Мы особо не дружили. Торговали на одном рынке. Тусовались иногда. Он сам с Урала. Несколько лет в Москве кантовался. Вообще-то, он неплохой, прикольный чувак. Во всяком случае, был таким.
Приятного аппетита! сказал Дэл и набросился на еду.
Он заказал себе вдвое больше, чем я, и мне пришлось ждать, пока он доест. Отодвинув пустую тарелку, я смотрел в окно и вспоминал то время шальные девяностые.
12 ¤
Мое совершеннолетие совпало с началом новой эры в нашей стране (тогда ещё СССР) была разрешена свободная торговля. В 1991 году я не смог поступить в институт. Сашка парень, с которым мы познакомились на вступительных экзаменах (он тоже провалился) предложил мне заняться коммерцией. Его дядька челночил возил шмотки из-за границы, а мы с его племяшом продавали их на рынке. По очереди одно торговое место на двоих. Моя семья не знала, чем я занимаюсь. Отец инженер и дед махровый коммуняка этого бы не поняли. Вот я и врал, что работаю грузчиком в магазине и хожу на подготовительные курсы в институт. Так я продержался полгода, но однажды
Мы тогда переключились на женское бельё. В нашей стране, где много трындели о высоких материях и мало думали о прикиде для строителей коммунизма, с началом рыночной эпохи одним из самых востребованных товаров стала одежда, в том числе и женское бельё. Как-то весной Сашкин дядька приволок из-за кордона партию бюстгальтеров. Эти лифчики помогли мне перешагнуть ещё одну ступень комплексов.
Сначала, когда я стал торговцем на рынке, у меня был полный набор совковых предубеждений: мол, торговать стыдно; такому бугаю на заводе надо работать и так далее в том же совковом духе. Но постепенно я освоился уже не стеснялся, даже зазывал покупателей. Но тогда были куртки, рубашки, брюки, юбки и блузки. Когда же Сашкин дядька притащил лифчики, мы с его племянником взбунтовались. Отбрыкивались от этих лифчиков, предлагали сплавить их кому-нибудь оптом. Сашкин дядька разозлился: пригрозил найти себе новых продавцов. И мы капитулировали.
Первый день торговли бюстгальтерами был кошмаром. Казалось, что все на меня презрительно пялятся; я чувствовал себя трансвеститом как будто на себя нацепил эти лифчики. Назавтра легче; а послезавтра уже почти нормально. Через неделю я осмелел, точней, обнаглел настолько, что во время примерки мог приложить лифчик к женской груди к сожалению, не обнажённой поверх водолазки или кофточки. И вот однажды, когда я таким образом помогал покупательнице примерять лифчик, то заметил возле нашей торговой палатки моего деда. Опираясь на палку, он стоял и молча смотрел на меня однако его лицо, перекошенное от гнева, буквально вопило: «Убью мудака!». Я, словно ужаленный, отскочил от женщины. Дед взмахнул клюкой и бросился на меня. Крикнув продавцу напротив: «Присмотри за товаром!» я драпанул. Хромой дедуля с такой прытью погнался за мной, что я уже мысленно распрощался с жизнью почти физически ощущал, как его палка ломается о мою буржуазную голову! Спас меня от расправы один продавец высокий, тощий, кудрявый. Когда я уже второй раз пробегал по его ряду, парень схватил меня за руку, втащил в палатку и спрятал между плащами, висевшими на кронштейне. Я слышал, как дед, матерясь, прошкондыбал мимо. Немного выждав, я осторожно высунулся из плащей. Кудрявый чувак протянул мне руку и представился: «Витюха Красюк». Протянув ему руку, я только в эту секунду заметил, что по-прежнему сжимаю в кулаке злополучный лифчик, и, чертыхнувшись, засунул его в карман брюк.
Назвав своё имя, я поблагодарил чувака. Он выглянул из палатки, посмотрел по сторонам и, обернувшись, бросил: «Не видать». А потом спросил: «Дед, что ли?» Я кивнул. Он усмехнулся: «Мои тоже такие. Говорят, что позорю семью спекулянт! Хорошо, что они далеко на Урале. Я в Москве полгода всего. Квартиру снимаю. А ты местный?»
Вот так мы с Красюком и познакомились. В тот день мне пришлось торговлю свернуть. Доторговывал лифчиками уже Сашка. А я воевал на семейном фронте. Три дня отражал нападки отца и деда. Папашу уломал быстрей он смирился с тем, что сын спекулянт. А вот для деда я так и остался позором на его коммунистические седины. Простил меня он через два года, когда в девяносто третьем я открыл свою первую фирму. Офис арендуемая комнатушка в полуподвале, и штат 5 человек. Видно, дедуля считал, что директор ООО это уже не спекулянт.
От воспоминаний меня отвлёк мобильный. «Генка, это я, Красюк, раздалось в трубке. Звякнул тебе, чтобы мой номер определился. Ты его не выбрасывай. Может, ещё пересечёмся».
И я на всякий случай оставил его номер в списке. В бизнесе никогда не знаешь наверняка, с кем придётся иметь дело завтра.
13 ¤
В детстве я мечтал стать невидимкой. Посмотрел мультфильм, где у героя была шапка-невидимка, и стал жутко завидовать мультяшному чуваку он такие делишки обтяпывал! До чего же выгодно иногда быть невидимым.
И вот теперь судьба предоставила мне эту возможность. Но роль такого невидимки мне не нравилась. Мультяшный герой мог становиться невидимым по своему усмотрению: захотел нацепил шапку; не нужно снял. И ему подобные метаморфозы приносили выгоду, а мне только ущерб слава богу, пока не материальный, а лишь моральный.
Давно забытая детская мечта вдруг вынырнула из банкомата памяти, словно купюра в давно устаревшей валюте. Странно, почему это вспомнилось мне в здании коммерческого банка, где работает начальником кредитного отдела мой старый приятель Димка Макаров.
С Димкой мы познакомились в 1995 году. Вместе учились на курсах брокеров. Потом около трёх лет работали на товарной бирже. Димкина работоспособность меня всегда поражала. Работа на бирже (изматывающий экстрим!) и параллельно учеба в институте на экономическом. Причём он действительно учился, а не валял дурака, лишь бы диплом получить. И на всё у него хватало энергии. А ещё я завидовал его стрессоустойчивости. Всё-таки работа на бирже такие американские горки!!! Не знаю, как другие брокеры, а я стал опасаться, что не доживу до старости напряжение зашкаливало! Димка утешал меня чёрным юмором: «Не переживай, старичок. У нас в стране любой бизнесмен рискует остаться вечно молодым. Если киллеры не грохнут, так сам скопытнёшься от стрессов».
Да, девяностые это было суровое время для нашей страны: весь бизнес ходил по лезвию бритвы.
После того как мы ушли с биржи, видеться стали редко и, в основном, по делу.
Сегодня, когда я выходил из ресторана, Димка позвонил мне. «Старик, заскочи на минутку. Я через неделю ухожу в отпуск. Хочу познакомить тебя с моим новым замом».
Через полчаса я припарковался возле Димкиного банка. Моя компания сотрудничает с ними уже несколько лет. Многие работники банка знают меня в лицо. Однако сегодня меня в упор не замечали здоровались только с Дэлом. Я шагал рядом с ним, как невидимый паж. И в коридоре банка вдруг вспомнил детскую мечту о невидимке. Сбылось, блин! Хоть смейся, хоть плачь!
И Димка, и его новый зам воспринимали только Дэла. Если вначале Макаров ещё немного меня замечал, то, когда разговор пошёл о делах, я для него стал невидимкой. И хотя я предвидел это, почему-то завёлся! Мне захотелось поскандалить. Может, тогда меня заметят? А если я начну всё крушить? А если грабану кассу? Кого тогда повяжут: меня или Дэла? Я чувствовал, что теряю контроль над собой. Ещё немного и сорвусь! Но тут, на моё счастье, включился логический отрезво́н. Эту привычку я вырабатывал несколько лет. Очень помогает, когда хочется кого-нибудь прибить. В смысле, не прибить помогает, а взять себя в руки, вернуть своей репе адекват. Я стал задавать себе отрезвляющие вопросы и сам же на них рассудительно отвечал. «А чего, собственно, психовать? А если бы у Димки и всех других появились их Дэлы, на кого бы я тогда обращал внимание? Конечно, я вёл бы себя точно также, тем более если разговор о делах».
Логический отрезвон прогнал обиду и злость. На меня накатила шу́нья. Есть такой термин у брокеров. Означает что-то вроде брокерской нирваны. Когда закрываешь все позиции (или бабла не хватает, или нервы сдают) и, мысленно отстранясь от процесса, ловишь кайф отрешённости. «Шу́нья» на санскрите означает «пустота». Наверное, тот, кто ввёл слово «шунья» в сленг брокеров, увлекался буддизмом.
Внезапно завыла сирена. «Это противопожарная сигнализация! крикнул Макаров. Скорей всего, учебная тревога! Надо выметаться!»
Проходя мимо книжного стеллажа, я успел прочесть название стоящей с краю книги: «Экзистенциальное одиночество в бизнесе». Во загнули! Экономическо-философский трактат, что ли? Димку всегда тянуло к умным книжкам, теперь вот потянуло на заумные.
Макаров запер свой кабинет, и мы, вместе с другими сотрудниками банка, направились к выходу. Это действительно была учебная тревога, о чём сообщил один из охранников. Всем велели пока оставаться на улице. Я не стал задерживаться в толпе у входа и потянул Дэла к стоянке. Макаров пошёл за нами. «Погоди, старик! Ещё пару слов!» Заглядывая в машину, он сказал сидевшему рядом со мной Дэлу: «Старик, мы будем открывать филиал. Я похлопочу, чтобы твоя фирма получила заказ на стройматериалы. Точно не обещаю, но постараюсь». И, дружески подмигнув Дэлу, пошёл обратно к банку.
А я подумал: до чего же просто в нашем мире стать невидимкой. Не надо ни волшебных палочек, ни шапок. Достаточно, чтобы материализовался твой денежный эквивалент и всё! Тебя уже в упор не замечают.
Поймав на себе ехидный взгляд Дэла, я рявкнул:
Чего уставился на меня, как доцент Абрамчук на членов Политбюро?
Может, объяснишь, кто это? спросил он.
Не отвлекайте водителя во время движения! строго сказал я и завёл двигатель.
Тут включился напоминатель моего мобильника. Я прочёл: «Купить пиво и рыбу для саммита феодалов».
Ещё одна деловая встреча? спросил Дэл.
Что-то вроде того, буркнул я.
14 ¤
Одно из важнейших правил бизнеса: ни в ком и ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов. Прошлый, 2009, год это ещё раз подтвердил. Та заваруха, что закрутилась в мировом бизнесе в конце 2008-го, пронеслась ураганом по всему 2009-му. И мою компанию лихорадило так, что банкротство казалось реальным финалом. Но повезло: мы остались на плаву.
В том же кризисном 2009-м по стране прокатилась очередная волна рейдерства. Причём типичные для прошлых лет вооружённые захваты всё больше сменялись «бумажным» рейдерством. Липовые собрания акционеров, махинации с пакетами акций глядишь! и у компании уже новый владелец. Наслушавшись о подобных случаях, я стал опасаться, что и мою компанию рейданут. Бегай потом по судам, доказывай, кто есть кто. Потому ли, что мы усилили бдительность, или просто повезло, но обошлось.