Нормы уголовного права эпохи Петра Первого находят свое воплощение в другом правовом акте Артикуле воинском (другое написание Артикль воинский) от 26 апреля 1715 г. первом отечественном военно-уголовном кодексе, как характеризует его Д. О. Серов54. Данный правовой акт распространялся и на «правителей земских» в части, касающейся уголовного права55. Он состоял из 209 артикулов и представлял собой, в основном, свод правил, нарушение которых влекло за собой тот или иной вид наказания. Этот правовой акт не содержал в себе общих положений уголовного права, однако в целом ряде артикулов можно заметить нормы общего характера. Так, например, в артикуле 44 сказано: «Всяк долженствует часового и протчие караулы, патрулиры и рунды в обозах, городах и крепостях пристойным образом почитать, и оным, когда окликают, учтиво отвечать. Есть ли кто дважды окликан будет со угрожением, а ответу часовому не учинит, а часовой по нем выстрелит, тогда той имеет самому себе оный вред или несчастие причесть, ежели какой ему таким образом приключится, а часовой от всякаго наказания свободен. Однако же часовой во осмотрении имети должен сие чинить в опасных местах»56. То есть данная норма является прообразом ст. 42 УК РФ 1996 г. «Исполнение приказа или распоряжения», когда лицо не несло ответственность за исполнение законного приказа. Есть нормы, регламентирующие уголовную ответственность соучастников (например, артикул 155), формы вины (артикул 158, 159), необходимую оборону (артикул 156, 157) и др.
Интересным является артикул 154 Воинского Устава, который помимо описания преступления содержал в себе подробную инструкцию по его расследованию, проведению исследования трупа и др., то есть в данной правовой норме раскрывались и процедурные вопросы: «Кто кого волею и нарочно без нужды и без смертного страху умертвит, или убьет его тако, что от того умрет, онаго кровь паки отмстить, и без всякой милости оному голову отсечь. Толкование. Но надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от битья приключилась. А ежели сыщется, что убиенной был бит, а не от тех побоев, но от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убийцу не животом, но по разсмотрению и по разсуждению судейскому наказать, или тюрмою, или денежным штрафом, шпицрутеном и протчая. Того ради зело потребно есть, чтоб сколь скоро кто умрет, который в драке был и бит, поколот, или порублен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали, и подлинно розыскали, что какая притчина к смерти ево была, и о том имеют свидетелство в суде на писме подать, и оное присягою своею подтвердить»57.
Таким образом, судебная реформа Петра Первого способствовала, во-первых, появлению инстанционности судебной системы, во-вторых, развитию досудебного производства, в-третьих, можно уже говорить о том, что уголовное и уголовно-процессуальное право стали рассматриваться законодателем как самостоятельные отрасли права, требующие отдельного правового регулирования.
Дальнейшее развитие уголовного и уголовно-процессуального законодательства идет несинхронно. Уголовные и уголовно-процессуальные законы принимаются в разное время и зачастую без учета необходимости их согласования.
Последующее развитие судебной системы России Д. В. Фетищев характеризует как «соединение судебной и правительственной власти». Как свидетельствует автор, уже начиная с правления Екатерины Первой был осуществлен отказ от системы построения судов, созданной Петром Первым, что было связано с тяжелым финансовым положением страны58.
Следующая попытка реформировать судоустройство и судопроизводство была предпринята во время правления Екатерины Второй. Ее характерной чертой, по мнению Д. В. Фетищева, было всепроникающее сословное начало и осуществление на началах децентрализации, инициаторы которой пытались обеспечить большую самостоятельность судебных органов59.
В это время было также осуществлено более последовательное отделение судебной функции от следственной, что нашло отражение в таком правовом акте, как в Учреждение о губерниях 1775 г. Он содержал в себе нормы, относящиеся ко многим отраслям права, в том числе, и к уголовному процессу. Согласно данному документу производство следствия было поручено городничим и земским исправникам, которым законом было предписано следить за соблюдением порядка в уезде или городе (ст. ст. 237, 254 Учреждения о губерниях 1775 г.)60. В случае обнаружения признаков преступления они должны были исследовать все обстоятельства совершенного деяния, допросить свидетелей и передать виновных, если таковые были обнаружены, в суд (ст. ст. 243, 266 указанного правового акта). Таким образом, в этом случае законодатель четко отграничил производство следственных и судебных функций. С этого момента, как пишет В. А. Линовский, «на обязанности судебных мест осталось подвести под надлежащий закон те признаки, которые открыты в следствии, и выразить их в надлежащей форме, то есть постановить приговор, который должен основываться на доказательствах не сомнительных и который должен удовлетворять началам правды и справедливости»61.
Однако ст. 110 главы VII Учреждения о губерниях 1775 г., посвященной порядку производства дел уголовных, на суды низшего звена налагалась обязанность непосредственно исследовать обстоятельства совершенного преступления и вынести по нему окончательное решение, но только тогда, когда за его совершение не полагалось лишение жизни или чести. В последнем случае дело после исследования отсылалось в вышестоящие суды. Для Уездного суда вышестоящей инстанцией приходился Верхний земский суд, для Городового магистрата или Ратуши Губернский магистрат, для Нижней расправы Верхняя расправа. После вынесения приговора эти суды отсылали дела в Палату уголовного суда для ревизии «о порядочном производстве и решении дела»62.
Некоторые уточнения и дополнения по вопросу о том, как толковать положения Учреждения о губерниях 1775 г., были закреплены в Указе 1800 Октября 29, в котором было выражено, что исследование судебных мест первой инстанции, установленное в Учреждении о губерниях, есть рассмотрение и дополнение следствий, производимых полицейским установлением63.
Учреждение о губерниях 1775 г. нам интересно еще и потому, что ст. 395 данного правового акта учреждала Совестный суд. К подсудности данного Суда помимо ряда гражданских дел относились дела, «касающихся до таковых преступников, кои иногда более по несчастливому какому ни наесть приключению, либо по стечению различных обстоятельств впали в прегрешения, судьбу их отягощающия выше мер ими содеяннаго, так же преступления учиненныя безумным, или малолетным., и дела колдунов, или колдовства, по елику в оных заключается глупость. Обман и невежество, надлежит отсылать в совестный суд, который един право имеет учинить о вышеописанном решение» (ст. 399)64. Таким образом, как отмечает Т. Ю. Амплеева, на практике Совестный суд был первой инстанцией по преступлениям, совершенным малолетними, безумными или людьми, «впавшими в прегрешение» по несчастливому стечению обстоятельств, по делам о колдовстве65.
Законодатель выделяет и особые принципы организации и деятельности Совестного суда. Так, согласно ст. 397 «Совестный суд вообще судит так, как и все прочие суды по законам, но как совестный суд установляется быть преградою частной, или личной безопасности; и для того правила Совестнаго суда во всех случаях должны быть, 1. человеколюбие вообще, 2. почтение к особе ближняго, яко человеку, 3. отвращение от угнетения или притеснения человечества, и для того Совестный суд ни когда судьбы ни чьей да не отяготит, но вверяется оному совестный разбор и осторожное и милосердное окончание дел ему порученных, в чем пред богом и пред нашим императорским величеством подлежит во всякое время ответу и отчету»66.
Таким образом, специальная подсудность уголовных дел Совестного суда определялась особенностью субъектов отдельных категорий уголовных дел. Более того, законодатель закреплял особые принципы его деятельности, способствующие защите прав и интересов указанных выше лиц.
Статья 401 закрепляла за Совестным судом также обязанность проверять поступившее ему прошение от лица, которое содержалось в тюрьме более трех дней без объяснения причин и без допроса. Совестный суд, после изучения обстоятельств и причин содержания лица в тюрьме, если приходил к выводу, что оно содержалось без законных к тому предписаний, вправе был его освободить67. Следовательно, Совестный суд осуществлял проверку законности содержания лица в тюрьме еще на стадии исследования обстоятельств совершенного преступления.
Таким образом, российский законодатель в Учреждении о губерниях 1775 г. предпринял первые попытки выделить контрольный элемент в деятельности суда за производством следствия по уголовному делу.
Однако уголовное судопроизводство все еще было розыскным по своей сути. По характеристике А. В. Смирнова, розыскной процесс «есть применение к производству по уголовным делам административного метода правового регулирования (метода власти подчинения)»68.
Уголовное законодательство в середине XIX в. было представлено Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее Уложение 1845 г.), подписанным 15 августа Николаем I, и введенным в действие в 1846 г. Оно представляло собой кодифицированный нормативный акт, впервые содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств.
Таким образом, российский законодатель в Учреждении о губерниях 1775 г. предпринял первые попытки выделить контрольный элемент в деятельности суда за производством следствия по уголовному делу.
Однако уголовное судопроизводство все еще было розыскным по своей сути. По характеристике А. В. Смирнова, розыскной процесс «есть применение к производству по уголовным делам административного метода правового регулирования (метода власти подчинения)»68.
Уголовное законодательство в середине XIX в. было представлено Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (далее Уложение 1845 г.), подписанным 15 августа Николаем I, и введенным в действие в 1846 г. Оно представляло собой кодифицированный нормативный акт, впервые содержавший как нормы, регулировавшие общие вопросы уголовного права, так и устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступных посягательств.