Конечно же, в Константинополь! А разве есть другие Иерусалимы? Искренно удивилась Настя.
Недавно так стали называть Иевус палестинский[135], где казнили Иисуса Мессию, а еще раньше так называли Киев на Кавказе[136], тот, что возле двуглавой вершины горы. Вот тебе и древние названия сплошная путаница. Откуда ты все это знаешь? Насупившись, спросила Анастасия.
Так я же в школе учусь, и не в простой, а в столичном университете, горделиво, с чувством превосходства ответил цезарь. И там ученые мужи Константинополя говорят, что если бы все эти земли вдруг стали ромейскими, то сразу столичные бюрократы навели бы порядок в названиях. Анастасия молчала, обрывая лепестки розы.
Почувствовав, что политика наскучила девушке. Роман немедленно перевел разговор на более приятную и понятную ей тему. Я слышал о театрах Сирии и Васпуракана и женщинах поющих и танцующих в них. Гусаны, кажется, их называют? Да нет, гусаны это те, кто играет на музыкальных инструментах и поет, а вот вардзаки это люди постигшие искусство танца и сценической игры. Мгновенно ожила Настя, почувствовав себя в родной стихии. Вот, например, хочешь я изображу патрикия Василия? Анастасия придала своему лицу неприступно-напыщенный вид и величавой походкой прошлась перед Романом.
Ха-ха-ха. Похоже, даже очень, оценил Роман. По-моему, ты уже в достаточной мере переняла у матери мимическое искусство. То, что ты изображала на сцене смотрелось волшебно.
Кажется, ты мне льстишь, довольная похвалой, зардела Анастасия.
Послушай, Анастасия, давай с тобой дружить, предложил Роман.
С удовольствием, тем более, что это ненадолго.
Анастасия, а можно я тебя буду называть Настя?
Мы еще не так давно дружим
А меня зови просто Роман. Мне с тобой так легко, как будто я тебя знаю всю жизнь.
Ну что ж, Роман, если тебе не хочется сидеть за столом
А что ты хочешь предложить? Спросил Роман, с любопытством глядя на нее своими глазами-маслинами.
Ты любишь смотреть на звезды? Я, например, обожаю. Если не боишься, то пойдем, поднимемся на крышу.
Стояла теплая южная ночь. Звезды яркими алмазами сверкали на небосводе. Казалось, они с высоты наблюдают за людьми. От их пронизывающего взгляда было немного жутковато. И лишь Луна ночное светило разгоняла мрак.
Ты знаешь историю о красавице Аделаиде и злом Беренгаре? Спросила шепотом Анастасия.
Аделаиде, которую в Риме зовут Адельгейде? В общих чертах, усмехнулся Роман. Расскажи ее ты, мне очень интересно послушать.
Собравшись с мыслями, глядя на звезды, Анастасия начала рассказ. Роман зачарованный волшебной ночью и ее голосом слушал не перебивая.
Когда старый цезарь умер, управлять страной стала его вдова юная Аделаида. Множество претендентов из герцогов и баронов просили ее руки. Но всем отказывала гордая красавица, ибо не было никого, кто зажег бы ее сердце. Но вот сгустились над ее страной черные тучи. Из-за гор пришел с войском злой князь Беренгар. Он захватил страну и пленил Аделаиду. И не нашлось никого, кто бы смог изгнать его. Князь со своей злой супружницей стали править в стране. Подданные Аделаиды с надеждой уповали на нее. Но что она могла сделать, сама подвергаясь ежедневным насмешкам и унижениям? Чтобы лишить народ последней надежды, решил злой князь женить на молодой вдове своего старшего сына. А тот был отвратительным, грязным, с огромными руками и красными глазами настоящее чудовище. Конечно же, красавица наотрез отказалась. И тогда злодеи одели ее в рубище и заточили в самую высокую башню, ожидая, что она передумает. Но Аделаида твердо решила, что лучше смерть от голода и холода, чем замуж за чудовище. Анастасия замолчала. Роман явственно представил страдания хрупкой пленницы. Между тем Анастасия продолжала:
Долго ли, коротко ли длилось ее заточение, но проведал о том злодеянии храбрый рыцарь Оттон. Князь северный. Собрал он войско и пошел спасать красавицу. Три дня бился он с Беренгаром. И злой Беренгар запросил пощады. Белый рыцарь спас Аделаиду, и, конечно же, они сразу полюбили друг друга. Оттон упал на колени перед ней и попросил руки у спасенной пленницы. И Аделаида с радостью согласилась, отдав рыцарю и свое сердце, и свою страну. Сам патриарх римский обвенчал их.
Глядя на восторженное выражение лица девушки, Роман сам ощущал в душе романтический подъем. Сразу же захотелось стать этаким Белым рыцарем, низвергающим врагов.
Признаться, твоя версия этого события выглядит более романтично, чем в изложении паракимомена Василия, сделал неожиданный вывод Роман.
На следующий день в зале городской курии собрались городские чиновники. Их собрал патрикий Василий. Сюда же пригласили старшин цехов города и представителей местной аристократии владельцев земельных поместий. Все напряженно ожидали каких-то новостей и новых назначений исходящих из рук главного бюрократа государства.
Пока зал наполнялся, те, кто пришли раньше собирались группами и негромко переговаривались.
Патрикий Василий прогуливался по центру зала, общаясь с прибывающими людьми в неформальной обстановке. Движением руки он поманил к себе Алана Каратера и негромко заговорил:
Ректор! Я знаю о том, как ты организовали защиту храма и доблестно защищал скрывавшихся там женщин и детей, ровным голосом сообщил Алану патрикий Василий. Я навел справки и мне известно, что ты успешно управляешься и с хозяйством в своем имении и в принадлежащей тебе корчме. Похвально!
Рассказы преувеличены, но мне приятны лестные слова. Алан учтиво склонил голову. Моя роль невелика. Во время нападения мне помогли варяги. А управляться с хозяйством мне помогает моя жена. Она постигала это искусство в школе при храме в горах Тарона.
Да-да я слышал. Что ж, подбирать умелых помощников это главное умение любого успешного руководителя, сделал неожиданный вывод Василий. А что это за щит «Журавля», под которым вы бились?
На самом деле я не всегда был куриалом владельцем земли и ректором, стал объяснять Алан. Как известно, «перелетные птицы» ходят под разными щитами. Свою воинскую выучку я получил среди боевого братства «Серых Журавлей». И думаю, эта выучка осталась у меня на всю жизнь.
Василий внимательно выслушал. Кивнул, думая о чем-то своем. Потом, оставив Алана, заговорил с кем-то другим. Когда зал приемов курии заполнился знатными людьми Гитиоа, патрикий прошел во главу помещения. На место, обычно занимаемое эпархом. Гул голосов стих и наступила полная тишина, когда паракимомен обвел надменным взглядом собравшихся.
Прошу внимания! В виду последних, известных вам событий, город лишился государственного управляющего эпарха. Порядок и Закон в городе восстановлены силами императорской гвардии! Прежде чем покинуть вас, властью, данной мне басилевсом басилеоном Константином Багрянородным, я, патрикий и паракимомен Византии Василий Ноф, назначаю новым эпархом города Гитио Алана Каратера, ректора из сословия всадников[137]. Необходимые документы мной заверены и отправлены наместнику фемы Пелопоннес в Никополь.
Слава басилевсу! Слава Василию! Хай сар! Хай Василий!
Официальная часть завершилась и собравшиеся снова стали собираться группами, обсуждая неожиданное назначение.
Паракимомен! Благодарю тебя, но это чересчур неожиданно, сказал Алан, подойдя к Василию.
Что, не справишься? Хитро прищурившись, спросил Василий.
Я этого не говорил. Просто не ожидал такого доверия со стороны столь высокопоставленной персоны.
Дело не в доверии, а в трезвом расчете. Я просчитал, что человек, не растерявшийся перед лицом врага, сумеет руководить и городом. И не благодари меня. Казну, что собрали пираты, я забираю и засчитываю ее в качестве годового налога города, с издержками на оплату воинам, участвовавшим в его освобождении. Так что тебя ждут непростые времена на этом посту.
Алан непроизвольно поднял руку и ухватился за свою голову. Василий, как бы ни замечая реакции собеседника, продолжал:
Но есть и хорошая новость. Всех пиратов попавших в плен оставляем в качестве рабов в твоем распоряжении. Цены на живой товар нынче велики. Можешь их продать или использовать на работах. К тому же, если учесть, что государство сэкономило на сборщиках налогов, а тебе придется вложить средства в отстройку защитных сооружений, то, пожалуй, на будущий год, я распоряжусь урезать налог города до половины. И не надо меня благодарить.
Василий прошествовал к выходу, а огорошенный Алан остался стоять, так и не решив радоваться неожиданному назначению или нет.
В тот же день, ближе к вечеру, в порту было не протолкнуться. Военные галеры Византии покидали порт Гитио.
Никифор! А мы на обратном пути остановимся здесь? Спросил Роман.
Это вопрос к паракемомену Василию, а не ко мне. Никифор отвесил неуклюжий поклон в сторону Василия. Он возглавляет этот поход, а я лишь обеспечиваю его безопасность.
Кажется, цезарю Роману понравилась постановка местного театра, произнес задумчиво Василий, глядя на далекий горизонт.
Роман покрылся пунцовыми пятнами.
А что, чувствуется школа, попытался сгладить положение Никифор. И в столице не часто увидишь такой класс игры.
Ну что ж, я думаю, можно будет на обратном пути, остановиться на денек. Освежить запасы воды и набрать провизии, таким же ровным голосом задумчиво глядя на горизонт продолжил Василий. К тому же надо будет удостовериться, что в городе жизнь наладилась, и с выбором эпарха я не ошибся.
Глава 2. В Константинополь
Прошел месяц. Византийское посольство из Рима возвращалась в Константинополь. Для пополнения припасов сделали остановку в Гитио. После торжественной встречи в порту, затем торжественного собрания в курии, эпарх города пригласил высоких гостей к себе в поместье на обед. Как принято, гости расположились в тенистом саду, утоляя голод у сервированных пищей столов. Вскоре общество распалось по группам интересов. Мужчины обсуждали особенности тактики ведения боя на открытой местности, с применением тяжелой латной конницы. Рассуждали также о лошадях, об урожае и повышении цен на рабов. Патрикий Василий, в окружении дам местного общества, рассказывал о последних римских сплетнях, модах и мимических постановках.
Роман с Анастасией уединились на заднем дворе.
Роман, ты любишь запах сена? Полезли на сеновал. Оттуда хорошо смотреть на небо днем. Наблюдать за проплывающими облаками. Анастасия была счастлива. Она смеялась и шутила.