Цифровая культура буквально на глазах, при жизни одного поколения, во-первых, оказала заметное преобразующее влияние на традиционные виды человеческой деятельности, связанные с творчеством и самовыражением человека. В устоявшихся секторах культуры в первую очередь это относится к декоративному искусству, живописи, кино, литературе, музыке и фотографии.
Цифровая культура буквально на глазах, при жизни одного поколения, во-первых, оказала заметное преобразующее влияние на традиционные виды человеческой деятельности, связанные с творчеством и самовыражением человека. В устоявшихся секторах культуры в первую очередь это относится к декоративному искусству, живописи, кино, литературе, музыке и фотографии.
Во-вторых, цифровая культура в полном смысле слова «сжала» пространственно-территориальную организацию общества, что привело к размыванию еще совсем недавно устойчивых представлений о центре и периферии, столице и провинции. Теперь уже для того чтобы творить и получить признание совсем не обязательно ехать в известные города и столицы. Очень часто малый город и сельская местность оказываются как нельзя лучшим трамплином, а иногда и катапультой успеха.
Сегодня все определяют точки инновационной активности и роста, которые появляются там, где локальное действие стремится интегрироваться в глобальные процессы путем демонстрации своей уникальности и привлекательности. На это обстоятельство начинают обращать внимание не только в культуре, но и в политике. Как отметил В. Путин: «Россия должна не просто сохранить свою геополитическую востребованность она должна её умножить, она должна быть востребована нашими соседями и партнёрами. Это важно для нас самих, хочу это подчеркнуть. Это касается нашей экономики, культуры, науки, образования» [2].
К этому можно только добавить, что любая форма индивидуального творчества содержит в себе одновременно стремление к самовыражению и самоутверждению. Собственно, каждая пробившаяся к людям инновация представляет собой удачный случай синтеза того и другого.
Наконец, в-третьих, цифровая культура породила фактически отсутствовавшие ранее явления, а именно культуру онлайн и социальные сети. Обе эти группы явлений как бы расширили пространство культуры, предоставив новые возможности самовыражения и творчества.
И сегодня в эту новую уже не столько социальную, сколько культурную нишу, как в водоворот, оказались вовлечены миллионы представителей той массовой культуры, которая подвергалась жесткой критике со стороны отдельных лидеров постмодернизма. Многие из новых творцов именно те люди, которых Ж. Бодрийяр рассматривал как представителей косной толпы, склонных к конформизму [3]. Видимо, идеологам постмодернизма и в голову не могла прийти мысль, что на смену общества потребителей и массовой культуры идет общество новых форм производства и самовыражения.
Пока еще трудно сказать, к какому виду, а тем более жанру относятся различные новые формы самовыражения. Хорошим примером одной из них может служить следующее сетевое послание: «I voted in the upcoming US presidential elections from Tbilisi, Georgia, via the internet today. Since my ballot is via the internet, and a digital copy of my ballot must be submitted to the Elections Operation Manager in Colorado (my residence), it is not a secret ballot. This is ok with me since most people know who Im voting» [4].
Другой пример тематически сходного плана, но выполнен он в несколько ином ключе: «I voted early-you can too! This was taken in the lobby of the Santa Clara County Registrar of Voters» [5]. В досетевую эпоху социально-психологические механизмы представления себя другому в повседневной жизни были описаны И. Гоффманом [6].
Упомянутые формы самовыражения приобретут еще более широкое распространение и необратимый характер, когда продукты и сервисы высоких информационных технологий придут в сферу воспитания и образования подрастающих поколений. Это неизбежно приведет к изменениям в формировании и накоплении навыков, умений и знаний людей, вступающих в новую жизнь, а значит и в способах их самовыражения и самоутверждения. Здесь поиск форм и точек соприкосновения, которые связывают физический и цифровые миры, становится весьма значимым. В этом направлении и работают многие современные исследователи [7].
Из всех традиционных видов культуры и искусства, возможно, в наиболее сложное положение цифровая культура ставит литературу, прежде всего в части большого романа и особенно поэтического слова. И дело совсем не в скоростях и отсутствии времени у писателей и читателей.
Проблема здесь более глубокая. Она состоит в том, что человек, взращиваемый цифровой культурой, проявляет заметную тенденцию не слышать слова. Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что в России поэты-«шестидесятники» (Б. Ахмадуллина, А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Р. Рождественский и др.) были последними, кто из уст в уста могли донести свое слово широкой аудитории. Взрослевшее вместе с ними ТВ помогло огромной аудитории не только увидеть поэта, но воспринимать поэтическое слово из первых уст.
К сожалению, этот альянс просуществовал очень короткое время. Уже следующее поколение поэтов (Ю. Визбор, В. Высоцкий,
Б. Окуджава и др.) для того, чтобы их услышали, вынуждены были взять в руки гитару. Сегодня песня, как музыкальный жанр, триумфально идет по сценическим площадкам и на экранах ТВ, но ее поэтическая основа претерпевает весьма странные метаморфозы, быстро удаляясь от поэтического слога и образа. Отсюда четко выраженная тенденция индивидуалов-поэтов, пробивающихся к зрителю и слушателю (даже с гитарой в руках), все меньше и меньше, а музыкальных групп все больше и больше.
Уже сегодня современному творцу, равно как и его зрителю, слушателю, читателю, трудно оставаться в традиционно сложившихся отношениях создателя-производителя и почитателя-потребителя. В искусстве, литературе все чаще и чаще число «писателей» превышает число «читателей». И это скорее вновь формирующаяся норма, чем распространенная рыночная трактовка данного феномена, объясняющая его посредством превышения предложения над спросом. Культура соучастия идет на смену культуре эмоционального восприятия или, как минимум, дополняет ее.
Отсюда получающий все более широкое распространение, «перфо́манс», как представление, ориентированное на аудио-визуальное восприятие. При этом события здесь развиваются, начиная с уровня мягких индивидуальных презентаций. Например, «Friday, nov. 2, pictorial gratitude. These are my sneakers. I am so grateful I can run/walk» [8]. Еще одним и уже, что весьма примечательно, межкультурным двуязычным примером здесь может служить следующая презентация: «Я счастливая обладательница этих очень уютных сережек! If smbd likes it as much as I do you have the only chance to see it-on my ears;) I own them already!» [9].
Скорее всего, другим и уже крайне жестким полюсом такого рода начинаний служит самовыражение в форме личного или группового протеста. В качестве примера здесь можно привести перфоманс (по оценке участников и их общественных защитников) феминистской панк-группы «Pussy Riot», который был квалифицирован судебными органами как хулиганство [10].
Между двумя указанными выше крайностями, из которых одна идет почти от детского удивления, преобразуемого взрослыми людьми в эпатаж, а другая от агрессивно-протестного выражения собственных чувств, связанных с неприятием окружающей действительности, находится практически бескрайнее пространство классических и постоянно возникающих новых форм самовыражения.
Примечания
1.Культура. Википедия. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Культура
2.Послание Президента Федеральному Собранию. 12 декабря 2012 года, Москва, Кремль. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/news/17118
3.Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Культурная революция, Республика, 2006. 269 с.
4.http://www.facebook.com/larry.dershem?clk_loc=2rry Dershem. Режим доступа: 4.La
5.Karen Fox. Режим доступа: http://www.facebook.com/karen.fox.146612?clk_loc=2
6. Goffman E. The Presentation of Self in Everyday Life. N.Y.: Anchor Books, 1959.
7. Kapidzic, S., & Herring, S. C. Gender, communication, and self-presentation in teen chatrooms revisited: Have patterns changed? //Journal of Computer-Mediated Communication, 2011, Vol. 17 (1). Pp. 3959. Режим доступа: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/j.1083-6101.2011.01561.x/full. Herring, S. C., Scheidt, L.A., Kouper, I., & Wright, E. Longitudinal content analysis of weblogs: 20032004. /In M. Tremayne (Ed.), Blogging, citizenship, and the future of media. London: Routledg, 2006. Pp. 320.
8.OBrien D. Режим доступа: http://www.facebook.com/dianna.obrien1?clk_loc=2
http://www.facebook.com/chulpanildusovna?dadkhanova Ch. Режим доступа: 9.Il clk_loc=2
10.Pussy Riot. Режим доступа: http://www.lenta.ru/lib/14216713
Город и символ: Москва сквозь призму глобализации и трансконтинентальных тенденций
О. А. Зиновьева (Москва)
Постмодернизм в урбанистке это не просто архитектурная среда, это жизнь города: его улиц, зданий, парков, людей и их питомцев, перемещающихся в пространстве. Постмодернизм урбанистической среды наиболее полно отражает настроения постиндустриального общества во всех его противоречиях, одним из важных факторов которого является глобализация.
Глобализация питается за счет процессов, связанных с трансконтинентальностью, влиянием крупных международных бизнесов, сетевых отелей, ресторанов, международных архитекторов и их заказчиков на своей земле и за рубежом. Многие из тенденций трансконтинентальности родом из США. Важнейшим фактором как формирования городской среды, так и представлений о ней является Интернет с его быстрыми коммуникациями, виртуальными сообществами, образами, манерой поведения, игротеками, которые перетекают в городскую среду в виде стилистических решений, пространственного мышления, с заметной ироничностью и восприимчивостью к новизне. Реальная и виртуальные среды постоянно подпитывают друг друга, предлагая информацию, услуги, товары, общение, маршруты и многое другое.
Постмодернизм сочетает в себе хай-тек технологии, экологичность (реальную или декларируемую), массовость и индивидуальность, шик и простоту, ростки демократии и властные древа. Это еще одно эклектическое обращение к классике с ее элитарностью, иерархией, властью денег и пространства, но с некой опорой на модернизм с его условной демократией и индивидуальностью. Самым простым примером сочетания элитарности и массовости может быть индивидуальное использование всевозможных цифровых устройств для достижения собственных креативных идей в бизнесе, жилье или туризме. Но индивидуально заказав билеты на популярное зрелище, человек в конечном итоге оказывается малым винтиком массового и хорошо организованного коммерческого досуга. Московский урбанистический форум в декабре 2012 выделил понятие «софт-коммуникации», куда отнесли не только пешеходное, велосипедное или роликовое движение, но и параллельные коммуникации с использованием виртуальных технологий, которые влияют на движение в городе [1].