Л. В. Головко отмечает, что английское и голландское влияния взаимоисключающими не являются, и французская концепция ближе к голландской идее судей-миротворцев (примирителей), нежели к английскому пониманию мировых судей как хранителей королевского мира. Однако очевидно, признает автор, что термины «мировой судья» и «мировая юстиция» были в самом деле заимствованы идеологами французской судебной реформы конца XVIII в. из английского права, а «лейденские миротворцы» могли повлиять исключительно концептуально, но не терминологически. Термин, будучи элементарным переводом с английского языка, по мнению Л. В. Головко, появился во Франции до концепции или, по крайней мере, независимо от нее, поскольку институт примирения во Франции обозначается термином conciliation, а не paix4. Примечательно, что современные французские историки права (Follain A. De la justice seigneuriale à la justice de paix // Une justice de proximité: la justice de paix (17901958) // Sous la dir. de J.-G. Petit. Paris, 2003. P. 1933) ставят под сомнение сам факт заимствования и в то же время подробно изучают собственные возможные корни мировой юстиции, например сеньоральную судебную организацию5.
Русскоязычный термин, также заимствованный и буквально переведенный из английского и французского, вполне способен увести в сторону от подлинного смысла. Нередко российский мировой суд отождествляют с русской общиной-миром, тем более что это суд местный, да и сама проблема крестьянского управления в конце XIX начале ХХ вв. была тесно связана с реформой местного суда. На самом деле мировой суд не общинный. В русской грамматике середины XIX в. «мiръ» община начерталось через десятеричное И (i), от «мiра» и прилагательное «мiрской». «Мировой» же (через «восьмеричное И» (и)) от слова «мир» в более традиционном смысле (спокойствие, порядок).
Что же такое институт мировой юстиции? В общем, все разнообразие национальных моделей, проектов, научных представлений можно сгруппировать в два концептуальных подхода. Первый делает акцент на примирительной, посреднической функции мирового суда (патриархальный подход); второй сосредоточен на том, что мировой суд это суд ограниченной юрисдикции, суд по малозначительным делам (прагматический подход). Можно говорить о том, что указанные концептуальные подходы основа соответствующих парадигм мировой юстиции, господствующих в научном, профессиональном и обыденном правосознании. В зависимости от того, какого подхода придерживается исследователь, выстраивается и научно-теоретическая модель мировой юстиции. Тот или иной подход должен (в идеале) выбрать законодатель. Когда это не удается, система начинает «хромать», законодательство и правоприменительная практика запутываться. Печально, если законодатель не прислушивается к научной мысли, хотя в науке, по определению, всегда есть место для дискуссии, и концептуальные подходы могут быть различными, выбор для законодателя всегда есть. Наконец, под влиянием главным образом практики, соответствующий образ и ожидания от мировой юстиции складываются в обществе.
Институт мировой юстиции органически сформировался сначала в Англии в рамках семьи «общего права» (XIIXIV вв.), распространился в результате рецепции на территории Британской империи (впоследствии страны Содружества), а через Францию проник и в романо-германскую правовую семью (XVIIIXIX вв.). Непосредственной задачей английских мировых судов изначально была, как мы уже заметили, охрана правопорядка, и в этом смысле они являлись инструментом ограничения прав крупных феодалов-баронов, привлечения к управлению местных джентри. Это были государственные органы с широким участием представителей общества. Одновременно формировалась и постепенно совершенствовалась нормативная процессуальная основа деятельности мировых судов, а также система мер по ее обеспечению.
Рецепция института мировой юстиции (из Англии непосредственно или опосредованно), безусловно, всегда имеет индивидуальную окраску, ибо особенности конкретно-исторической ситуации, собственный социокультурный опыт неизбежно повлекут те или иные черты своеобразия. Так и произошло во Франции в XVIII в.: французская модель мировой юстиции самобытна. Основная ее черта заключается в том, что мировой суд это в первую очередь институт судебной власти, а не орган местного управления, как в Англии. Кроме того, как уже было сказано, именно французская модель изначально делает центральной роль примирителя. Впоследствии уже французский образец стал источником рецепции для многих стран мира, в том числе и для дореволюционной России.
Научный интерес к институту мировой юстиции, активно проявившийся у нас в России в начале 1990-х гг., до сих пор не ослабевает. База данных Российской научной электронной библиотеки eLIBRARY.RU6 по запросам «мировая юстиция», «мировой суд», «мировой судья» в 2014 г. выдает около двух с половиной сотен научных статей и других типов публикаций. Довольно высоко и число диссертаций по этой тематике не только в области юридических, но и исторических наук.
В современных исследованиях по проблематике мировой юстиции отчетливо выделяются несколько направлений. Первое направление это комплексное изучение теоретических и историко-правовых аспектов мировой юстиции7. Второе направление, привлекающее исследователей, разработка отдельных теоретических и (или) историко-правовых вопросов мировой юстиции (причем, преимущественно в рамках отраслевых и сравнительно-правовых исследований). Круг авторов и тем здесь, пожалуй, наиболее широк8. Особое направление составляют исследования по региональной тематике (как в историко-правовом, так и в современном ключе)9.
Указанные выше направления исследований сложились главным образом в юридической науке, и основной вклад здесь принадлежит ученым-правоведам. Но мировая юстиция является объектом научного исследования и в исторической науке, где в целом можно увидеть ту же проблематику10.
Такой интерес к мировой юстиции представителей различных отраслей науки, широкий круг тем, разнообразие методов исследования, обилие научных трудов, конечно, позволяют глубже изучить, объяснить столь многогранное явление. Думается, еще больший прогресс может быть достигнут при проведении междисциплинарных, полидисциплинарных, трансдисциплинарных исследований мировой юстиции, что крайне актуально в современных условиях развития научного знания.
Отдельно остановимся на вопросе о теоретическом образе мировой юстиции, сложившемся в отечественной научной литературе. В рамках данной тематики наиболее результативными остаются представители юридической науки. Конечно, среди авторов не составит труда увидеть сторонников патриархальной (их большинство) или прагматической парадигмы, но с точки зрения теоретических построений можно выделить три основных подхода.
1. Институциональный подход. Построение концепции мировой юстиции заключается в моделировании идеальной формы ее существования и функционирования в обществе, процесса ее образования в качестве целевого, самостоятельного органа судебной власти и как некоего особого результата, определяющего ее положение в обществе и государстве. Речь идет о правовой идеологии построения современного идеала местного правосудия, которая оценивается сторонниками институционального подхода как консерватизм в сфере права. Институциональный подход исходит из тезиса (спорного, на наш взгляд), что «эффективность урегулирования подавляющего большинства споров напрямую зависит не столько от статуса суда и совершенства применяемого им законодательства, сколько от его социальной направленности, от авторитета конкретных судей»11.
Методологическая база институционального подхода позволяет по-своему подойти и к историко-правовому, и к практическому аспектам проблемы, решать задачу поиска и формулировки содержания качественных особенностей и специфики природы отечественного феномена мировой юстиции12. По мнению исследователей, мировая юстиция «как правовое явление объективно существует в социальной среде и воспринимается гражданами как судебный орган, независимо от ее места и роли в судебной системе в конкретной исторической обстановке»13.
Методологическая база институционального подхода позволяет по-своему подойти и к историко-правовому, и к практическому аспектам проблемы, решать задачу поиска и формулировки содержания качественных особенностей и специфики природы отечественного феномена мировой юстиции12. По мнению исследователей, мировая юстиция «как правовое явление объективно существует в социальной среде и воспринимается гражданами как судебный орган, независимо от ее места и роли в судебной системе в конкретной исторической обстановке»13.
Институциональный подход формулирует следующие ключевые признаки мировой юстиции, которые в совокупности являются необходимым и достаточным условием для ее самостоятельного существования как института судебной власти и восприятия ее обществом именно в этом качестве:
целеполагание института мировой юстиции;
судебная деятельность мировых судей;
организация судебной власти мировой юстиции;
профессиональная правовая культура мировых судей14.
При этом подчеркивается, что признаки не должны вступать в противоречие, взаимодействуя между собой в режиме взаимоподдержки и непрепятствования. В то же время определения понятий «мировой судья», «мировой суд», «мировая юстиция», коротко приведенные авторами концепции в труде «Мировая юстиция», даны со ссылками на уже известные источники15.
Один из центральных выводов, которые делают авторы концепции, заключается в признании самобытности и самостоятельности исторического развития институциональных форм отечественного местного суда, исключительно социально-правовой направленности их правосудия16.
2. Структурно-функциональный подход. В этом теоретико-методологическом аспекте мировая юстиция может быть представлена как идеализированный объект абстрактная структурно-функциональная модель необходимых элементов, существенных признаков, свойств, функциональных и организационных связей государственно-правовых явлений. Исследователи, работающие в данном направлении, предлагают различные структурно-функциональные модели, простые и более сложные.
Так, В. В. Дорошков разграничивает существенные признаки институтов мирового судьи и мирового суда на организационные и процессуальные, подчеркивая, что эти признаки выделяются на основе российского законодательства и характерны для российского мирового судьи17. Сущность института мировых судей, по В. В. Дорошкову, выражается в том, что «они являются должностными лицами, носителями судебной власти, судьями судов общей юрисдикции, судьями и судом субъекта Федерации, низшим звеном единой судебной системы, наделяемым полномочиями в особом более демократическом порядке, имеющим специальную ограниченную юрисдикцию»18. Здесь перечислены те признаки, которые автор считает доминирующими для мирового судьи и общими для мирового суда. Следует заметить, что, признавая необходимость разграничения понятий «мировой судья», «мировой суд», В. В. Дорошков не всегда точно следует такому разграничению.