Дышащий космос - Лазарь Соколовский, читать онлайн бесплатно (полностью) 2 стр.

призывно слетало от двери
А, может быть, это листва
березы считала потери

сентябрь уж резвился слегка
веселеньким крапом на кронах.
Привычно держала рука
рубанок. Тогда еще дома

***

Чем дальше, теснее ему
сам вырос ли, притолка ниже?
Однажды спроcил: «Почему
здесь время теряю? Но мы же,

отчаянно всхлипнула мать,
так любим тебя! И любите,
но то что я должен отдать»
Так в нем проявился учитель,

и, значит, пора подошла,
как птиц выпускают на волю
к апрелю Такие дела
И вот уже вьются над полем,

над лесом Сложил в узелок
книг пару, сандальи, рубаху.
Мать плакала: «Как же, сынок
куда ты натерпимся страху,

ведь люди жестоки и злы».
«Вот это поправить и надо!»
На память ощупал углы
прощальным как будто бы взглядом

и вышел. Слегка моросил
осенний проснувшийся дождик.
Мне б следом да не было сил
тогда, обозначится позже

не братняя высшая связь,
роднит что не кровью, а духом.
Мать хоть и с трудом унялась,
шепча лишь: «Вот ты и старуха»

Так наша распалась семья,
святейшей считаясь некстати:
Иуда-брат, сестры да я
и (как там ее?) богоматерь

остались. Отец не отец
покинул нас с этой загадкой

***

Он вольно вздохнул наконец.
Кому-то покажется кратким

отмеренный путь, но вместить
тьму света, что нам как сквозь щелку!
Мне долго назначено жить
не зря говорится, что толку!

Бывало, берешь на распил
бревно, весь в поту, на поверку
лишь сучья. Когда б его пыл
улегся в какую-то мерку

Причины не ведомы мне:
пал взгляд на Петра и Андрея,
что сети чинили, вполне
довольные жизнью евреи.

Рыбачили, чтили Закон;
что бог посылал, то на рынок
свозили. Какой им резон
таскаться босым по чужбине?

Что он им сказал, что они
работу забросили, близких?
Петр стал ему больше родни
тогда уже. Чтобы записки

какие-то тупо бубнил
по памяти братние речи,
перо не далось, но любил
до жути, до боли сердечной.

Никто так его не берег,
пылинки сдувая с одежи,
шептал ему на ночь: «Ты Бог,
но только добрей и моложе

того, что зовется Отцом».
Тот лишь улыбался неловко:
«Любовь поверяют концом,
а прочее все подготовка».

«Где будням скупым вопреки
зовешь нас прощать?» «Не иначе».
И Петр сжимал кулаки:
«Где ж око за око?» «Задача

себя переделать, дай срок»
«Господь позабавился что ли?»
«Ты думаешь, этот божок
еврейский вся высшая воля?

Подвинься поближе к костру,
смотри, как играют стихии
огня» Это только Петру,
не слышали чтоб остальные.

Тот мне, расставаясь, шептал:
«В бумагу впиши хоть полслова».
«А сам?» «Знать, каких-то начал
мне не дал суровый Иегова.»

«Но брат с тобой столько» «Рассуд-
ком вряд ли» «Хотя бы основы».
«Я свет его глаз понесу
до муки последней крестовой».

***

Что скажешь и вправду понес,
в жестоком конце не слукавил,
хотя и не смог перекос
унять обозначился Павел

потом уж Гонитель и вдруг!
Савл шел от железной программы
Христа вбить в параграфы, круг
замкнется: иконы да храмы

А мы-то?. Тропинкой такой
Учитель вел Быть бы крылатым!
Тогда еще жидкой толпой,
как овцы, шли следом куда-то,

считая украдкой гроши
на ужин. Округа темнела.
Он тихо сказал: «От души
не вера останется дело

простое, казалось бы: скинь
оружье, не трогай чужого,
храни свою женщину, синь
небесную суетным словом

не пачкай, на то эта высь,
возможно, и Бог без испуга
работой живи, не ленись.»
«Всего-то?» «Любите друг друга,

прощайте друг другу, едва
взыграет лишь искорка злости».
«А знаменье?» «Вам волшебства
Мы все здесь случайные гости,

я скоро уйду насовсем,
когда не словами, то кровью
чтоб сдвинулось что-то, и с тем
остаться Живите любовью!»

III

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

III

Как это любовью?.. В кружок,
припомнилось, сели однажды
усталые, злые. Восток
уж тьмой затянуло, и каждый,

наверное, думу таил:
что вынесем с этой дороги
отчаянной, хватит ли сил
куда-то с ним Сбитые ноги,

пустая сума да тряпье,
сопревшее с пота и пыли
Он грустно: «Что слово мое,
когда ваши души сносились?»

Гляжу, поначалу поник,
шепча только: «Снова потери»
Затем, пересиливши крик:
«Ну, что же готовьте вечерю!»

Сел рядом. Расставил Фома
нехитрую снедь на подстилку.
«И вам бы гремели б грома!
Сказал. Опустела копилка

и скисли Вот хлеб, кто в руке
удержит еще?.. Не берите ж
с избытком идти налегке
способней. Запутаться в быте

Я вас оторвал от него:
свобода первичней да пища
простая, был дух бы живой
Те власти, те золота ищут

глупцы Что копить про запас
снесешь лишь одно коромысло.
Пусть вечность не светит, от нас,
какому довериться смыслу,

зависит. Отбросьте же страх,
ищите путей настоящих,
творец часть самих вас, в трудах
на небо глядите почаще,

там тучи подчас напролом
несутся да что с этой прыти?
Как делится Солнце теплом,
любовью сердечно делитесь,

твердя неотступно другим:
блаженны не нищие духом,
а те, кто наполнены им,
чтоб двигаться дальше. А слухи,

что нам уготовано стать
спасителем мира от Рима
оставьте рать снова на рать
Иная вам доля кроима:

суть веры нести по земле
в добро вне границ языковых
и прочих. Провижу во мгле,
какие вам светят оковы

Но вышли, так вышли, чреда
больших перемен на подходе.
А гнали пророков всегда,
такая уж тяга в народе

при жизни проклясть и вознесть
по смерти. Спознавши и это,
трубите нетленную весть
одним сохранится планета:

изменим себя и уйдет
все зло, словно ржавь из металла.
Довольно, чтоб род шел на род,
идите хотя бы сначала

с любовью к вчерашним врагам,
кем наши подрезаны крылья,
чтоб щеку подставить как вам
ни трудно, добром не насильем

сольемся с природой, простор
терпенья ее у предела
У вас же о суетном спор
душе нужно больше, чем телу,

настолько Но это потом
постигните, сами отмерив
дороги великим трудом
апостольским Эту ж вечерю

храните и помните: след
останется только с любовью».
Вовек не забыть мне рассвет
кровавый сошел на предгорья.

IV

Деревья не гнулись под ветром,
дни в дрему вгоняла жара
Что видел он дальше, чем смертным
дано? из какого нутра?

Терялась, петляя, дорога,
курился над сопками дым
С каким разговаривал богом?
с пространством шептался каким?

Но вылечить эту проказу
наверно, скорее просчет
Матфей напридумает сказок,
Лука с Иоанном еще

покруче, мол, крах и геенна
да близящийся пересуд
посмертный И это на смену
его откровенных минут!

«Любить всех людей без разбора,
он грустно, вам трудно пока.
Я знаю, готовит мне скоро
погибель из ваших рука

Храм рухнет «Какая забота!
Что мы-то с того соберем?»
«Напрасно вы ждете чего-то,
ни богом не быть, ни царем

дано мне» Упрямо сквозь веки
слеза просочилась. «Страда
моя подошла.» Человеком
таким, что уже никогда

не быть Я влачусь безутешен
почто не впитал с молоком:
бог всякий на страхе замешан
свободно добро и легко,

как шло от него Но откуда
та сила взялась от семьи?
Полати одни и посуда
свет миру один из восьми

***

Но миру всегда не до слова,
ему бы каких-нибудь дел,
подсунут слепого, хромого:
«А что исцелить бы сумел?!»

«Мессия что дашь для примера?
дождя б хоть на первых порах»
Скорей любопытство, чем вера,
сомненье в усталых глазах.

Где слушали, где и камнями
швыряли. Народ не готов:
«Чтить Бога понятно, а с вами
куда? Наломаете дров,

а мы отвечай». Уводили
его от греха за село.
С тех пор уж исхожены мили,
а как на душе тяжело,

что не сберегли Да и сами
все ждали зна-ме-нья а вдруг!
Менял расхерачили в храме,
фанаты ж явились испуг!

Как будто глазами слепыми
смотрели Да что тут сказать!
Весна ли в Иерусалиме
расслабила Если бы знать

всего-то толпа хулиганов
с мечами, а больше с кольем.
Разбуженный сад Гефсимана
И как же отдали живьем?!

Отключка какая-то, словно
свалил летаргический сон:
Петр трижды отрекся, неровно
бродя уж средь римских знамен

И дальше как будто проспали:
Каифа, трусливый Пилат
Теперь уж какие детали,
где каждый кругом виноват.

Не то, чтоб зубами вцепиться,
а тупо смотрели на крест
Апостолы!.. Вижу, как птицы
сорвались с насиженных мест,

и черная тень по пригоркам
текла до последних минут.
Казалось, им наши разборки
земные до фени, но тут

V