formation, Literary History, and the Afro-American Tradition: from the Seen to the Told // Afro-American Literary Study in the 1990s. Ed. H.A.Baker, P.Redmond. Chicago, London. University of Chicago Press, 1989. P. 3944. P. 42.
12. Searle, John. The Storm Over the University // The New York Times Review of Books, 6 December 1990.
Культура под прессом перемен
В. В. Пациорковский (Москва)
В предлагаемом тексте культура рассматривается как персональное или групповое самовыражение, связанное с художественным творчеством. В этом плане культура близка с архитектурой, изобретательством, инженерией, наукой и спортом. При этом предметные области и способы самовыражения у всех у них разные. Скорее всего, все они составляют культуру как «общий объём творчества человечества» (Даниил Андреев) [1]. Справедливости ради следует заметить, что такой расширенный подход находится за рамками данного текста.
Специфика текущего дискурса в сфере культуры состоит в том, что в интеллектуальных кругах осмысление происходящих процессов все еще идет в основном под влиянием постмодернистских социально-философских концептуальных схем и представлений (знаки, символы, массовая культура, общество потребления и др.). В то же время реальность все больше и больше начинает проявлять себя в новых формах.
Одна из основных особенностей процессов, происходящих в культуре, состоит в том, что они реализуются в условиях изменения как доминировавших ранее способов выражения художественного или исполнительского мастерства, так и ранее выделявших его маркеров. На обе эти группы факторов решающее влияние оказывают перемены, порожденные быстрым внедрением информационных технологий во все проявления личной и общественной жизни.